От горничной Эмми, которая рассказала ей все это, она также узнала, что близнецы отправились на клеймение на джипе, который приехал чуть позже полудня, чтобы взять с собой еще работников и провизии.
— Шибко большое стадо там, Миссус, — пояснила ей Эмми.
Стало быть, никто не искал ее и никто не огорчался из-за нее. «Но как бы то ни было, с близнецами надо обязательно поговорить», — твердо решила Рэнди.
Она съела то, что миссис Файф оставила вчера в холодильнике, и открыла двери своей школьной комнаты. Однако сегодня ей никак не удавалось сосредоточиться на занятиях с детьми, неожиданно для нее это дело из увлечения превратилось в тяжкую обязанность, и в своих мыслях Рэнди постоянно возвращалась к близнецам. Она даже не заметила, что передача «Школа по радио», на которую был настроен приемник, уже давно закончилась. Рэнди вернул к реальности взрыв смеха, и вместе с детьми она стала слушать некую миссис Джонс из Гэнглу, которая рассказывала кому-то о своих почках. Это была «разговорная» программа, время, когда дамы из особо удаленных районов могли поделиться своими сокровенными тайнами.
— Занятия окончены! — объявила Рэнди и позвонила в колокольчик. — Сегодня вы были очень непослушными детьми.
Повесив свои курчавые головы, дети покинули класс. Правда, за дверью раздался новый взрыв смеха. От души сочувствуя миссис Джонс, но тоже не в силах сдержать Улыбки, Рэнди вышла вслед за ними. Но когда она оказалась на веранде, улыбка у нее исчезла. Бригада возвращалась в полном составе — и гуртовщики, и пастухи, и Сим, и близнецы. Должно быть, клеймение окончилось.
На какое-то мгновение она остановилась, не зная, как поступить дальше. У Рэнди не было никаких сомнений, что, как и ранее, близнецы не ждут, что она скажет что-либо своему мужу, или же, если и скажет, то Сим едва ли встанет на сторону женщины-узурпаторши, поскольку в их глазах она, как и Руфь, была таковой.
Бригада подъезжала все ближе и ближе. Приветствуя ее, Сим поднял руку. Рэнди помахала ему в ответ и подумала: «Ну зачем я буду беспокоить его? Никто ведь не знает, что меня целую ночь не было дома. Пусть все остается как есть». С этой мыслью она спустилась по лестнице и пересекла лужайку перед домом.
Когда Рэнди подошла к конюшне, все уже разошлись, за исключением Сима, который стоял возле денника Пины. Вспомнив то умиление, с которым она смотрела, как Пина, оказавшись в конюшне, сразу же направился к Шоколадке, Рэнди забыла о своем решении.
— Сим! Сим, это было потрясающе! Когда мы приехали…
— Кто это — мы? — тут же задал вопрос Сим.
— Пина… Пина и я…
— Ты ездила на Пине?
— Да. — Говоря это, Рэнди посмотрела на мужа. — Ты же сам предназначил его для меня.
— Но ты еще не совсем готова к тому, чтобы справиться с ним. Надеюсь, ты ездила недолго?
— Да, — солгала Рэнди.
— Понятно.
Какое-то время Сим молчал, а потом спросил:
— Ну а что ты хотела рассказать мне?
Сейчас ей ничего уже не хотелось рассказывать мужу, однако он ждал.
— Да только то, что твои предположения насчет Пины и Шоколадки могут быть верными. — Рэнди произнесла это сбивчиво, думая про себя: «Я знаю точно, что они верны, потому что вчера ночью у этого жеребца был выбор — или вернуться опять в табун, или возвращаться к своей подруге, и последнее перевесило». При этом она застыла, не произнося ни слова.
— Миранда. — Голос Сима ворвался в ее сознание — резкий, режущий голос, Сим никогда не разговаривал с нею в таком тоне. — Ты почему лжешь мне?
— Л-л-лгу? — переспросила она заикаясь.
— Ты ездила на Пине долгое время, не так ли? Я сужу об этом по его подковам. Пина еще не привык к своим подковам. Когда я спрашивал, как долго ты ездила, я думал не только о тебе, но и о соловом тоже.
— Главным образом о соловом! — запальчиво сказала Рэнди. Необходимость прибегать к нападению как к лучшему виду защиты причиняла ей страдание, но все равно она не делала никаких попыток оправдаться.
— Дорогая, это нечестно.
— Это ты нечестен! И все здесь лживо насквозь. Здесь нет никакой надежды, здесь все настолько…
Она не верила ни одному своему сказанному слову и не могла понять, почему она выкрикивала их. Хотя слезы застилали ей глаза и мешали видеть, Рэнди уклонилась от рук, которые Сим с любовью протянул к ней, и выбежала из конюшни.
К этому времени миссис Файф уже вернулась из Минта-Минты. Подойдя к ней, Рэнди сказала: «Миссис Файф, у меня голова просто раскалывается от боли. Вас не затруднит сообщить это Симу? Скажите ему, что я лягу в отдельной комнате и постараюсь заснуть».
Не дожидаясь сочувственных охов последней, а также предложений принять аспирин, Рэнди побежала в дальний конец холла на втором этаже, благодаря судьбу за то, что дом мог разместить гораздо больше постояльцев, чем обитало в нем. Что в нем всегда есть хотя бы одна комната, в которой можно побыть одной.
Оказавшись в комнате, Рэнди заперла дверь на ключ и бросилась на кровать. Слезы больше не застилали ей глаза, она просто позволила им течь ручьем.
Несколько раз она слышала звук осторожных шагов в коридоре и негромкий стук в дверь. Один раз Сим чуть слышно спросил: «Миранда, ты не спишь?»
Рэнди лежала не двигаясь.
В конце концов она действительно заснула, а когда проснулась, то почувствовала, что здравый смысл вновь вернулся к ней. Ей было стыдно за свою ребяческую выходку, однако в еще большей степени она озадачила ее. «Ну почему порицание, высказанное Симом, до такой степени вывело меня из себя?» — задавала себе вопрос Рэнди. Ведь, в сущности, оно не должно задевать ее нисколько. Ведь она знала, что не любит Сима, ей очень хотелось бы полюбить его, но не стоит даже и пытаться. И все же чувство, неожиданно пережитое ею тогда, не ослабевало, то самое чувство, заставившее Рэнди, подобно обиженному ребенку, бежать из конюшни домой просто потому, что с ней говорили слишком строго. А с другой стороны, почему бы Симу и не говорить с ней в подобном тоне? Ведь она, между прочим, его жена. Бедный Сим, как он, должно быть, переживает!
В дверь снова снова тихонько постучали, и Сим снова негромко сказал: «Миранда?»
Миранда встала, открыла дверь и оказалась в объятиях Сима.
Сим никогда не напоминал ей о том приступе раздражения, но Рэнди знала, что брошенные ею слова: «Это ты нечестен! И все здесь лживо насквозь. Здесь нет никакой надежды!» — должно быть, не только расстроили, но и очень сильно озаботили ее мужа. Он так много раз предлагал ей поехать куда-нибудь развлечься, даже на юг в Сидней, что в конце концов Рэнди сказала:
— Не надо, Сим. Тогда я вела себя просто безобразно, просто как ребенок.
