Заправки должны быть расположены так, чтобы до них можно было добраться…
***
Шейн вытер пот со лба и нахлобучил шляпу обратно на голову. Это просто неприлично для октября! Так никакого корма скотине на зиму не останется.
Он тронул бока гнедого конька, и тот послушно потрусил сквозь засохшие заросли ковыля. Слева по зарослям прошла могучая волна, и Шейн усмехнулся. Старина Джейд охотится на сурков. Интересно, поймает хоть одного?
Вот уже две недели Шейн Кримсон заставлял себя не думать о Вивиане, миллионах и жизни в большом городе. Шумиха, связанная с его неожиданным возвращением, улеглась очень быстро, к тому же вовсю шел подготовительный этап строительства больницы и нормального шоссе, так что Шейн с головой окунулся в хозяйственные хлопоты. Он работал столько, что дома просто валился на кровать и засыпал. Тогда начиналось мучение.
Во сне приходила Вивиана, золотоволосая, красивая и надменная. Она указывала на Шейна тонким пальчиком и ровным голосом объясняла ему, чтобы он не лез, куда его не звали. Шейн пытался заговорить с ней, но Вивиана презрительно кривила губы и удалялась. Шла она вроде не быстро, но он никак не мог догнать ее, бежал, падал, а она удалялась и удалялась, и тогда Шейн просыпался в поту и отчаянии.
Иногда сон менялся. Второй вариант был еще хуже. В нем Вивиана плакала навзрыд, а он стоял столбом и ничем не мог ей помочь.
Шейн хмуро тряхнул головой и от злости ткнул конька каблуками. Конек укоризненно покосился на Шейна и прибавил ходу. Не сильно.
Они выбрались на дорогу, и Джейд принялся усиленно чесаться. За эти две недели столичный лоск начисто слетел со старого пса, белый цвет превратился в серый, серый в бурый, а коричневый в черный. Роскошная шерсть свалялась, и мистер Джейд перестал напоминать клиента салона Жозефа Сантуццо.
Первые дни пес явно и недвусмысленно скучал, слонялся по дому, обнюхивал углы и искал Вивиану, причем делал это так откровенно, что Шейн не выдержал и наорал на него. Джейд вздохнул и с видом оскорбленного достоинства ушел спать на улицу, а Шейн всю ночь мучился угрызениями совести. Утром они помирились, а через несколько дней Джейд привык.
Сейчас он перестал чесаться и смотрел в сторону городка. Уши стояли торчком, шерсть на загривке слегка приподнялась. Шейн посмотрел на пса с недоумением и уже собирался поинтересоваться, что это случилось со стариной Джейдом, как вдруг тот вскочил и во весь опор припустил к городу.
***
Вивиана въехала в город и остановилась на центральной улице возле магазина.
Ее окружала немыслимая тишина. Даже шум работающего где-то вдали грейдера не особенно ее нарушал.
Она не была мрачной, зловещей или пугающей, эта тишина. Она была умиротворенной. Значительной. И абсолютно естественной. В пыли вокруг магазина дремали куры. Чуть поодаль стоял мальчик лет десяти и задумчиво созерцал Вивианин джип.
Девушка спрыгнула на землю и потянулась, расправляя уставшие мышцы. Потом подошла к мальчику и доброжелательно улыбнулась. Надо было налаживать контакт с местным населением. Если не врет карта, то она в родном городе Шейна.
– Как тебя зовут?
– Шейн. Шейн Пемброу.
Земля качнулась под ногами, и юный Шейн Пемброу слегка расплылся в глазах измученной девушки. Она все-таки доехала!
Через четверть часа толстый и добродушный шериф О'Лири пыхтел и фыркал, пытаясь поцеловать Вивиане пыльную ручку, бормотал, что он счастлив приветствовать ее на гостеприимной земле Соммервилля, и заверял в своей полной готовности оказать мисс Олшот всяческое содействие. Вокруг постепенно собиралась толпа, но Вивиана почти не видела ее. Она тревожно смотрела в глаза шерифа. Если он сейчас скажет, что Шейна в городе нет и не было, то…
Дальнейшие события едва не оставили городок Соммервилль без шерифа. В конце улицы внезапно возникло облако пыли. Оно мчалось с ужасающей скоростью и не собиралось ее сбавлять. Вблизи у облака обнаружились лапы, хвост и оскаленная пасть. Облако метнулось к мисс Олшот и повалило ее в пыль. Шериф ахнул и по-бабьи всплеснул руками, женщины завизжали, детишки заулюлюкали. Шериф побагровел и стал судорожно искать кобуру. На его глазах вершилось черное дело: старый сумасшедший пес собирался разорвать на куски внучку человека, благодаря которому городок Соммервилль все еще присутствовал на карте Соединенных Штатов. Мисс Олшот, миллионерша и светская красавица, валялась в пыли, наверняка умирая от ужаса… и где этот чертов револьвер!
Не сразу, но до шерифа дошло, что мисс Олшот и не думает умирать от ужаса, а, напротив, обнимает грязного и лохматого пса, целует его прямо в оскаленную пасть, плачет и называет мистером Джейдом, а пес, в свою очередь, облизывает личико мисс Олшот и визжит от восторга.
А еще минутой позже посреди улицы возник всадник в ковбойской шляпе, и стало совсем уж как в кино. Шейн Кримсон лихо осадил гнедого конька, едва не прикончив его этим маневром, и рухнул в пыль возле приезжей миллионерши, крича немыслимое: «Вивиана, любимая!»
Вы подумайте! Чумазый сопляк с заправки, три месяца околачивавшийся в большом городе, хватал внучку великого человека, целовал и причитал, словно нашел давно потерянную сестру. Хотя… какую там сестру.
Шериф отдышался и свирепо оглянулся на сограждан. На площади повисла звенящая тишина. Все смотрели, как зачарованные, в одну точку.
Шейн Кримсон и Вивиана Олшот целовались, не видя и не слыша никого вокруг.
А мистер Джейд метался в пыли, в восторге, пытаясь схватить зубами свой собственный хвост, как будто было ему не шестнадцать лет без малого, а месяца четыре.
– Илси! Мы опоздаем.
– Марго, в таких городках никто не опаздывает. Здесь замкнутая система. Все друг друга ждут.
– Что ты мне рассказываешь!
– Рассказываю, что знаю. Я сама из такого города.
– Оно и видно. И можно подумать, я из Парижа!
– Колин, мне кажется, или она нервничает?
– Не смейтесь, Илси. Она – немолодой человек…
– Колин Фаррелл! Заткнись немедленно, или я тебя уволю! Немолодой! На себя посмотри!
– Молчу. Дамы, если вы готовы…
– Где коньяк?
– Марго, стоит ли…
– Иди в машину и грей ее.
– Ее не надо греть. Мороза не было.
– А где твоя жена? Мы что, должны до вечера ее ждать?
– Она с Вивианой. Еще там Мими, Элли и Сандра – это на случай, если вы спросите, куда они делись. Они подружки невесты.
– Илси, налей мне коньяку, себе валерьянки, и пойдем уже.
– Я не хочу валерьянки. Я не волнуюсь.
– Надо же, какая бесчувственная! И всю жизнь ты такой была, ей-богу, всю жизнь… А где букет?
