– Как скажешь, дорогой, – нахально улыбнулась Мари, самоуверенно поблескивая глазами. – Как скажешь. Мы это обсудим немного позже. – И, игнорируя его настрой, как ни в чем не бывало продолжила: – Кстати, Морис рассказал по дороге, что вы собираетесь в Вербье, покататься на лыжах. Я вспомнила, как была вместе с тобой в Уистлере. Я еще не забыла полученные там уроки. Думаю, что буду смотреться весьма импозантно на лыжне. Я ничего не взяла с собой, но слышала, что в Швейцарии буквально все, что нужно для горнолыжника, можно купить на месте, в магазинах на горных курортах. Или арендовать. Грейс мне сказала, что ты об этом сообщал им и просил не беспокоиться, не тащить с собой лишние вещи.
– Да, это так, – скупо выдавил из себя Поль, невольно втягиваясь в разговор.
– Вот и прекрасно. – Мари продолжала удерживать за собой инициативу разговора. – Тогда не будем терять времени. Поехали. Показывай, где ты оставил машину. Я уже представляю себя на лыжах в Вербье. Наверное, выберу себе голубой или темно-зеленый лыжный костюм и такого же цвета шапочку и лыжи. Вылет в Париж можно будет отложить. Сегодня же перезакажу билет. Интересно будет сравнить Уистлер и Вербье. Кстати, а где лучше разменять деньги? Я думаю, что было бы неплохо уже сегодня пройтись по магазинам. Они здесь допоздна работают? А по выходным?
Поскольку этим вопросом тут же заинтересовались и Грейс с мужем, Поль коротко ответил.
– В основном, магазины здесь закрываются рано, в семь вечера. В воскресенье, как правило, не работают. Есть пара выгодных обменных пунктов недалеко от гостиницы. Мы туда заскочим по дороге. А обсуждение канадских и швейцарских курортов отложим на потом.
Он вспомнил про те «уроки», которые она получила в Уистлере, и скрипнул от злости зубами. Лучше бы она не трогала эти тягостные для него воспоминания. Он стремился избежать открытого скандала в публичном месте и решил, что, пожалуй, в этой ситуации лучше всего будет как можно быстрее убраться из аэропорта. Да и выяснять отношения с Мари рядом с Эдди и его матерью совсем не хотелось. Во всяком случае, парень этого не заслужил.
В данный момент Мари права. Надо отправить ее в гостиницу, и там можно будет спокойно все обсудить и поставить все точки над «i». Во всяком случае, ни на какие швейцарские курорты вместе с ней он не поедет. И лучше будет, если уже завтра или послезавтра, или, по крайней мере, до возвращения Натали, сумасбродная, экзальтированная, чрезмерно сексуальная и предприимчивая дама из Канады уберется восвояси. Отправится куда-нибудь подальше от Женевы, покорять Рим, Париж и другие столицы мира. А лучше бы ее вообще обратно вернуть, за Атлантический океан. Пусть увиваются за ней итальянские, французские, канадские и прочие самцы, утратившие инстинкт самосохранения. Ему не жалко. Пусть об этом болит голова у ее мужа-рогоносца. А он, Поль, готов ей все простить и навсегда забыть, только бы оставила его окончательно в покое.
Они быстро добрались до отеля «Страсбург», расположенного на маленькой улочке Прадье, недалеко от площади Корнавэн. В этом не слишком шикарном, но достаточно комфортном отеле Поль заказал номер для Мориса. Мари осталась в машине, а Поль прошел вместе с семьей Дюрансуа в отель. Помог с регистрацией и переноской багажа. Он не стал ничего говорить Морису по поводу его поступка, не подобающего для старого друга. У Мориса и без того был самый несчастный вид. Парень сам осознал всю тяжесть своего проступка, заметно терзался и, надо полагать, был готов к покаянию и искуплению. Да и какой смысл было упрекать его в содеянном. Как говорится, поезд уже ушел, и надо было думать о том, как выбраться из всего этого с наименьшими потерями.
Они договорились с Морисом встретиться позже вечером для того чтобы проехаться по городу, осмотреть наскоро достопримечательности Женевы и посетить некоторые магазины. На следующий день Морис должен был посетить представительство, чтобы, пользуясь случаем, обсудить с руководством миссии некоторые служебные вопросы. А уж потом решать проблемы с собственным отдыхом на горном курорте.
Поль пригласил семейство Дюрансуа на ужин в ресторан в этот же вечер, после посещения магазинов. В принципе, можно было пойти в ресторан, расположенный прямо напротив самой гостиницы, на этой же улочке Прадье. Он славился своей собственной мини-пивоварней, варившей отличное пиво «бланш» – светлое, неочищенное, так называемое «живое» пиво. Его можно было заказать в весьма вместительной емкости в виде высокой стеклянной трубы с краником внизу, которая, поставленная на стол, доходила почти до потолка. Труба была рассчитана при полной заливке на пять литров. В ресторане была и весьма неплохая кухня. Или направиться в более шикарный ресторан «Дары моря», где на стол подавались огромные подносы со льдом, усыпанные ассорти из креветок, ракушек и прочих обитателей водных стихий. Окончательное решение они с Морисом наметили принять позже, по ходу дела, в зависимости от настроения.
Чернокожий портье занес последний чемодан в отведенный Мари номер гостиницы, ловко принял протянутую ему кредитку и мгновенно удалился. Дама небрежно сбросила пальто на кресло, прошлась по номеру и мельком бросила взгляд в окно, из которого открывался вид на узкую и тихую улочку внизу, с близко расположенными домами напротив. Затем развернулась и посмотрела Полю прямо в глаза.
– Да, ты совсем не изменился. Все такой же неотразимый. Правда, вид немного усталый. А я скучала без тебя. Переживала из-за того, что ты ушел, так и не объяснившись.
– Ты же прекрасно знаешь, Мари, в чем причина моего ухода. Странно, что ты осмеливаешься обсуждать эту тему. Какой смысл говорить о том, что совершенно ясно обоим. Это ты должна была проинформировать меня сразу же о том, что завела себе другого мужчину. И уж тем более о том, что решила выйти за него замуж.
– Ты не прав, дорогой. У тебя логика мужчины. Я любила тебя. И сейчас люблю. Может быть, несколько по-своему, не так, как ты это понимаешь. Но люблю. Ты меня волнуешь. Я тебя чувствовала даже на расстоянии, когда мы были на разных континентах. Ты снишься мне по ночам. Сейчас, когда ты рядом, мне даже трудно говорить. Я мучалась. После твоего ухода я сильно переживала. Я разрывалась на части. У меня было раздвоение между любовью к тебе и необходимостью как-то устроить свою жизнь. Я привыкла к такому образу жизни, который ты мне не смог бы обеспечить. Скорее всего, из нашего брака ничего бы не получилось. Мы бы страдали вместе. Просто я это поняла раньше тебя, но не решилась сказать тебе об этом. Оттягивала до последнего, потому что не хотела тебя терять. Для меня это было слишком больно. А ты просто взял и ушел, даже не спросив ни о чем. Как ты мог так поступить со мной? Ты даже не пытался за меня бороться.
