Движения молодой пары становились все более откровенными, взгляды — все более страстными. Полупрозрачное одеяние девушки почти не скрывало ее фигуру, а тело молодого человека, на котором была только набедренная повязка, блестело от ароматических масел. Роджер наклонился к Джулии и прошептал на ухо:
— Как тебе нравится их одежда?
— Ты хочешь сказать, ее отсутствие?
Джулия повернулась к нему, их лица оказались очень близко, чувственная музыка и древний танец любви действовали на Джулию, желание опутывало ее прозрачной паутиной, и ей хотелось, чтобы Роджер опустил ее на землю прямо здесь и овладел ею под эту странную, будоражащую музыку. Она едва сдержалась, чтобы не прижаться щекой к щеке Роджера.
У Джулии немного закружилась голова. Роджер почувствовал ее состояние.
— Хочешь, я разузнаю насчет нашего ночлега?
— Да, пожалуйста.
Он взял Джулию за руку и стал пробираться через толпу зрителей к одному из мужчин, которые привели их в деревню. Им выделили для ночлега небольшую хижину, стоявшую чуть поодаль от остальных построек. Овальное возвышение в центре единственной комнаты, застеленное домоткаными ковриками, заменяло кровать. Домик освещался тусклым светом масляной лампы, в углу курились какие-то благовония. Роджер покосился на Джулию.
— Ты не передумала?
Джулия встретилась с ним взглядом, и у нее перехватило дыхание.
— Долго мы здесь пробудем?
— Только одну ночь.
— А что потом?
Едва спросив это, Джулия пожалела: не нужно было ни о чем спрашивать, надо было довольствоваться тем, что есть. Роджер положил руки ей на плечи и поцеловал в шею.
— Я уже говорил. Я вернусь в Сидней, возможно, потом на некоторое время отправлюсь в Англию. А почему ты спрашиваешь, я тебе уже надоел?
В неверном свете масляной лампы глаза Роджера казались загадочными, лицо, на которое падали тени, казалось высеченным из камня, это одновременно и притягивало Джулию, и пугало.
— Ну что же, — сказала она с наигранной небрежностью, — одна ночевка меня вполне устраивает, в такой дозе я тебя переживу.
— А что будет, если увеличить дозу, доктор Осмонд?
Сердце Джулии ускорило ритм. Она посмотрела Роджеру в глаза и неуверенно пробормотала:
— Н-не знаю. Не опасно ли это?
— Не уверен, — хрипло откликнулся Роджер. — Чтобы сделать окончательное заключение, я должен хорошенько вас осмотреть, дорогая моя пациентка. Откройте рот и скажите «а-а-а».
Джулия приоткрыла рот, и Роджер припал к ее губам голодным страстным поцелуем. Джулия ответила с не меньшей страстью. Она знала, что соскучилась по Роджеру, но до этой минуты не осознавала, насколько сильно. Когда они смогли наконец оторваться друг от друга, Роджер издал смешок:
— Тот, кто не знает, как обстоит дело, мог бы подумать, что ты по мне изголодалась.
— Так и есть, мы не занимались любовью почти сутки.
— Неужели так долго?! — шутливо ужаснулся Роджер. — Впредь постараюсь больше не допускать таких больших перерывов. Но первым делом тебе нужно принять ванну. Ты вся в грязи, прелесть моя, и, как бы я ни мечтал покрыть поцелуями каждый дюйм твоего прекрасного тела, сначала нужно смыть с него грязь.
— А это возможно? — с сомнением спросила Джулия.
Роджер молча подвел ее к двери, выходившей в крошечный дворик, огороженный плетнем.
— Я позаботился об этом еще тогда, когда обсуждал возможность ночлега. — Он показал на неглубокую широкую купель из какого-то темного металла. — Вода должна быть еще теплой. Как ты думаешь, мы поместимся здесь вдвоем?
— Надеюсь.
— Тебе помочь?
Джулия повернулась к Роджеру и посмотрела на негр вопросительно.
— В каком смысле?
Вместо ответа он взялся за верхнюю пуговицу ее рубашки.
— Вот в этом.
Не дожидаясь согласия, Роджер начал медленно раздевать Джулию. Когда на ней ничего не осталось, он поднял ее на руки и бережно опустил в воду. Затем разделся сам и тоже забрался в купель. Он лег навзничь и потянул Джулию на себя так, чтобы она обняла его ногами. Неотрывно глядя ей в глаза, Роджер накрыл руками ее груди и стал нежно потирать большими пальцами соски, мгновенно напрягшиеся в ответ на ласку.
Джулия ахнула и застонала от удовольствия. Она чувствовала себя так, словно испытывала все эти восхитительные ощущения впервые, и ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно, чтобы Роджер до бесконечности ласкал ее своими чуткими умелыми руками и нежными губами. Она вздохнула и хрипло призналась:
— Я ужасно по тебе соскучилась.
Роджер склонился к ее груди, захватил губами сосок и нежно пососал. Джулии хотелось, чтобы он продолжал, но в то же время она жаждала большего. Ей нужно было все сразу.
— Как же я по тебе истосковалась! — снова выдохнула она.
— А я по тебе. Ты права, сутки — это слишком много. Особенно если учесть, что у тебя великолепные груди. — Он приподнял руками нежные холмики и жадно впился в них взглядом. — Ты просто создана для моих ласк, создана для меня, — хрипло прошептал он. — Будешь спорить?
— И не подумаю.
Джулия обхватила его голову и снова притянула к своей груди. Через некоторое время, когда ее ритмичные стоны сказали Роджеру, что она превратилась в один сплошной сгусток желания, он поднял голову и стал ласкать Джулию руками, неотрывно наблюдая за ее лицом.
— А теперь я буду тебя мыть, — многообещающе прошептал Роджер.
Джулия не ответила, она утратила способность говорить, ей и дышать-то было трудно. Даже губка в руках Роджера превратилась в инструмент изысканных эротических ласк. Он не оставил без внимания ни одного участка ее тела. Наконец Роджер отбросил губку, обнял Джулию за талию, немного приподнял и опустил на себя, полностью наполняя ее.
— Невероятно, никогда в жизни не чувствовала ничего подобного, — прошептала Джулия, опуская голову на его плечо.
Роджер любил ее медленно, и, когда он наконец перестал сдерживать себя, Джулия испытала взрыв такой силы, что у нее закружилась голова. Она не сразу пришла в себя и даже не заметила, что Роджер поднял ее на руки, вынул из воды и отнес на кровать. И они снова занимались любовью. Позже, лежа в объятиях Роджера и отдыхая после бурных ласк, Джулия удивленно прошептала:
— Просто не верится…
— Ты о чем, милая?
— Было время, когда я вздрагивала от одной только мысли, что мужчина ко мне прикоснется, а теперь… я сама себя не узнаю.
Роджер обнял ее крепче и нежно поцеловал в лоб.
— Не вспоминай о том времени, у меня кулаки сжимаются, как представлю, что тебе пришлось пережить. Жаль, что меня тогда не было рядом и я не мог тебя защитить.
