— Ну, не чувствуешь ли ты себя неким божеством, которое помогает людям подниматься вверх по лестнице успеха и благосостояния? — в шутку спросила Элиз. Она просто дурачилась, поэтому была несказанно удивлена, увидев реакцию Талберта на ее слова: брови сошлись к переносице, глаза потемнели, он нервно забарабанил пальцами по столу. — Эй, я пошутила. Не надо воспринимать все всерьез. Я, что, сказала что-то не то? — забеспокоилась она.
— Нет, ничего. Извини. Но… Не всегда уверенный в своей правоте, я иногда принимаю на себя ответственность за чью-нибудь судьбу. А это непросто.
— У тебя какие-то неприятности? — сочувственно спросила она. — Можешь рассказать?
Он посмотрел на нее, раздумывая, затем начал исповедоваться.
— Понимаешь, в моей компании есть… был один человек, который не очень честно поступил со своим клиентом. Я просмотрел его договора и остальные документы и пришел к выводу, что его действия незаконны. У меня был с ним серьезный разговор, который состоялся, кстати, вопреки желаниям моих помощников. Дин и Санди в один голос твердили, что это пустотная ошибка, из-за которой нельзя лишать человека шанса. — Он вздохнул. — Я их не послушался, потому что не хочу, чтобы моя компания покрывала жуликов.
Элизабет слушала его, не перебивая. Впервые этот умный, богатый, самолюбивый человек откровенно делился с ней своими тревогами. Она понимала, что это для него не просто: сильные люди обычно не решаются рассказывать о своих неприятностях, опасаясь за имидж. Но Талберт не побоялся раскрыть перед ней душу, и теперь ей хотелось ободрить его.
— По-моему, ты поступил правильно, — искренне сказала девушка. Она и в самом деле так считала. — Я не знаю всей подоплеки этого дела, но зато я знаю тебя. Успела понять, что основа твоего успеха не только в деловых качествах, но и в умении разбираться в людях. Каждый шаг, который ты делаешь, приводит тебя только к расширению и совершенствованию бизнеса. Многие люди стремятся получить прибыль с помощью нечестной конкуренции или обмана клиентов. И я твердо уверена, что ты прав, не стоит иметь дел с людьми, у которых отсутствует порядочность.
Тал, заглянув ей в глаза, пробормотал «спасибо». Он не ожидал, что найдет в ней такую искреннюю и горячую поддержку. Наконец он заговорил снова:
— Надеюсь, ты права. У нас с Билли не совпадали взгляды, и я не мог работать с ним. Однако боюсь, что эта история может испортить его будущее. — Талберт снова застучал пальцами по столу. — Понимаешь, он должен был получить большой контракт. Но один мой знакомый из мэрии узнал о суде, который состоялся после того неприятного дела. Он пришел ко мне, чтобы узнать, можно ли доверять этому парню.
Элиз выпрямилась. Должно быть, он рассказывает о суженом Эрики. Неужели та была права, и именно Талберт повлиял на судьбу Билла Драйма?
— Что ты ему ответил?
— А что я мог ответить? Что не надо верить моим опасениям? Что Билли замечательный парень и можно заключить с ним контракт? Я не мог обманывать ни мэрию, ни самого себя.
Элиз еще никогда не видела Оксли таким неуверенным. Видно, что он был поставлен перед выбором: поступиться своей совестью или лишить человека контракта. Она задумалась, как бы сама поступила в такой ситуации, и решила, что тоже не стала бы кривить душой. Она взяла Тала за руки.
— Послушай меня. Ты не можешь нести ответственность за всех на свете. Твой клиент должен отвечать за свои ошибки. Если его обман действительно был исключением из правил, то ничто не помешает ему добиться успеха. А если он и в самом деле негодяй, то ему сам Бог не поможет. — Девушка ободряюще ему улыбнулась. — Я ошибалась. Ты не божество.
— Ты тоже не ангел. — Талберт нежно пожал ее руки и знак благодарности.
— Бессовестный, — она негромко рассмеялась. Но он прервал ее, коснувшись пальцем ее губ. Она вспыхнула, почувствовав горячую волну, которая пробежала по телу. Безотчетно Элиз потянулась к нему и нежно погладила по щеке. Глаза их говорили друг другу то о чем они не решались сказать вслух.
Этот безмолвный диалог прервала Джипа, поставив на стол поднос с графином и двумя рюмками.
— Наша домашняя наливка, — оказала она.
Талберт наполнил обе рюмки и поднял свою.
— За тебя, Элизабет Пейдж. Ты необыкновенная девушка. Я хочу сделать тебя богатой.
Она пригубила наливку и покачала головой.
— Знаю, ты обычно даешь дольные советы всем желающим разбогатеть. Но кто тебе сказал, что я мечтаю о богатстве? Повторяю, успех я вижу в другом. Так что не надо тратить силы и время. Я все равно не соглашусь на твой проект.
— Я сказал «необыкновенная»? Я ошибся, надо иметь в виду «упрямая», — со смехом сказал он. Его настроение заметно улучшилось. — Элиз, сейчас ты движешься со скоростью черепахи, а после осуществления проекта «Переселение» понесешься как ракета.
— А Маркус — тоже твой клиент? — поинтересовалась она.
— Сейчас нет, но он был одним из моих первых клиентов. Поэтому я не могу оставить ого в беде.
Девушка кивнула.
— Понятно. «Инкубатор» действительно оправдывает свое название. Ты похож на маму-квочку, которая не может не беспокоиться о своих цыплятах.
Они продолжили разговор в той же веселой и раскрепощенной манере. Позже, вспоминая этот вечер, Элиз не могла понять, что именно заставило ее изменить отношение к проекту Оксли и Маркуса. Талберт был нежным, но настойчивым. Он был готов к тому, что ему будет нелегко убедить Элиз в важности этого дела для ее фирмы. Поэтому он приложил все свои старания. Кроме того, он сказал, что завод Маркуса может закрыться, если рабочие и администрация вовремя не переедут на новое место. Это и стало последней каплей. Неожиданно для самой себя она сказала:
— Ладно, убедил. В воскресенье я вернусь домой и попытаюсь что-нибудь сделать.
— Отлично! Я ценю твою услугу. Не бойся, ты не будешь действовать одна. Я всегда буду рядом.
Девушка почувствовала, как сильнее забилось сердце от радостного предчувствия.
Конечно, Оксли сильно преувеличивал, когда говорил, что Маркус разорится без ее помощи. Но он оправдал это тем, что Элиз никогда не приняла бы предложение, узнай она о богатстве и могуществе этого человека, чьих рабочих ей надо было перевозить.
И все-таки, решил он, проект осуществим в том случае, если он сам займется им. Конечно, Талберт не собирался все брать в свои руки, но узловые моменты он мог контролировать. У него были соображения по поводу этого дела, которое при правильной организации могло бы перерасти в самостоятельную индустрию перевозок.
