У нее выкатилось несколько капелек из глаз, невольно вызывая мысль о крокодильих слезах. Мари изящно смахнула их, затем шагнула к нему и положила руки на его плечи, все так же неотрывно глядя в его глаза, как будто пытаясь загипнотизировать и притянуть к себе его взгляд. Она покачала головой, как будто стряхивая с себя наваждение и тяжкий груз прошлого, и трагическим шепотом, как бы задыхаясь, повторила:
– Как ты мог сделать такое, да еще обвинить в этом меня? Ты, сильный мужчина? Почему беззащитная в этом жестоком мире женщина должна отвечать за все, что происходит в отношениях с любимым человеком?
Она продолжала говорить чарующим, эротическим голосом о своих чувствах и страданиях, внушая ощущение вины и осознание причиненной ей боли стоящему рядом мужчине. Одновременно все плотнее прижималась к нему, окутывая сексуальным ароматом вечерних духов и своего эротического тела, интенсивно излучавшего целый поток столь притягательных для него в прошлом, дурманящих сознание ферромонов.
Короткое черное платье из шелка с боковым разрезом как-то незаметно поднималось все выше и выше, призывно обнажая ее прекрасные ноги, туго обтянутые черными колготками. Пышная грудь в вырезе платья бурно вздымалась, и Поль почувствовал ее возбудившиеся соски, прижатые к своей груди, под уже расстегнутой курткой. Он даже не заметил, как эта куртка сползла с его плеч и упала на пол. Ее губы оказались возле мочки его уха, которую она любила прикусывать в порыве страсти.
Поль чувствовал, как постепенно тонет в потоке ее слов и сексуальных ароматах ее тела. Как они обволакивают его сознание, как гаснет желание понимать происходящее, попытаться остановить этот процесс, проявить волю к сопротивлению. Как всплывают воспоминания прошлого, воспоминания об этом прекрасном теле, которое столько раз возбуждало в нем опьянение страсти и дарило сказочное наслаждение. Магическое тело женщины, которую он когда-то считал своей любимой и которой всегда охотно подчинялся, утопив в ней собственное «я». Это походило на колдовство, на черную магию, которой он был бессилен противостоять, в которой сказочная, неизмеримая мощь великого волшебника парализует, сминает и поглощает простого и слабого смертного…
– Спасибо за приглашение, Хальвард. Так и быть, я им воспользуюсь. Времени маловато, но думаю, что успею заглянуть ненадолго к тебе домой, посмотреть, как ты устроился.
Натали зябко поежилась, приподняла повыше воротник плаща и поправила сумочку на длинном ремешке, свисающую с плеча. Рядом с ней стоял небольшой чемодан на колесиках, с выдвинутой ручкой. Она не любила брать с собой в дорогу много вещей. Не изменила своей привычке и в этот раз. Выписалась из гостиницы еще с утра, так что в настоящий момент была ничем не связана в своих передвижениях, за исключением расписания полетов.
Осенняя погода в Брюсселе, как и в Женеве, была отвратительной. Вот уже третий день лил дождь. Заседания закончились досрочно, еще в первой половине дня, и до отлета самолета оставалась масса времени. Натали решила, что вполне сможет выкроить часа три-четыре для общения с городом и его населением. В том числе с новым жителем Брюсселя и старым знакомым по Бухаресту по имени Хальвард, с которым она не виделась почти два года.
Вот уж кого Натали не ожидала здесь увидеть. Они столкнулись уже в первый день работы, перед самым началом заседаний. Натали вначале обомлела, не поверив своим глазам. В первую минуту даже не знала, как реагировать. То ли продемонстрировать полную холодность и светскую учтивость, сразу же показав, что повторения прошлого не будет… Одновременно дав понять, что, как интеллигентные люди и опытные международники, они вполне могут продолжать общаться на деловом уровне. Или же просто объясниться по-человечески. Когда-то им было хорошо вместе, хотя, к сожалению, и недолго. Но жизнь меняется, и сейчас ей гораздо лучше с другим человеком. Это намного серьезнее, чем одна ночь на постели в фешенебельном номере румынского отеля. Во всяком случае, они вполне могут остаться друзьями. Натали еще раз все взвесила и решила, что ничем не рискует, согласившись посетить мужскую холостяцкую обитель.
– Молодец, Натали, – одобрил ее решение Хальвард. – Я очень рад. Ты на правильном пути. Не пожалеешь. В холодильнике найдется, чем перекусить, а вино возьмем по дороге. Я тебя потом прямо в аэропорт отвезу, так что не беспокойся. Подожди здесь. Я сейчас быстро подгоню машину.
– А я и не беспокоюсь. Это ты хозяин дома, тебе и переживать. Я только гостья. – Натали с интересом наблюдала за уходящим Хальвардом.
Парень совершенно не изменился. Такой же обаятельный, элегантный и самоуверенный любитель и любимец женщин. Одновременно, как бы со стороны, она вглядывалась в себя, хладнокровно фиксируя и анализируя собственные эмоции. Вначале, в первый день новой встречи, она боялась общения с ним. Боялась былого возрождения чувств. Все-таки в ее прошлой жизни это было одно из самых ярких воспоминаний, хотя и недолгое. Как вспышка новой звезды. Но потом быстро успокоилась. Ничего страшного не происходило. Ни смятения в душе, ни гулкого биения сердца, ни электрических разрядов при соприкосновении. Такое впечатление, как будто смотришь на угли сгоревшего костра.
Хотя, честно говоря, что-то еще тлело в душе, и если бы не ее нынешние отношения с Полем, неизвестно, чем бы все это закончилось. Тлеющие угли ведь тоже можно быстро разжечь, если добавить хотя бы немного нового горючего материала. Скорее всего, Хальвард именно на это и рассчитывал. Она хотела вначале отказаться, но потом решила, что так даже лучше. Прекрасная возможность еще раз проверить себя, чтобы окончательно, как на врачебном консилиуме, установить диагноз. Действительно ли все между ними осталось в прошлом и для нее стало простой картинкой из былой жизни, слабым воспоминанием и отголоском где-то в клеточках тела? Может ли она полностью контролировать себя? Или же все не так просто, и ей грозит опасности при встрече с прошлым? Что, если оно окажется сильнее ее настоящего? Может быть, лучше избегать вообще таких встреч?
Хальвард снял неплохую квартиру, соответствующую его рангу ответственного сотрудника одного из учреждений Европейской комиссии. Довольно просторная, декорированная стильной мебелью. На ее вкус, излишне модернистского дизайна, придающего комнатам немного офисный, нежилой вид. Слишком много стекла, пластика и металла. Слишком доминируют серо-стальные, тускловатые цвета. Видимо, сказывалось норвежское происхождение Хальварда, привычка к традиционному холодно-лаконичному скандинавскому стилю в интерьере.
Они устроились в просторной гостиной, покрытой ворсистым белым ковром, за журнальным столиком с тонированной стеклянной столешницей на гнутых серебристых ножках из стали. Присели рядом на мягком двухместном диване-хамелеоне, с серебристо-серой отделкой и съемными чехлами. Сейчас покрытие на диване было бледно-розового цвета. Интерьер дополнял высокий черный торшер с одной стороны дивана и какое-то высокое, темно-зеленое тропическое растение в черном керамическом горшке с другой стороны. Хальвард, видимо специально, не стал подвигать к столу кресло, чтобы иметь законную возможность пристроиться рядом с гостьей. Однако до сих пор он вел себя вполне корректно, как бы принимая негласно установленные ею правила игры.
