— Если бы вы были мужчиной, я бы дух из вас вытряс за подобное лицемерие! — произнес Роберт, разжимая руку и отступая на несколько шагов назад. Бросив Джейн в лицо обвинения, он не ждал, что она будет оправдываться, но ее молчание и потупленный взор слегка охладили его пыл.
Плечо Джейн продолжало гореть, словно он все еще сжимал его жесткими цепкими пальцами. Она с трудом подавила желание потереть его и молча ждала, что будет дальше.
— Надеюсь, когда мы с Бесс вернемся, вас уже здесь не будет. Иначе я не посмотрю, что вы женщина, и лично спущу вас с крыльца. Надеюсь, вам все ясно?
Потрясенная и раздавленная, Джейн кивнула.
— Вот и отлично. — Он развернулся и поспешил к машине.
Бесс удивилась, что дядя пришел без няни. Он едва сдержался, чтобы не выругаться, и терпеливо пояснил, что у Джейн появились неотложные дела. Что она больше не будет ее няней, он объяснит позже, когда окончательно восстановит хладнокровие.
Всю дорогу до больницы Роберт старался ехать как можно медленнее, опасаясь, что еще не совсем пришел в себя после разговора с Джейн. Девочка что-то щебетала, но он почти не вслушивался в ее болтовню, погруженный в мрачные мысли.
Если бы Джейн спорила, пыталась опровергнуть хоть что-то из сказанного им, он бы еще больше разъярился. Если быть честным с самим собой, он хотел, чтобы она начала оправдываться. Тогда бы он смог выплеснуть на нее всю скопившуюся желчь. Она же выслушала все молча, один-единственный раз произнеся какую-то чушь. Своим молчанием она будто соглашалась со всеми его словами. А если не подливать масла в огонь, хорошей ссоры не выйдет. Что толку злиться на человека, который полностью принимает на себя вину. Когда Роберт высказал все Джейн, ему не стало легче. Наоборот, он чувствовал, что сгоряча наломал дров. Если бы у него было время подумать, он не стал бы в запале говорить с ней. Подождал бы, пока успокоится. Но об этом он уже подумал, подъезжая к больнице.
Лишь когда с улицы донесся шум заводимого двигателя, Джейн нашла в себе силы поднять голову и сдвинуться с места. Она медленно подошла к двери и проводила потухшим взглядом машину Роберта. Больше они не увидятся. У нее не хватит смелости ослушаться его и остаться.
Она должна уехать немедленно, не прощаясь ни с кем. Это трусость, но где взять силы, чтобы поступить мужественно? Чтобы взглянуть в глаза Оливии, которая была исключительно добра к ней и которой она отплатила черной неблагодарностью. У нее есть возможность уйти тихо и без скандала. Такой поступок отдавал малодушием, но действовать по-другому она бы не смогла.
Джейн с порога обернулась, и на глаза ей попала ее сумка, которую она поставила на полку под зеркалом, когда собирала Бесс. Взгляд ее натолкнулся на блокнот с ручкой, лежавший на полке рядом с сумкой. Подумав, что просто исчезнуть будет совсем уж некрасиво, Джейн раскрыла блокнот и на минуту задумалась. Кому адресовать свое короткое послание? Потом торопливо вывела вверху листа «Мистеру и миссис Барроу» и наспех накарябала короткую записку с извинениями. Не вдаваясь в детали, она лишь коротко сообщила, что не может больше работать у них. После этого Джейн взяла сумку и вышла, осторожно притворив за собой дверь.
Войдя в свою квартирку, она, не разуваясь, повалилась на кровать. В голове прокручивались события последних дней. Звонок Эмили, вечер с Оливией, которая, как оказалось, вовсе не была усталой, известие об аварии, визит в больницу, приезд Роберта. Все как будто происходило не с ней, а с кем-то другим, словно в другой жизни. Из всей череды событий приятным воспоминанием было лишь последнее. Она ухватилась за него как за соломинку, не дававшую ей погрузиться в пучину отчаяния, и начала воскрешать в памяти подробности прошлой ночи — каждую мелочь, каждый штришок, каждую черточку любимого лица. Если честно, своими необдуманными действиями она сама оттолкнула от себя счастье. А все из-за того, что она согласилась помочь Эмили. Нельзя было поддаваться на ее уговоры, мысленно твердила себе Джейн. Чувствуя, что вот-вот расплачется, она поспешила одернуть себя. Нельзя вспоминать прошлое, иначе она окончательно расклеится. Надо думать, что делать дальше.
Надо опять искать работу. Ужасно то, что денег у нее осталось совсем немного — или на еду, или на оплату квартиры за следующий месяц. За квартиру платить надо, независимо от желания поесть. То, что жить к Эмили она не вернется, было ясно. После всей этой истории Джейн абсолютно не хотела ее видеть. Не идти же назад к Барроу и требовать оплаты за несколько дней работы.
Может, пока она будет искать нормальную работу, ей стоит податься в официантки? Иначе на что жить, пока не подвернется что-нибудь стоящее.
Или не мудрствовать и просто вернуться в Чикаго? Признаться, такой выход показался ей самым простым, искушение вернуться к родным было велико. Дядя и тетя с радостью примут ее назад. Патрик будет рад. Вспомнив братишку, Джейн улыбнулась. За суетой она почти не вспоминала его, но тут поняла, что сильно скучает по тихим вечерам, когда они с Патриком тайком от дяди Билла читали книжки. Как здорово вернуться к прежней невозмутимости. Забыть о любви, которая еще вчера вечером была реальностью, а после утреннего разговора казалась лишь сном.
Она была благодарна судьбе за такой подарок: ночь с любимым мужчиной лучше чем ничего. Но, познав счастье, так горько осознавать, что оно потеряно навсегда. Если она уедет в Чикаго, она будет далеко от Барроу, от Эмили, от воспоминаний о собственной глупости, от Роберта. Там она постарается все забыть, начать сначала…
Тут она очень кстати вспомнила, что дядя работает в компании Годфроя, и приказала себе забыть о возвращении в Чикаго. Уильям Пирс работает на Годфроя, значит, есть все шансы снова встретиться с Робертом. Джейн не была уверена, что снова сможет пережить его холодность или ярость. В доме Барроу она была не готова к его обвинениям и словно оглохла. Ее сознание само защитило себя неким ступором, в который ввергла ее его обвинительная речь. Но, живя в доме дяди, она будет каждый день вздрагивать, опасаясь, что вот-вот откроется дверь и войдет Роберт или что она возьмет трубку телефона и услышит его голос. Воображение рисовало ей сотни возможностей натолкнуться на него, вздумай она пожить у дяди и тети.
Нет, решено. Никаких знакомых, никакой связи с прошлым в ее новой попытке устроить свою жизнь быть не должно. Всего-то надо найти укромное логово, пересидеть, зализать раны, успокоить совесть. И забыть, какими близкими и родными стали для нее объятия Роберта. С ним она забывала о неустроенности своей жизни. Она чувствовала, что нашла свое место в этом мире, нашла всего-то на одну ночь. Нашла, чтобы наутро потерять.
