На ферме было непривычно тихо. Барт, Джанет и Элизабет повезли неугомонных братьев в школу. Джейн с облегчением прошла в пустой дом. За последнее время она была слишком занята своей несчастной любовью и не могла всей душой предаваться семейным радостям и развлечениям. Спокойный вечер на веранде – что могло быть лучше? Джейн опустилась в мягкое кресло. Ее мысли бродили далеко, измученный рассудок инстинктивно отвергал все волнения и тревоги… Единственным лекарством от ее болезни было забвение…
Уже зажглись первые звезды, а она еще сидела, погруженная в мрачные думы. Наконец, отдохнув и успокоившись, Джейн почувствовала – что бы ни ждало ее там, в будущем, она найдет в себе силы справиться со всеми неожиданностями. Да, решение найдено! Если понадобится покинуть этот божественный уголок африканской природы – она так и сделает, как бы ни разрывалось и ни кровоточило ее сердце. Она будет бродить по всей стране и работать, работать до изнеможения, ибо изнурительный труд – единственно верное средство для излечения душевных ран. Только он помогает забыть обо всем, низводя живое существо до уровня простого механизма, превращая человека в автомат. И тогда она забудет Гранта, навсегда вычеркнет его из своей уж слишком цепкой памяти!
* * *
В эту ночь впервые за долгое время Джейн спокойно заснула и утром бодро вскочила с постели. Вдохновленная вчерашним решением, с легкой душой, она подбежала к окну. Птички весело приветствовали Джейн веселым гвалтом, день обещал быть солнечным и прекрасным. Уныние покинуло ее душу, и из несчастной, вечно хмурой тени она превратилась в прежнюю веселую, смеющуюся девушку. Опять Джейн Уилер радовалась жизни, с восторгом встречала новый светлый день и все, что он ей сулил.
Когда Грант уверенным шагом вошел в кабинет, Джейн уже сидела за столом. Ее приветственная улыбка была наполнена такой теплотой, что он сразу же сбился с ноги. Изумленно посмотрев на девушку, шеф слегка ошарашенно поздоровался и еще долго время от времени удивленно поглядывал на склоненную над бумагами русую головку.
Джейн почувствовала его взгляды и помимо воли покраснела. Как хорошо, что сегодня она не стала делать себе прическу – только что вымытые распущенные волосы прикрыли загоревшиеся яркой краской уши. Но почему его взгляд действует на нее таким образом? Боясь, что его внимание привлек какой-нибудь беспорядок в одежде, она тайком поправила юбку и на всякий случай сомкнула коленки. Вот сейчас раздастся ехидный голос Гранта, и он отпустит очередную шуточку…
Но ничего подобного не случилось, и Джейн решила взглянуть на шефа из-под ресниц. Грант сосредоточенно читал письмо, извлеченное из груды лежавшей на столе утренней корреспонденции. Она перевела дух, приготовила машинку и остановилась, ожидая указаний. Ее пальцы непроизвольно и легко прошлись по клавишам: «Я люблю тебя… я люблю тебя, дорогой».
– Прекрати, Джейн, иначе я просто завою.
Нервы не выдержат.
– Извини.
Джейн немедленно остановилась, и весело подумала, что бы случилось с его хлипкими нервами, если бы он прочитал те слова, которые случайно выбили ее пальцы. В кабинет вошла Минна с чайным подносом в руках.
– Мистер Грант, Мара просит подняться к ней после чая. У нее болит голова.
– Хорошо, Минна. Она собиралась съездить со мной в Саби… Скажите ей, что я сейчас приду.
Минна кивнула и вышла из комнаты. Джейн встала, чтобы разлить чай. Ее настроение упало. Вздохнув, она взяла в руку чашку, намереваясь поставить ее на стол шефа, но резкий голос остановил девушку.
– Стоп! Стой на месте, Джейн Уилер!
По команде Гранта она превратилась в подобие мраморной статуи. Он окинул внимательным взглядом ее глаза, блестящие русые волосы, ладную фигуру, стройные, затянутые в чулки ноги, тонкие лодыжки и изящные туфельки. Она испуганно стояла на месте с протянутой вперед чашкой, боясь даже дышать. При виде застывшей на месте подчиненной в его глазах зажглись обычные насмешливые огоньки.
– Какой щегольской вид! – задумчиво протянул он. – Но мне кажется, я все-таки должен сообщить – твоя юбка разъехалась по шву. Сейчас я вежливо отвернусь, а ты сделай все, что необходимо.
Джейн очнулась от транса и, шагнув вперед, осторожно поставила несчастную чашку на стол. Еще секунда – и та лежала бы на ковре. Затем Джейн мило улыбнулась и беззаботно произнесла:
– Я очень рада, что вам нравится мой наряд, шеф. Разве вы не знаете, что таков писк моды? Все уважающие себя секретарши носят именно такие юбки. Так что не стоит беспокоиться, босс.
Спокойно выговорив эти слова, она опрометью бросилась на место, и вышеозначенный шов радостно раскрылся, с гордостью предъявляя Гранту изящные трусики и очаровательные бедра его сверхмодной секретарши. Джейн вовремя рухнула на стул – прекрасные ножки больше не держали ее. Немного придя в себя, она затряслась от смеха. Как он смотрел на нее! Ну, прямо как кролик на удава!
– Так!
Грант глубоко вздохнул и потянулся за чашкой, но столь захватывающее зрелище заставило его в изнеможении откинуться назад и трагически закатить глаза.
– Нет, это уж слишком! Как можно работать в такой обстановке? Сплошные соблазны! – жалобно сообщил он потолку, явно ожидая его сочувствия.
– Ничего, ничего, мистер Сэксон, – с полным самообладанием утешила его шутница.
Грант со стуком поставил на блюдце пустую чашку и направился к двери.
– Ну вот, теперь мне предстоит встреча с еще одним прекрасным видением. Наверняка и на ней надето что-нибудь сверхъестественное. Эдакий потрясающий пеньюарчик, созданный именно для подобных случаев. Бедный я, бедный. Что будет с моей нравственностью?
В отсутствие шефа Джейн быстро устранила пикантную деталь своего туалета, зажгла сигарету и задумчиво затянулась. Она не знала, чем заняться – сбитый с толку начальник не оставил ей никаких инструкций. Прошло десять минут, и он вернулся.
– Ну как наряд болящей? Он не слишком повлиял на нравственность моего уважаемого руководителя? – полюбопытствовала она.
– Он был великолепен, дорогая! Изумителен! Восхитителен! Необыкновенен! Просто волшебство!
Грант округлил глаза и восторженно поцеловал кончики пальцев, совсем как дамский угодник-портной. Джейн опять затряслась от смеха, так комично выглядел сейчас неприступный Грант, он весело захохотал вместе с ней.
Джейн стало легко и спокойно, сердце запрыгало от радости. Как ей хотелось нежно обнять его и прошептать прямо на ухо: «Милый, как я люблю твой беззаботный смех! Прошу тебя, всегда смейся со мной, единственный мой, я просто обожаю, боготворю тебя…». Но если он услышит такие слова, у него наверняка пропадет охота веселиться…
