Эрик все еще не мог до конца поверить в бесконечность жизни любимой им женщины, его разум противился такой фантастической возможности, хотя он неоднократно был свидетелем фактов, подтверждающих это.
… Выйдя на улицу, молодой человек побрел в соседнее кафе, и там за чашкой кофе и сандвичем с ветчиной, он привел в порядок свои мысли.
Будем считать, что всей этой мистики не было вовсе, уговаривал он себя, а все, что со мной произошло за последние две недели, это – случайная авантюра, которая останется в воспоминаниях на много лет.
Эрик немного отвлекся от своих мыслей, разглядывая публику, фланирующую по улице. К своему удивлению, он совсем равнодушно смотрел на хорошеньких девушек с длинными загорелыми ножками, одетых в шорты, мини-юбки и открытые сарафаны.
Выйдя из кафе через полчаса, Эрик почувствовал, что не может противиться желанию поехать на песчаный берег, туда, где он единственный раз был с Аурелией на лоне природы.
… Он вышел из такси в том же самом месте, возле телеграфного столба, у небольшой кактусовой полянки. Как и в прошлый раз, его поразил этот маленький оазис колючих растений, предвестников близкой мексиканской границы.
Эрик подошел к песчаному склону, спускающемуся огромной дюной к пустынному берегу. Перед ним расстилался бесконечный океан, ослепительно сверкающий на горизонте. Эрик медленно стал спускаться к берегу, съезжая вниз вместе с движущимся песком.
Пляж был таким же пустынным, как и неделю назад, когда они с Аурелией провели здесь один из самых счастливых в его жизни дней. Он увидел сухое бревно, на котором она сидела, и с которого он свалился на песок. Не удержавшись от желания подойти к этому сухому дереву, Эрик сел на него и в задумчивости стал гладить ветки, отшлифованные океаном.
День был жарким и безветренным, и молодой человек, сбросив с себя всю одежду, бросился в воду. Вынырнув через несколько метров, он поплыл кролем, делая сильные гребки. Его загорелые руки мелькали над водой, как чайки, ныряющие за рыбой.
Освежившийся и спокойный, он вышел из воды, сверкая на солнце обнаженным телом, и легко побежал по самой кромке океана, с удовольствием чувствуя напряжение каждого мускула, давно лишенного радости активного движения.
Пробежавшись по берегу, Эрик лег на песок и, закрыв глаза, расслабился. Он с наслаждением слушал легкий плеск прибоя, далекие крики альбатросов и еле слышный шелест песка, пересыпающегося на склонах дюны.
К вечеру молодой человек вернулся в отель, который покинула Аурелия. Он снял номер и решил ждать ее. Может быть, ей снова потребуется его помощь и она приедет сюда.
Больше недели он провел в счастливом одиночестве и в ленивой истоме. Первый раз в жизни он бездельничал, деля время между пляжем, отелем, чтением книг и сном. Он спал днем после обеда, ночью рано засыпал, а просыпался поздно утром. Такого с ним прежде никогда не было, и он удивлялся своему состоянию, однако не пытался бороться с ленью и ничегонеделанием.
Однажды он все-таки съездил в Ла Хойю, о которой рассказывала Аурелия. Он лазил по причудливым скалам, наблюдал, как в лужицах между камнями кипит жизнь: ползают крабы, разноцветные актинии изящно двигают своими хищными лепестками-щупальцами. Сидя на камне, он долго наблюдал за рачком-отшельником, пытаясь выманить его из раковины, в которую тот спрятался. Он и сам чувствовал себя этаким раком-отшельником, вполне счастливо существующим в однообразном мирке своей временной раковины.
Красноречивые взгляды, которые женщины бросали на него в ресторане и на пляжах, абсолютно не трогали молодого человека. Художественная натура и богатое воображение поместили его в яркий виртуальный мир. Он представлял, что Аурелия рядом с ним. Он мысленно разговаривал с ней, вместе они восхищались красотой скал и морского прибоя. Вместе с ней он радовался, что ему удалось увидеть популяцию котиков, о которой она рассказывала ему.
Он ждал ее, так как был убежден, что она появится сегодня, ну, может быть, завтра или послезавтра. Разум отказывался осознавать то, о чем она ему сказала. Последняя таблетка, поддерживавшая ее молодость и, может быть, жизнь, давно должна была перестать действовать… На восьмой день ожидания он съездил в знаменитый океанариум Сан-Диего, откуда вернулся усталый уже затемно и, даже не пообедав, забылся глубоким сном. Во сне он увидел свою любимую, которая сидела в золотистом халате, освещенная ярким нимбом. Эрик протянул к ней руку, и она, коснувшись ее, произнесла на латыни: Ne cede malis. Stat sua cuique dias.
Эрик вздрогнул и проснулся, поскольку прикосновение было явственным, а рука очень холодной. Сев в постели, он машинально повторил сказанное Аурелией, в тот же момент осознав смысл фразы: Не падай духом. Для каждого придет его день.
Утром Эрик вновь поехал на пляж в дюны, где провел почти весь день. Он много купался, лежал на песке, его посещали приятные видения, и крепла уверенность, что он еще увидит свою любимую. Лежа на песке, он даже улыбался, представляя себе их встречу. Он уже перестал падать духом и чувствовал, что именно сегодня придет его день.
На какое-то время он забылся и вновь увидел, скорее даже, ощутил присутствие рядом женщины, по которой так тосковал. А когда открыл глаза, то почти кожей почувствовал, что кто-то приближается к месту его уединения. Он мгновенно сел, стараясь скрыть свою наготу, и приложив козырьком ладонь к глазам. С нетерпением вглядываясь вдаль, он заметил метрах в семидесяти от него женскую фигуру в широкополой шляпе. Аурелия! – радостно забилось сердце.
Он быстро оделся и медленно пошел навстречу одинокой путнице, сдерживая себя, чтобы не броситься бегом по песку. Когда между ними оставалось метров тридцать, Эрика пронзило острое чувство узнавания, смешанное с удивлением: эта женщина – Аурелия?!.. Та же фигура, осанка, плывущая походка… Только ростом она, кажется, чуть повыше. Через несколько шагов Эрик отчетливо различил ее черты, и его пронзило разочарование: нет, это не Аурелия… У девушки, приближавшейся к нему, были светлые, широко распахнутые глаза. В них он заметил затаившуюся печаль, удивление, интерес, но не страх. Тонкий нос благородной формы, светло-каштановые пышные волосы, выбивающиеся из-под широкополой шляпы, губы… не полные, но красивого рисунка…
Приближаясь к Эрику, девушка слегка улыбнулась одним уголком губ, и Эрик вздрогнул: Джоконда! Однако через мгновение он изменил свое мнение, отогнав навязчивое воспоминание об Аурелии. Нет, улыбка незнакомки была милой и застенчивой, а вовсе не таинственной или ироничной.
Они остановились метрах в двух друг от друга.
