— Когда он вернется? — спросила она сдавленным голосом.
— В Сочельник.
Как жаль! Сочельник мог во второй раз стать днем их свадьбы!
— Алекс мне ничего не рассказывал об объекте в Сан-Франциско. — Фанни удивилась, что еще способна о чем-то говорить. Спазм сдавил ей горло.
— Это чужой объект, — пояснила Абби. — Алекс просто хотел уехать. Он сказал, что ему необходимо сменить обстановку.
Это я та самая обстановка, которую он захотел сменить, подумала Фан.
— Послушай! — Абби прервала ее мысли. — Ты ведь хочешь выйти за него замуж, правильно?
— Больше всего на свете! — Фанни заставила себя улыбнуться сквозь слезы, которые текли по ее щекам. — Он хотел, чтобы мы снова поженились в Сочельник, но мне показалось, что это слишком поспешно, и теперь я не знаю, сможет ли он когда-нибудь простить меня…
— Сочельник… — произнесла Абби, в размышлении пощипывая большим и указательным пальцами нижнюю губу. Глаза ее сузились. — Это возможно! — вдруг решительно заявила она.
— Что?
— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — сказала Абби, взглянув на часы. — Так ты уверена, что любишь Ала?
— Уверена.
— И ты все сделаешь, что в твоих силах, чтобы он был счастлив?
— Безусловно.
Абби, видимо, поверила в искренность Фан, потому что вдруг улыбнулась. Ее улыбка была как проблеск солнца сквозь грозовые тучи.
— Тогда я должна сказать тебе следующее, — произнесла она вполне дружелюбным тоном. — Первое — раскопай свое свадебное платье. И второе — добро пожаловать в нашу семью! — резко повернувшись, она тут же вышла из магазина.
У Фанни было такое чувство, будто ее подхватило ураганом, покружило и бросило где-то на чужую землю. Она могла только догадываться, что задумала Абби. Но что бы это ни было, она молилась об одном: пусть это поможет убедить Алекса, что она его действительно сильно любит.
Рейс на Лос-Анджелес откладывался, и Алекс провел в самолете, уже стоящем на взлетно-посадочной полосе, больше часа. В салоне было полно людей, желающих попасть домой на праздник.
Обычно под Рождество у него бывало такое же приподнятое настроение, как и у всех, но в этот раз он хотел, чтобы праздники поскорее закончились. Когда какой-то добренький, веселый пассажир убедил остальных, что рождественские песни помогут им скоротать время, Алекс с раздражением отвернулся к окну.
В Лос-Анджелесе у него немного поднялось настроение оттого, что он наконец вырвался из этого хора. Алекс хотел выпить крепкого вина, принять горячий душ и почитать роман ужасов, в котором исполнители рождественских песен подвергались бы смертельным пыткам.
Наконец самолет взлетел, взяв курс на Лос-Анджелес, и Алекс немного успокоился.
Абби обещала встретить его, но ее почему-то не было видно. Впрочем, сияние ее улыбающегося лица вряд ли улучшило бы его настроение.
— Счастливого Сочельника, Ал!
Откуда-то возникшая Абби протянула руки и крепко обняла брата. Алекс тоже обнял ее, но не смог сказать ничего вразумительного в ответ на приветствие и только что-то пробормотал себе под нос.
— Как прошла поездка?
Рассказ о работе в Сан-Франциско занял весь путь до машины Абби.
Алекс был благодарен своим длинноногим сестрам за то, что они покупали машины, не требующие акробатического мастерства, чтобы поместиться на сиденье. Он скользнул в широкое кожаное кресло «кадиллака» и со вздохом откинул голову назад.
— Все нас ждут, — бодро сказала Абби.
Алекс тяжело вздохнул.
— Ты не могла бы отвезти меня домой, а всем сказать, что мой самолет находится еще где-то над Сьеррасом?
— Не будь занудой, Ал. Сегодня Сочельник.
Как будто я забыл! — подумал он, мрачно глядя в окно. Именно сегодня мы с Фан должны были пожениться…
— Думаешь о Фанни? — спросила Абби, бросая на брата острый взгляд.
— Я не должен был ее торопить, — признался он неожиданно. — Я должен был дать ей время, которое ей нужно.
— Не расстраивайся, исправишь это после праздников! — заявила Абби.
Алекс бросил на сестру суровый взгляд, раздосадованный ее черствым равнодушием к его чувствам, и, отвернувшись к окну, погрузился в мрачные размышления.
Дальше весь путь они проделали молча, пока наконец Абби не подвела машину к дорожке перед большим домом их родителей. Алекс посмотрел на сверкающие рождественские огни и ярко освещенные окна и подумал о том, как он прекрасно провел бы этот вечер, если бы у него было хорошее настроение.
— Ал! — Абби схватила его за руку, когда он уже выходил из машины. — Ты любишь Фан?
— Ради Бога, Абби, оставь это! — резко ответил он.
— Ты любишь ее? — повторила она настойчиво.
— Да, черт возьми! И больше не хочу слышать об этом ни единого слова!
Он прошествовал к входной двери, пытаясь понять, что случилось с сестрой. Обычно она вела себя более тактично.
Когда он толкнул входную дверь и вошел в переднюю, первое, что поразило его, — это множество сверкающих в помещении огней. Второе — то, что в коридоре стоит вся его большая семья вместе со священником из церкви, в которую ходят его родители, а среди всей этой группы… Нэнси.
У него бешено заколотилось сердце. Он услышал, как сзади Абби закрыла дверь и, проходя мимо него, чтобы присоединиться к семье, мягко прошептала:
— Счастливого Рождества, Ал!
Но он не мог к ней повернуться, не мог ничего ответить, его глаза уже устремились наверх, к лестнице, по которой спускалась Фанни. На ней было длинное белое платье, которое он так хорошо помнил. Она надевала его шесть лет назад, и он тогда еще подумал, что она похожа на ангела. И теперь та же мысль пришла ему в голову.
— Фан!
Как во сне, он подошел к ней и остановился на несколько ступенек ниже ее, так, что их глаза оказались на одном уровне.
Фанни сглотнула. В ее глазах читалась нерешительность.
— Сочельник? — едва слышно произнесла она.
— Да.
— Юбилей нашей свадьбы?
— Да.
Она вновь сглотнула слюну.
— Извини за то, что я запаниковала.
— Извини, что я торопил тебя.
— Ты все еще хочешь жениться на мне?
— Так же сильно, как дышать!
Он протянул руку и пригладил ее распущенные волосы.
— Я люблю тебя, Фан.
— Я тоже люблю тебя, Ал. Когда малыш шевельнулся, я вдруг поняла, какой была дурой.
— Он шевелился?
Алекс положил руку ей на живот, на мягкую выпуклость, где находился их ребенок. Фан прочитала в его глазах сожаление, что в тот момент его не оказалось рядом, и он не смог разделить с нею этого чуда. Слезы набежали на глаза Фан, но она улыбнулась и сказала:
