— Я не это имел в виду, — покачал он головой и наклонился к ней. — Я бы предпочел вот это!
Лоррен решительно подала ему пакет.
— Нет, вот ваш подарок, — сказала она и стала наблюдать за тем, как он его разворачивает. — Не очень оригинально, — извинилась она, — но…
Она замерла, заметив, как от радости засветились его глаза. Это была самая высокая оценка ее подарка.
— Я буду носить его, пока он совсем не потрется, — повернулся он к девушке. — Но судя по тому, сколько он должен стоить, это произойдет не очень скоро и понадобятся годы, чтобы его износить. Теперь я собираюсь сказать «спасибо». — И с этими словами Алан приник к ее губам страстным и долгим поцелуем, а Лоррен была слишком слаба, чтобы противиться этому. — Не хватало меня? — наконец оторвавшись от ее губ, прошептал он.
Девушка кивнула и по его глазам поняла, что он прекрасно это знает.
— Что?! — злорадно воскликнул Алан. — И это при том, что здесь Мэттью?
Лоррен нечего было ответить, а он снова обнял ее, и на этот раз его поцелуй оказался теплым и нежным. Отстранившись, Алан пристально взглянул на девушку, и увидел ее глаза, полные любви к нему.
— Я победил, правда? Выиграл эту битву!
— Какую битву? — Лоррен почувствовала, как у нее внутри все заледенело.
— Я все-таки завлек вас туда, куда, как я говорил, я никогда бы не позволил вам войти. И вы не можете этого отрицать. Теперь вы — цветок в моем саду.
Следующие слова ударили ее как хлыстом.
— Вы ведь знаете, что я делаю с моими цветами? — продолжал он, понизив голос. — Я срываю их, когда они в полном цвету, и выбрасываю как сорняки. — Жесткое выражение постепенно исчезло из его глаз, и он расслабился. — Теперь вы представляете, что вас ожидает.
Алан торжествующе улыбнулся, но в его улыбке, кроме упоения победой, было еще что-то неуловимое и дразнящее ложными надеждами.
— И ничего-то вы с этим, моя сладкая, не поделаете! — закончил он с тайным злорадством.
Лоррен поняла, что погибла, сама бросилась очертя голову в мужскую западню и теперь отчаянно пыталась найти выход из создавшейся ситуации.
— Неужели я там? — воскликнула она. — А как насчет Мэттью? Откуда вы знаете, что я его не люблю? Он искренний, преданный и заслуживающий доверия!
Алан молча, оценивающе посмотрел на нее:
— Вы уверены, что Мэттью — преданный тип?
— Я знаю, что он любит меня, — прошептала она.
— И вы любите его? — Глаза Лоррен замерцали, но тут же погасли под его тяжелым взглядом. — Я знаю, кого вы любите, моя сладкая, — сказал он, и в его словах не было нежности. — И это совсем не Мэттью!
— Он хочет жениться на мне, — прошептала Лоррен, словно это было доказательством любви Мэттью.
Казалось, что последовавшая тишина наполнена его презрением. Наконец Алан нарушил молчание:
— И вы сделаете это, воспользуетесь Мэттью, чтобы выбросить меня из своей жизни? — Он улыбнулся своей обычной циничной улыбкой, но в этот раз как-то безрадостно. — Как вам не стыдно! — добавил он и ушел.
Лоррен отвернулась к стене и спрятала пылавшие щеки в подушку. Как глупо она позволила себе попасться в его хитромудрые сети, а потом, вопреки своему здравомыслию, начала доверять этому человеку. А теперь ей остается лишь всю жизнь сожалеть об этом.
— Что случилось, любимая? — донесся до нее голос Мэттью. Она оторвалась от подушки и повернула к нему заплаканное лицо.
Мэттью обнял ее, и Лоррен разрыдалась, прильнув к его груди, а он гладил ее волосы, пытаясь успокоить. Дверь внезапно открылась и вошел Алан.
— Лоррен, я принес тебе несколько газет для…
Лоррен крепче вцепилась в Мэттью, как будто не собиралась его отпускать от себя никогда. Никто из них не обратил на Алана внимания, и он вышел, выразительно хлопнув дверью и поставив точку на всем.
Лоррен немного успокоилась, и Мэттью спросил ее, почему она плачет. Когда она рассказала ему, он только покачал головой.
— Ты слишком серьезно относишься к его словам, — заметил он. — Он наверняка не имел в виду и половины того, что сказал. Просто слова — его работа.
— Но он подразумевал именно это, я знаю, это так!
Мэттью пожал плечами:
— В таком случае лучшее, что ты можешь сделать, это выкинуть его из своих мыслей, ведь так?
— Думаю, ты прав. — Лоррен слабо улыбнулась. — Я постараюсь.
Нэнси прогостила у них до Нового года. Она была замечательной гостьей и охотно рассказывала о детстве Алана. Лоррен испытывала одновременно и удовольствие и боль, слушая ее истории. Потом Берил начинала говорить о Лоррен как о маленькой девочке. Алан слушал все это вполуха и равнодушно комментировал, если к нему обращались другие.
В канун праздника Алан ушел из дома часов в десять, сказав, что у него встреча, и он не знает, когда вернется.
— Не до глубокой же ночи? — спросил Мэттью, обнимая Лоррен.
— Возможно, и позже, — ответил Алан и специально задержал взгляд на девушке. — Это будет зависеть от того, насколько я… э-э-э… закручусь.
Лоррен заставила себя никак не реагировать на его слова, только придвинулась к Мэттью. Алан пожелал всем доброй ночи, напоследок бросил насмешливый взгляд на Лоррен и ушел, хлопнув дверью.
Вечером они вместе смотрели телевизионные новогодние программы, а когда пробило двенадцать, провозгласили тосты за здоровье каждого.
Лоррен не слышала, когда вернулся Алан. Она встретила его на лестнице утром, сонного и раздраженного. Он был в халате и направлялся в ванную. Девушка притворилась, что удивлена тем, что видит его дома.
— Да, — язвительно сказал он, — я вернулся все-таки, не остался где-то на всю ночь. Разочарованы? Мое поведение не соответствует моему характеру?
— Разочарована? — Ее тон отвергал любые претензии на какое-либо чувство. — Я? — Она покачала головой. — У меня есть Мэттью, и я полностью довольна. Кто тут разочарован, так это, по-моему, вы. Видимо, Новый год не оправдал ваших надежд.
И она гордо прошла мимо него, с удовлетворением заметив, какую ярость вызвали ее слова.
На следующее утро мать Алана уехала. На прощанье она обняла Лоррен и тепло ее поцеловала.
— Ты обязательно должна приехать и погостить у меня, и как можно скорее, дорогая, — сказала она ей. — Я не хочу, чтобы прошло еще десять лет, прежде чем я вновь тебя увижу. Пусть Алан привезет тебя на школьные каникулы.
Лоррен пообещала, но добавила, что поедет поездом.
— Я не хочу затруднять Алана, — оправдывалась она.
Нэнси нахмурилась:
— Но это не будет для него затруднительно, правда, сын?
— Нет, не будет, — ответил он, насмешливо глядя на девушку, — но будет ли это желательно? Да и кто знает, что еще может случиться в дороге? Помните, что я всего лишь один из тех низких газетных типов, о которых очень плохо думает Лоррен.
