— А по-моему, это шедевр.
Анхела недовольно нахмурилась: ну разумеется, самовлюбленный эгоист не может не чувствовать себя польщенным!
— Ненавижу показывать незаконченные работы!
— То есть мне нельзя было посмотреть? — Смена настроений Клайва, как всегда, застала молодую женщину врасплох. От блаженной удовлетворенности и следа не осталось. — Почему? — негодовал он, подходя к ней совсем близко. — Почему ты не сказала, что так потрясающе рисуешь? Я-то думал, что хорошо тебя знаю. А выходит, жил с женщиной, мне совершенно чужой! На стене у меня висит портрет твоей матери, но ты и не подумала мне об этом сообщить. Твой якобы бывший любовник на самом деле твой приемный отец. Более того: держу пари, до меня у тебя никого не было, так? — Вспыхнув, Анхела покачала головой, и этот трогательный жест еще больше распалил его ярость. — Твой родной отец — подонок из подонков! А ты сама наделена редчайшим, уникальным талантом — талантом, которым можно гордиться! Отчего ты о нем умолчала?
— У тебя есть Сурбаран и Гойя! — защищаясь, выкрикнула она.
— И Бенавенте у меня тоже есть, — возразил Клайв. — И без счету полотен художников вовсе никому не известных. И плюс Сурбаран! И Гойя! Ты хочешь сказать, что я в придачу ко всем прочим недостаткам еще и сноб?
— Твое мнение слишком много для меня значит, — тихо призналась она. — Поэтому… я так и не решилась его узнать.
Клайв схватил ее за плечи, притянул к себе, поцеловал. И очень вовремя, подумала Анхела, упиваясь поцелуем, точно умирающий от жажды путник — глотком родниковой воды.
— Господи милосердный, — простонал он, на мгновение отрываясь от ее губ. — Ты вообще представляешь, каково мне было: вернуться домой и обнаружить, что тебя нет?
— Я проплакала всю дорогу до аэропорта, — пожаловалась Анхела, точно это признание должно было его утешить.
— Никогда больше не поступай так!
— Не буду, — пообещала она.
И губы их вновь слились в жарком, глубоком, нетерпеливом поцелуе, который, впрочем, прервался так же внезапно, как и начался.
— Не будешь, — подтвердил Клайв, отстраняясь. — И я об этом позабочусь.
Он извлек из кармана черную коробочку. Анхела сразу поняла, что это, и задохнулась от ужаса.
— Нет! — вскрикнула она, отпрянув и спрятав руки за спину. — Не нужно этого, пожалуйста!
— Еще как нужно, — произнес Клайв, делая шаг вперед.
— Нет! — повторила она — и уперлась спиной в стену: дальше отступать было некуда.
— Querida, но ведь именно этого я хочу, — нахмурился Клайв. — Этого хотим мы оба!
Но молодая женщина вновь покачала головой.
— Я вернулась, — напомнила она. — Вернулась сама, по доброй воле, так что в кольце необходимости нет. Кольцо лишь усложнит ситуацию для нас обоих. Я бы скорее…
— Все в порядке, родная, — ободрил ее Клайв. — С отцом я договорился. Он…
Анхела вскинула взгляд. Губы ее дрожали.
— Ты рассказал обо мне отцу? — На лице ее отразился панический ужас. — Но… но ты не имел права огорчать его, ведь он серьезно болен!
— Да, болен, — согласился Клайв. — Физически, а не психически. Отец, слава Господу, в здравом уме и в твердой памяти. И только потому, что он болен, я счел необходимым получить его согласие. Неужели ты думаешь, что такой мужчина, как я, нуждается в чьем-то одобрении?
— В моем, безусловно, нуждаешься, — отрезала Анхела. — А я не встану между тобой и твоими родителями. Кроме того, нужды в том нет. Я вполне счастлива так, как есть.
— А я — нет, — угрожающе сощурился Риджмонт-младший. Зубы его хищно оскалились: ни дать ни взять тигр, готовый броситься на добычу! — Так что я поставил отцу условие, и ему пришлось согласиться, — вкрадчиво добавил он. — Либо все будет по-моему, либо… — Клайв поднес коробочку к самому ее носу, — либо мне придется прибегнуть к менее традиционным методам.
— Не знаю никаких методов!
В ответ Клайв припал к ее губам. И Анхела растаяла… растаяла, как всегда.
— Незаконнорожденных детей в семье Риджмонт быть не может, — произнес Клайв, снова отстраняясь. — Отец меня понял…
— То есть ты пригрозил, что сделаешь мне ребенка? — задохнулась Анхела. — Ты в самом деле веришь, что я такое допущу?
Зеленые глаза дразняще вспыхнули.
— У тебя недостанет сил мне помешать.
Клайв ее недооценивает. Уж в этом вопросе у нее хватит сил и воли сказать решительное «нет»!
— Ребенок — это не пешка в азартной игре, — сказала Анхела. — И с будущим в русскую рулетку не играют!
— Ты говоришь, исходя из собственного опыта? — негромко поинтересовался Клайв, и молодая женщина насторожилась. — Как насчет Луиса Дорадо? — небрежно осведомился он. — И чека на астрономическую сумму? Этот тип либо платил любовнице, либо покупал твое молчание, — пояснил Клайв, пожимая плечами. — А поскольку теперь я уверен, что ты никому, кроме меня, не принадлежала, первую версию можно исключить. И ты не представляешь, как мне отрадно это сознавать!
Ему-то, может, и отрадно, но Анхела его удовольствия отнюдь не разделяла. Похоже, Клайв решил, будто старинная испанская фамилия способна заполнить брешь между невозможным и допустимым…
— Я никогда не признаю его отцом, — предупредила Анхела. — Даже если Луис Дорадо объявит о своем отцовстве всему миру, я стану все отрицать. И даже если бы он вдруг завещал мне все свои миллионы, я бы швырнула их ему в лицо. Так что, если эта великая честь, — Анхела указала на коробочку с кольцом, — если эта великая честь оказана мне, исходя из предположений о нашем родстве, ты проиграл, Клайв, ты поставил не на ту карту.
— Одна поправка: миллионы Луиса Дорадо отойдут его сыну и наследнику, — невозмутимо сообщил Клайв, наслаждаясь изумлением собеседницы. — Вижу, ты об этом молодом человеке совсем ничего не знаешь, — улыбнулся он. — Ну что ж, подведем итоги. Красавец. Неисправимый ловелас. Женщин меняет как перчатки — словом, пошел по стопам отца. Женат, — многозначительно добавил Клайв. — Двое сыновей. Жена большую часть года проводила в фамильном поместье под Севильей, в то время как муж развлекался в столице на полную катушку. Что до фамилии Дорадо, пусть Луис ею подавится, ведь ты примешь фамилию Риджмонт. А если в качестве отца он тебе не нужен, так и Бог с ним. — Клайв равнодушно пожал плечами. — У меня есть для тебя в запасе другой, куда более достойный. Невзирая на твое вполне предсказуемое мнение о моих родителях, скажу, что они очень славные люди. Их главная проблема в том, что они слишком сильно меня любят. Но, с другой стороны, в некоторых новых членах нашей семьи я этот недостаток только приветствую.
