— Пойдемте, я отведу вас к ней.
Она быстро оделась и вместе с Джоном вышла из дома.
— Он приехал к тебе, детка. Теперь все будет хорошо, — сказала она, ни к кому не обращаясь.
Отец Гладстоун смотрел на Мэри с сочувствием.
— Судя по тому, что вы мне рассказали, дочь моя, жизнь вас не слишком баловала. Ваши родители оказались не способны любить вас, как это положено родителям… Потом вы их потеряли. Господь послал вам тяжкие испытания. Разлучил вас с молодым человеком, которого вы полюбили. А потом вы подверглись насилию безнравственного и жестокого существа…
Участливый взгляд и мягкий голос отца Гладстоуна проникали прямо в душу Мэри, внося в нее покой. Она вздохнула.
— Я знаю, как вам было тяжело, но вы должны найти в себе силы простить. Если вы всех их не простите, то лишь умножите смятение в своей душе. — Он смотрел на Мэри, на ее красивое лицо, на искренний, по-детски беззащитный взгляд и видел, что она пала духом. — Только когда мы прощаем, мы обретаем силу жить дальше.
— Я понимаю, святой отец. — Мэри была рада, что у нее хватило духу прийти на исповедь. — И я стараюсь оставить все в прошлом. Хочу забыть все неприятное, что было у меня в жизни. — Она помолчала и честно призналась: — Но я не могу забыть Джона. Я понимаю, что должна, особенно теперь, когда у него все так удачно сложилось, но… — Голос ее дрогнул. — Но у меня такое ощущение, что я связана с ним навеки, и я не могу его забыть.
— Дитя мое, если вы его так любите, кто знает, может, вы никогда не сумеете его забыть, — сказал отец Гладстоун. — Но вы еще так молоды. И наверняка полюбите. Поверьте, у вас все впереди. Любовь должна быть взаимной.
Мэри грустно улыбнулась.
— Нет, святой отец, я никогда не полюблю никого другого.
Элис с Джоном подошли к церкви.
— Я подожду вас здесь, — предложила Элис, а вы идите к ней.
Элис не могла отказать себе в удовольствии увидеть, как они встретятся. Башенные часы пробили половину десятого, и Мэри должна вот-вот появиться.
— Ну идите же, Джон, смелее!
Но тут Мэри открыла дверь и вышла из храма. На миг она зажмурила глаза от яркого солнца и, подставив ему лицо, вдруг почувствовала, что на нее смотрят. Сердце забилось в радостном предчувствии, и Мэри осторожно повернула голову. И увидела, что навстречу ей идет молодой мужчина — высокий, широкоплечий, русоволосый… Его походка показалась ей до странности знакомой. Вдруг он побежал. Мэри встретилась с ним глазами, и у нее перехватило дыхание.
— Джон! — выдохнула она чуть слышно и потрясла головой, словно хотела стряхнуть наваждение. Видение не исчезло. А когда она услышала голос Джона, слезы потекли по щекам.
— Мэри! Моя Мэри!
Не успела она опомниться, как оказалась в его объятиях. Они плакали и смеялись, не обращая внимания на прохожих, сейчас они были одни на всем белом свете.
Мимо проходила пожилая пара, и дама, улыбнувшись своему спутнику, сказала:
— Взгляни, какие трогательные влюбленные! И такие юные… Как мы с тобой когда-то…
Элис на расстоянии наблюдала за их встречей. Она всплакнула, а потом заторопилась домой — порадовать Дороти.
Все воскресенье у Мэри голова шла кругом. Долго они еще бродили по парку, держась за руки, словно боялись, что снова потеряют друг друга.
— Не могу простить Нэнси то, что она натворила, — сказал Джон, стоя на мостике над прудом и глядя в воду. — Ведь если бы не таксист, я так бы и не узнал, что Дотти приезжала поговорить со мной… — Он покачал головой. — Страшно подумать, что бы со мной было, если бы я сел в другое такси…
— Мне больно думать о Нэнси, — согласилась Мэри, — но отец Гладстоун сказал, что надо учиться прощать… Только так мы обретаем силы жить дальше. Поэтому я прощаю Нэнси.
Джон бросил на Мэри пристальный взгляд, словно не мог поверить, что снова обрел ее, а потом тихо сказал:
— Я люблю тебя.
— А я тебя, — шепнула Мэри, глядя ему в глаза.
Вскоре Мэри и Джон поженились. Обвенчал их отец Гладстоун. Элис стояла в церкви, держа в руках маленький букетик цветов, и сияла от радости. Она словно помолодела на десять лет. Том и Аманда, нарядные и счастливые, с трудом сдерживали слезы. Их радость омрачало лишь то, что Нэнси, хоть и обещала, так и не приехала на свадьбу к брату. А Дороти на радостях и вовсе прослезилась и все время хлюпала носом и терла его платком, пока он не стал красным как помидор.
— Миссис Ричардсон, какая же ты у меня красавица! — шепнул Джон на ухо Мэри, когда они шли между скамеек по проходу церкви.
Джон — нарядный и торжественный, в темном костюме — и Мэри — сияющая, в белом шелковом воздушном платье, которое Элис сшила собственными руками, вызывали всеобщее восхищение. Все сошлись во мнении, что в здешней церкви такой красивой пары еще никогда не венчали.
Когда они наконец остались одни, Мэри собралась с духом и, подняв глаза на Джона, сказала:
— Я должна сказать тебе одну вещь…
Джон подошел к ней, схватил на руки и, поднеся к кровати, ответил:
— А я, миссис Ричардсон, предпочел бы отложить разговоры на потом.
Он опустил ее на постель и, не отрывая глаз, проговорил:
— Мэри, я так долго ждал этого дня! А когда думал, что потерял тебя навсегда, я… — Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова. — Нет, в глубине души я всегда знал, что мы с тобой будем вместе. А ты?
Мэри не ответила.
— Что же ты молчишь?
— Ты же сам сказал, что предпочел бы оставить разговоры на потом, — улыбнулась она и, приподнявшись, принялась вынимать из волос цветы.
Джон улыбнулся в ответ и, сев у нее за спиной, начал не спеша расстегивать пуговички на лифе платья, покрывая поцелуями ее нежную кожу.
Мэри почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло, и полностью отдалась своим ощущениям.
Между тем Джон спустил платье с плеч и, развернув Мэри лицом к себе, заглянул в глаза и шепнул:
— Я так тебя хочу, Мэри!.. Но я не стану спешить. — Он провел кончиком пальца по кружевному вырезу лифчика, и Мэри затрепетала. — А ты хочешь меня?
— Хочу, — выдохнула она и встала. Шелковое платье соскользнуло с нее и облаком легло у ног. Мэри перешагнула через него, сбросила туфельки и встала перед мужем в одном белье. — Очень хочу.
Не отрывая от нее восхищенных глаз, Джон развязал галстук, сбросил костюм, рубашку и потянул жену на кровать.
— Ты такая красивая… — шептал он, распуская ей волосы. — И я так давно об этом мечтал…
— Я тоже, Джонни, — шепнула Мэри, прильнув к нему и подрагивая от возбуждения. — Возьми меня!
