— Это важно для меня.
Некоторое время она лихорадочно пыталась сообразить, в чем может быть дело, и сделала лишь один вывод, который показался ей неизбежным.
— Я… я предполагаю, что это имеет какое-то отношение к… Тесс, — неуверенно пробормотала она.
Тогда он медленно повернулся. Его серые глаза с любопытством прищурились.
— Тесс?
Она уже пожалела о том, что это имя сорвалось у нее с языка, и отчаянно замотала головой:
— Мне… мне очень жаль, мне не следовало этого говорить.
Он с любопытством приподнял бровь. Его взгляд был настолько пристальным, что ей захотелось, чтобы разверзся пол и она провалилась в наказание за свое безрассудство.
— Но ты это сказала, — тихо, но твердо произнес он, — и я хотел бы узнать, что ты знаешь о Тесс и как ты вообще о ней узнала.
— Я ничего не знаю, — поспешно заверила она его. — Пожалуйста, Дом, я… я ничего не знаю, честное слово, и не знаю, почему вообще я о ней заговорила. Я об этом жалею. Не задавай мне вопросов!
Он снова направился к ней через комнату, и она с беспокойством прикусила губу, когда он крепко взял ее за руки. Его пальцы оказались твердыми, как сталь. Он пристально посмотрел на нее:
— Разве ты не думаешь, что у меня есть, по крайней мере, право проявить любопытство?
Она торопливо закивала:
— Да. Да, полагаю, что есть.
— Тогда скажи мне, как ты узнала о Тесс.
— Я…
— Дерин!
Она опустила глаза на верхнюю пуговицу его куртки. Обреченно кивнула и покорно поведала ему, как обнаружила, что дверь летнего домика открыта, и пошла разобраться, в чем дело, а потом, когда выходила, увидела фотографию. Когда она закончила и снова подняла на него глаза, он улыбался. Его улыбка смутила Дерин даже больше, чем его серьезное лицо за несколько минут до этого.
— О, понятно, — мягко проговорил он. — Ты играла в маленьких охранников и нашла фотографию Тесс.
— Это верно, — признала она с несколько вызывающим видом. — Я… я не собиралась совать нос в чужие дела, и мне очень жаль, что это произошло.
— А мне нет.
Она хмуро посмотрела на него:
— Я… я тебя не понимаю.
Он снова негромко засмеялся. На мгновение у нее возникло безумное подозрение, что он опять собирается ее поцеловать, он лишь покачал головой, не сводя с нее глаз:
— Ты подумала, что она хорошенькая?
Дерин неуверенно на него посмотрела. Интересно, что именно он ожидает от нее услышать?
— Она… она очень миленькая, — пробормотала она и пожалела о том, что ее голос прозвучал недостаточно восторженно.
— Так и есть.
— О-о… — Дерин было трудно сообразить, что именно сказать сейчас. Никогда раньше она не чувствовала такого дикого волнения. А он все еще смотрел на нее тем самым туманным, глубоким взглядом, от которого приходили в смятение ее чувства. — Я… я устала, — сказала она хриплым голосом. — Я думаю… то есть мне бы хотелось…
— Ты хочешь, чтобы я ушел, — договорил он за нее с улыбкой.
Интересно, подумала она, понравилась бы темноглазой Тесс эта улыбка?
Он еще некоторое время пристально смотрел на нее, потом вдруг наклонил голову и поцеловал ее в лоб с невероятной нежностью. Потом сильнее притянул ее к себе, пока ее лицо не прижалось к его грубой куртке.
— И я пойду обратно в свою монашескую келью, пока я не успел снова забыть об этих седых волосах.
— Дом!
— Я знаю, — улыбнулся он. — Я не должен упоминать о моих седых волосах, но иногда, маленькая птичка, будет безопаснее, если я о них упомяну. — Он снова коснулся губами ее лба и повернулся к выходу. — Спокойной ночи, Дерин, спи крепко.
— Но, Дом…
Открывая дверь, он улыбнулся ей, оглянувшись через плечо. Пес шел за ним по пятам.
— Спокойной ночи, маленькая птичка.
Они сидели у реки немного повыше плотины. От прямых лучей солнца их заслоняли деревья. Легкий ветерок смягчал летнюю жару и навевал приятную прохладу. От него вода покрывалась рябью, при этом сверкала и блестела, как тысяча маленьких зеркал.
Однако наслаждаться этой идиллией у Дерин никак не получалось. Она чувствовала беспокойство и тревогу, и мрачное общество Джеральда нисколько не облегчало ее состояние.
Теперь он смотрел на нее обиженно и с вызовом. Выражение его худого лица служило подтверждением того, что он только что сказал. Услышав его слова, Дерин оставила рисование, посмотрела на него и нахмурилась.
— Тебе не надо беспокоиться, — заверил ее он. — Я только сказал, что ты можешь передумать в последнюю минуту. В действительности я не связал тебя никакими обязательствами.
— Надеюсь, что нет, — сказала она. — Потому что я не передумаю, Джеральд, даже в последнюю минуту. Мне бы очень хотелось, чтобы ты понял, что я отказалась окончательно.
— Я надеялся.
— Что ж, не надейся, — отрезала она. — Тебе лучше позвонить тому, кто там все это приводит в порядок, и сказать ему, чтобы на меня больше не рассчитывали, потому что я решила — я твердо решила, — что с тобой не поеду.
Пару секунд он пристально на нее смотрел, потом опустил глаза и стал смотреть на свои руки.
— Я просто надеялся, что, возможно, ты захочешь передумать, — печально сказал он. — Что ж, этого не произошло.
Несколько минут никто из них не произносил ни слова, но Дерин не пыталась снова взяться за рисование. Вместо этого она беспокойно вертела в руке кисть. Может быть, она поступает не совсем справедливо, расстроенно подумала она. Не следует вести себя с ним так резко, даже если его настойчивость ее раздражает. Он ведь возлагал такие надежды на поездку в Африку. Но она очень боялась, что позволит себя уговорить и согласится с ним поехать из совершенно неправильных побуждений, и, возможно, проявляла не только твердость, но и излишнюю суровость, что обычно было ей не свойственно.
В конце концов, он столько лет был ей очень хорошим другом, а также коллегой, и за эти последние несколько недель потратил много времени и денег, путешествуя из Лондона в «Ллануэллон» и обратно, просто чтобы быть рядом с ней. Последнее, конечно, можно было объяснить тем, что он почти ненавидел Доминика и согласился бы на что угодно, лишь бы не оставлять ее наедине с ним надолго.
Все-таки ей не следовало так резко отказывать ему. Возможно, она могла бы себя повести немного более мягко… Внезапно он поднял глаза, будто почувствовав, что происходит у нее в душе. Он слегка улыбнулся и потянулся к ней, затем осторожно взял ее за руку, словно ожидая, что она ее отдернет.
— Я действительно думал, что смогу тебя убедить. Это только доказывает, как сильно я могу ошибаться, не так ли?
