Вокруг было полно молодежи и людей постарше, одетых преимущественно в джинсы с футболками или топами. Модницы в толпе отличались избытком оригинальных аксессуаров.
— Тебе нравится? — наклонился к Корнелии Клиффорд.
— Да, вполне. Вот только музыка очень уж громкая. То есть… она словно пульсирует внутри.
— Так и должно быть.
— Боюсь, что от этого я быстро устану.
— Как же ты до этого ходила в клубы? Может, тебе просто не попадались клубы с нормальной музыкой?
— Может быть…
— Что тебе заказать выпить?
— Не знаю.
— Может быть, шампанского?
— Может быть. Только если ты будешь пить сам.
— Не люблю шампанское.
— Ну хорошо, — сдалась Корнелия, — кажется, придется пить в одиночку. Ой, это у меня в сумочке звонит?
Она извлекла мобильный телефон и уставилась на него с застывшим лицом:
— Мама… Интересно, что ей понадобилось в такое время?
Разговаривать, находясь в центре зала, было невозможно. Корнелия поспешила выйти в туалет.
Подошедшей официантке в сером форменном переднике Клиффорд продиктовал заказ: бутылку французского шампанского, клубничное мороженое, минеральную воду и гренки для себя.
В ожидании заказа он крутил в руках салфетку, вытянутую из вазочки. Заняться было нечем, и не с кем было поговорить. Невольно взгляд Клиффорда устремился на барную стойку. Там извивались и подергивались в такт импульсивной музыке стройные, тоненькие и пышные девушки — шатенки, рыженькие, темноволосые.
На самом углу барной стойки самозабвенно танцевала длинноногая красотка в изумрудном топике, открывающем пупок, и в джинсах, которые облегали тело, словно вторая кожа.
Каким-то образом знойная красотка умудрялась не навернуться с высоты стойки на своих высоченных каблуках. Присмотревшись повнимательнее, Клиффорд узнал в ней… Трейси. Да, это была именно она, Трейси Уилсон. Только теперь ее волосы отнюдь не переливались всеми оттенками меди, а были просто насыщенного каштанового цвета…
У нее была визитка Клиффорда, однако она не сделала ни одной попытки продолжить их приятное знакомство.
Он три раза спрашивал карты Таро об отношениях с Трейси, и все три раза выпадала пустая карта…
А сам он потерял ее номер.
Может быть, это не было случайностью?
Во всяком случае, Клиффорду не хотелось, чтобы Трейси заметила его сейчас.
— Алло, мама?
— Корнелия, я не могу дозвониться тебе на домашний телефон! Уже оставила тебе пять сообщений на автоответчике.
— Почему нельзя сразу позвонить на мобильный?
— Почему ты до сих пор не дома? — Мать начисто проигнорировала предыдущий вопрос дочери.
— Мама! Я сама решаю, когда мне возвращаться домой.
— Корнелия, мы с папой хотели поговорить с тобой! Приезжай к нам, например, завтра. Или послезавтра. Ты…
— Мама, я не могу, — вздохнула Корнелия, — у меня полно дел. Ты не можешь прямо сейчас сообщить мне, в чем все-таки дело?
— Этот молодой человек, которого ты сегодня приводила на ужин! Он — это нечто! Что-то потрясающее.
— О чем ты говоришь?
— Папе он тоже очень понравился. В общем, Корнелия… вот что мы хотели сказать… Не вздумай упустить его!
— Какое это имеет значение? — не выдержала Корнелия. — Что значит «упустить»? Я что, должна вешаться ему на шею?
— Если у тебя в голове сохранилось немного мозгов, то должна. Корнелия, я вообще не понимаю, что он в тебе нашел. Хотя… Некоторые состоявшиеся мужчины, напротив, не находят ничего предосудительного в том, что рядом с ними гораздо менее успешная женщина.
— Менее успешная — это, конечно, я? — едко спросила Корнелия.
— Дорогая, я просто хочу, чтобы ты реально смотрела на вещи. Он — идеальная партия, даже для тебя.
— Мама, вы почти его не знаете!
— Папа, оказывается, кое-что слышал о нем. Говорят, что Клиффорд далеко пойдет. Вообще ничего, кроме хорошего, он об этом молодом человеке не слышал. Правда, это было пару лет назад… Корнелия! Обязательно приходите вместе на ужин через неделю!
— Будет вареная кукуруза? — мрачно спросила она.
— Нет. Думаю, приготовим баранину. Твоему отцу очень понравилось подобное разнообразие. В общем, приходите, да смотрите не опаздывайте!
— Да с чего ты взяла, что у Клиффорда нет больше никаких дел, кроме как ходить по семейным ужинам?..
— Ну если ты для него что-то значишь, то он появится, верно? — Мать рассмеялась почти серебристым смешком. — Ладно. Все. Мне больше некогда разговаривать. Спокойной ночи!
— Пока, — буркнула Корнелия и выключила телефон.
Все ее чувства кипели в возмущении.
Что за попытки вмешательства в ее жизнь? Она не просит у родителей ни денег, ни советов. А что касается безусловной любви, то она уже отчаялась получить ее от мамы; что касается отца, то он вообще был не слишком силен в подобных проявлениях. Просто поддержать, просто выслушать, иногда посочувствовать — без категоричности, без навязывания своего видения… Кажется, в этой жизни ждать этого от Картеров-старших не придется.
Что же ей, в другой город переехать? Например, Глазго ничуть не хуже Эдинбурга. Конечно, есть еще и Лондон. Везде придется начинать с нуля — идти в официантки или машинистки. Вряд ли ее маленький уютный салончик найдет свое применение где-то еще. Совсем других денег будет стоить аренда, придется искать клиентуру… Да, сложно, очень сложно. И все-таки можно было бы попробовать, если бы…
Если бы не Кора. Жаль оставлять ее здесь одну.
Корнелии казалось, что, чем дальше (и чем она становится старше), тем меньше родители будут предпринимать попытки как-то повлиять на нее. Но почему-то ситуация резко начала усугубляться… Какое матери дело до того, где она? Почему еще не пришла домой? Они не покупают ей квартиры, машины, так с чего бы им требовать полного отчета?
