более тепло отвечает мой ревнивый мужчина.
Дома кормлю его ужином. Мы весь вечер вместе, Генрих не отходит от меня ни на шаг, а я мучаюсь и не знаю, как ему всё рассказать. Или не рассказывать? Решаю не портить такой уютный вечер и откладываю на потом.
В этот вечер всё складывается как нельзя хорошо. Вначале звонит Дашка и мы довольно таки долго болтаем с ней. Потом прорывается Татьяна. Генрих, смеясь, обещает выбросить мой телефон и уходит в душ.
Специально разговариваю с Таней долго, выжидаю, когда Генрих уйдёт в спальню. Бегу в душ, но после не иду, как сделала бы это раньше, к нему, а сбегаю к себе.
На следующий вечер так просто сбежать не получается, приходится сослаться на боли в животе перед «этими днями». Но эта моя уловка…
Глава 23
Виктория
Рабочий день подходит к концу, а я всё не могу отделаться от мысли, что что-то недоделала. Медленно навожу порядок на рабочем столе, в кабинете, просматриваю записи на завтра. Постоянно прокручиваю в голове, как заезженную пластинку, что же ещё…
Ловлю себя на том, что постоянно прокручиваю наши отношения с Генрихом. Генрих уже неделю, как вернулся из Германии, а я не знаю, как себя вести с ним. До сих пор не определилась…
Совесть бунтует и упорно твердит, что я не имею права после случившегося делить с ним постель. А я так хочу к нему и боюсь одновременно. Прошло уже достаточно времени, но у меня до сих пор остались неприятные ощущения, да и грудь почему-то болит, вроде даже больше немного стала. Неужели это всё последствия последней встречи с Максом? И как об этом рассказать моему мужчине? Нужно ли рассказывать? И мой ли это мужчина теперь?
Погружённая в свои мысли, одеваю пальто, запираю кабинет на ключ и направляюсь к выходу из здания. Цепляюсь за мысль, что по дороге есть медицинский центр «Мир женщины», и решаю зайти и постараться попасть на приём к врачу без записи, так как мой врач сейчас в отпуске и выйдет на работу только в начале марта. Меня до сих пор что-то тревожит, хотя объяснить — что, не могу. Ведь есть же другие врачи и другие центры. Почему я об этом не подумала раньше? Пусть специалист посмотрит и всё расскажет, решаю я.
Но, выйдя на улицу, ещё стоя в дверях, замечаю Генриха, мило разговаривающего с Татьяной. Хочу ретироваться за дверь и выйти через запасной выход, но меня замечают быстрее, чем я что-либо предпринимаю.
— Привет, моя маленькая, — Генрих тут же берёт меня за руку и, привлекая к себе, обжигает поцелуем мою щёку. — Сегодня прекрасная погода, пошли погуляем, — предлагает Генрих, а я плавлюсь от его «маленькой», как мороженое на солнце.
— Вика, почему ты опять задерживаешься на работе? Мы тебя здесь уже полчаса ждём, — возмущается подруга и, обращаясь к моему мужчине, добавляет. — Спасибо, Генрих, за предложение. Мы, пожалуй, воспользуемся им в ближайшее время.
Татьяна улыбается, прощаясь с нами. Я же теряюсь в догадках, кому больше адресована её милая улыбка. Это что? Во мне просыпается ревность?
— Спасибо, Таня, и тебе. Теперь становится более-менее всё понятно, — отвечает ей Генрих.
Что ему стало понятно? Что рассказала Татьяна? У меня внутри всё замирает от кошмарных мыслей. Подруга машет нам рукой, садится в свою машину и отъезжает со стоянки, а мы всё ещё стоим у входа в центр.
— Вика, всё в порядке? — заботливо интересуется Генрих. — Мы можем идти?
— Да, конечное, — немного рассеянно отвечаю я.
Мы направляемся в сторону парка, где любим бродить по дорожкам. И снова гуляем практически молча, наслаждаясь тишиной после тяжелого рабочего дня, лишь изредка перебрасываемся фразами. Его рука приобнимает меня за талию, а я слегка прижимаюсь головой к его груди.
Гуляем, а мою голову не покидают тяжёлые мысли. Я отдаляюсь от Генриха, но я этого не хочу. Хочу быть рядом. Всё-таки решаюсь рассказать. Сегодня. Вечером. Или?.. не рассказывать?
И снова моё двойное Я ведёт борьбу.
— Вика, пойдём домой. Или в ресторан тебя затащить? — вслух размышляет Генрих. — Что скажешь?
Очень хочу в ресторан, в тот, где мы были первый раз. Но… так нельзя. Сначала нужно всё рассказать…
— Пойдём домой, — предлагаю я.
Генрих наклоняется, целует в щёчку, и мы направляемся в сторону дома.
Недалеко от подъезда Генриха окликает девушка. Мужчина останавливается. Я же хочу продолжить путь одна, мало ли какие у него дела. Но он не выпускает меня, лишь крепче прижимает к себе. К нам подходит высокая, стройная шатенка, бросает на меня презрительный взгляд. И без её взгляда догадываюсь, что проигрываю ей, в росте точно.
— Генрих, я хотела с тобой поговорить. Мы тогда не поняли друг друга, — начинает она.
— Что я не понял? — Генрих сурово смотрит на неё ледяным взглядом голубых глаз. Если бы этот взгляд был адресован мне, я бы точно описалась со страха, но девушка достойно выдерживает его.
— Можно наедине. Это же личное…
— У нас с тобой нет ничего личного, Настя, — произносит Генрих. — А это моя невеста, от которой у меня нет и не может быть секретов.
— Но я же люблю тебя! Люблю, Генрих. Я всё обдумала и на всё согласна.
— Настя, я нет. Я не люблю тебя. И меня совершенно не интересует, что ты там обдумала. Я тебе ничего не предлагал и ничего не обещал. Извини, но не могу я жить с нелюбимым человеком, хоть и очень миленьким, — признаёт он её красоту. — Я же сразу честно всё сказал, ещё в ноябре. И потом повторял это несколько раз. Прекрати преследовать меня.
Генрих говорит это спокойно, но равнодушно, а мне становится жаль Настю. Он своим равнодушием разбивает её сердце на мелкие осколки.
Девчонка резко разворачивается и уходит прочь по тротуару, не выдержав взгляда мужчины. Генрих же, как ни в чём не бывало, чмокнув меня в щёку, направляет нас к дому.
Мой боевой дух и желание всё рассказать разбиваются в одночасье. А вдруг он отвернётся от меня после моего рассказа и пойдёт искать утешение к ней. Я не переживу этого.
Вечер проходит спокойно, после ужина мы смотрим кино, болтаем по телефону с Германом, потом с Дашкой.
— Вика, может ты мне расскажешь, что с тобою происходит? Почему твои глазки такие грустные? Расскажи, маленькая?
Я действительно снова задумалась. Тянет низ живота. Нужно срочно сходить к гинекологу.
Снова перевожу взгляд на его голубые глаза, такие нежные и
