– Я очень рад, что меня пригласили сюда этим весенним вечером. Для меня это большая честь. – Он говорил о справедливости и честности, о замечательном семействе Глайдингов, но Дениза уже ничего не воспринимала.
Что он хочет мне сказать? Зачем пришел на этот семейный праздник? Хочет понежиться в лучах славы? Не похоже на него. Тогда зачем? Где-то внутри заныло щемящее и одновременно сладостное предчувствие. Ожидание чуда. И мне ничего не сказали. Наверняка это все мама.
Она тихо встала и, осуждающе посмотрев на мать, тихонько направилась к выходу. Анна сделала вид, что не заметила этого взгляда, и с довольным видом все так же радушно улыбалась гостям. Люди вокруг оживленно беседовали, радостный повод и вино сделали свое дело. Ужин, похоже, удался.
Боковым зрением Дениза заметила, что Ден последовал за ней, приветливо кивая гостям и что-то отвечая на сыплющиеся со всех сторон вопросы и уговоры остаться. Мужчины хотели с ним поговорить о подробностях выигранного дела, женщины – обменяться парой светских фраз. Кто-то помоложе откровенно строил ему глазки, особенно кузина Мэган, которая сидела недалеко от выхода. Она попыталась взять Дена за руку с самой доступной улыбкой на свете.
Вот стерва, ей мало Билла, она хочет заграбастать еще и Дена, разозлилась Дениза. Впрочем, на этот раз номер не прошел. Ден прохладно кивнул не в меру общительной родственнице хозяев и прошел мимо, оставшись непоколебимым в своем стремлении догнать Денизу. Он догнал ее у самого выхода и порывисто схватил за руку.
Наконец дверь столовой захлопнулась за их спинами, и Дениза повернулась к нему лицом. Они стояли и несколько долгих секунд смотрели друг другу в глаза.
– Пойдем в гостиную. Там сейчас наверняка никого нет. – Она взяла его за руку и повела вперед по украшенному картинами коридору. Как в каком-то историческом фильме, подумала она. Девушка ведет возлюбленного по родовому замку. Вокруг призраки, враги и шпионы кардинала, вот только чем все это закончится, неизвестно.
Атмосфера вокруг действительно была соответствующей: картины, зеркала, темные углы, легкий запах пыли. Они спустились по монументальной, облицованной мрамором лестнице на первый этаж и подошли к большой двустворчатой двери с ручками в виде оскаленных львиных голов.
В гостиной действительно было пусто. Дениза молчала. Он тоже не спешил говорить. Наверное, собирается с духом. Она восприняла это как самое плохое известие и поджала губы. Можешь ничего не говорить, Ден Стаут, я и так уже все поняла. Зачем ты вообще встретился в моей жизни?
– У тебя замечательные родители, – сказал он как-то неуверенно.
– Ты об этом хотел со мной поговорить? – У нее еще хватало сил иронизировать.
– Нет. Мы с Мелиндой…
Но Дениза перебила его, не дав договорить.
– Хватит, Ден, мы уже обо всем поговорили. Она – твоя невеста и все такое. Зачем мучить меня? Живите долго и счастливо. У нас с тобой был контракт. Я свою часть выполнила, браслет сделан в срок, ты отдал мне деньги. Спасибо огромное, что помог моим родителям, ну и все… Все закончилось, Ден. Слышишь, все кончено. Я не хочу быть тебе другом, не могу, потому что успела влюбиться в тебя как дура… – В финале этого монолога она собиралась выскочить из комнаты. Вот только еще не решила куда: обратно на чердак или к машине, а потом домой. Рыдать на проверенном в этих делах диване.
Он, очевидно, предчувствовал это и крепко схватил ее за руки. Дениза попыталась вырваться.
– Постой, Дени. Два часа назад я расстался с Мелиндой.
Она все-таки вырвалась, отскочила и словно пугливая лань замерла на безопасном от него расстоянии.
– Что ты сказал? – До нее все еще не доходил смысл услышанных слов.
– Я расстался с Мелиндой. – Он шагнул к ней и протянул руку, все еще опасаясь, что она убежит.
– Почему? – Дениза позволила взять себя за руку и в последний раз затравленно оглянулась на спасительную дверь.
– Я понял, что люблю тебя. Не могу, не хочу без тебя. Ты единственный человек, рядом с которым я чувствую себя самим собой. Часы, проведенные с тобой, Дениза, лучшие в моей жизни. – Он обнял ее за талию и притянул к себе.
Ей ничего не оставалось делать, кроме как поцеловать его в губы. Поцелуй вышел теплым, нежным и бесконечно долгим. Главное, чтобы мама не вошла, мелькнула в голове дурацкая мысль и унеслась, подхваченная сладкими волнами наслаждения.
Ден шел по просторным коридорам здания компании, как на эшафот. Он не видел перед собой ничего. Мимо проходили люди, кто-то даже здоровался, но для него ничто не существовало в этот момент. Только предстоящий разговор с Малколмом, который должен стать последней и наивысшей точкой его освобождения. Ден собрал в кулак все свое мужество, потому что нужно было объясняться с человеком, который очень много для него сделал.
Секретарша сделала вид, что его не существует. Это был дурной знак. Только когда он почти вплотную приблизился к ней, она подняла глаза и, поджав губы, обронила:
– Вас ждут.
– Спасибо. – Ден открыл черную дверь и, внутренне сжавшись, шагнул внутрь.
– Ты?! – Бог этого корпоративного мирка смотрел на него из недр своего кабинета.
– Да, сэр, это я, – сказал Ден и положил заявление об увольнении на стол.
– Это что такое? – Шеф схватил бумагу, быстро просмотрел и с отвращением отбросил от себя.
– Заявление. Я думаю, что больше здесь не работаю. – Ден стоял перед столом своего бывшего начальника и смотрел в пустоту. Листок с заявлением об увольнении лежал на черной полированной столешнице.
– Ты думаешь? Нет, это чушь полная. Если бы ты думал, всего этого не было бы.
– Вы правы, когда я не пришел на переговоры, это был импульсивный поступок. – Ден виновато опустил глаза.
– С тобой что-то не так. Вдруг из тебя словно что-то вынули. Остался один кисель. – Босс рвал и метал. Он схватил листок и, разорвав его, швырнул в Дена.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?! Ты все разрушил! А я ведь доверял тебе, понимаешь? И ошибся. Для меня это смерти подобно… – Малколм смотрел на Дена из-под сведенных к переносице бровей. – Как я в тебе ошибся… – Он понемногу стал успокаиваться, и его могучие плечи поникли.
– Да, сэр, я помню, вы никогда не ошибаетесь. – Ден расстроился больше не от обидных слов, а от выражения усталости, появившегося на лице этого обычно неутомимого человека.
– Выходит, ошибаюсь. – Малколм устало вздохнул.
– Выходит, что так, сэр. Но вы и меня поймите: я думал, что люблю вашу дочь. – Он развел руками в жесте отчаяния.
– Ты слишком часто думаешь, нужно больше делать.
Ден проигнорировал последнюю реплику.
– Искренне думал так, но оказалось, что мы с ней, словно марсиане, не понимаем друг друга. – Он покаянно покачал головой.
