Мартин затаил дыхание: сквозь темные волоски, покрывающие нежные складочки между ног Сандры, показалась влажная розовая плоть. Во рту у него мгновенно пересохло, ноздри его слегка расширились. Ему почудилось, что он даже на расстоянии ощущает неповторимый аромат женственности.
Однако Мартину тоже следовало сохранять терпение — таковы уж правила игры, которую он сам же и затеял. Поэтому он провел языком по губам, но остался возле шкафа.
— А сейчас мне хотелось бы увидеть, что ты… э-э… делаешь руками, понимаешь?
Сандра молча разъединила сплетенные пальцы, вероятно намереваясь ответить жестом. Однако Мартин поспешил воспрепятствовать этому.
— Э нет! Сегодня я диктую.
Ресницы Сандры распахнулись. В следующее мгновение она нарушила договор о молчании.
— Мне казалось, что ты всего лишь хочешь приучить меня к терпению!
— Ну, немножко к терпению, немножко к покладистости, — протянул он. — По-моему, ты могла бы пойти на некоторые уступки.
— Да? А если ты потребуешь, чтобы я сделала нечто такое, чего мне не хочется делать? Ведь ты сам не так давно сказал, что мы знакомы всего трое суток. Может, я не столь уж проста, как может показаться на первый взгляд!
Неожиданный отпор заставил Мартина отказаться от первоначального плана, заключавшегося в том, чтобы сначала одеть, а потом раздеть Сандру.
Ладно, с этим можно и подождать, мелькнуло в его голове. Впереди еще уйма времени.
Мартин решил, будто Сандра нуждается в действиях больше, чем в словах. Впрочем, она сама несколько раз весьма прозрачно намекала на это. Но, судя по всему, ей требуется и то и другое.
Да, верно. Она — женщина. И какая!
Подобных ей Мартин еще не встречал.
Смяв шелк платья в огрубевших от физической работы руках, он приблизился к кровати и увидел, что глаза Сандры поблескивают от избытка эмоций, одной из которых явно был гнев.
— Малышка, скажи мне, чего хочешь ты сама.
— Зачем? Чтобы ты заставил меня ждать этого? Так сказать, преподал очередной урок? Нет уж, дорогой, я взрослый человек!
Мартин лукаво усмехнулся.
— Взрослый? Что ты хочешь этим сказать? Что знаешь все на свете?
Сандра на миг прикусила губу.
— Я знаю, что люблю тебя.
Он кивнул.
— А я люблю тебя.
На лице Сандры появилась недоверчивая улыбка. Она села на кровати, подтянув колени к груди и обняв их руками.
— Правда?
Мартин аккуратно повесил платье на резную деревянную панель в ногах кровати.
— Честное слово. Мне самому это кажется странным. Прошло всего три дня, но за это время я успел влюбиться в тебя по уши!
Ресницы Сандры затрепетали.
— Тогда почему мы до сих пор ведем друг с другом какие-то игры? — Она положила пальцы на руку Мартина. — Возьми меня, дорогой.
— А дальше что?
Сандра выпрямилась.
— Не знаю. Снова займемся любовью. Или вернемся домой, в Рочестер. Или затеем новую игру по нашим собственным правилам.
— По нашим или по твоим? Тебе нужен муж. Я не готов им стать, но хочу тебя. Большинство женщин сочли бы подобную пропасть слишком широкой, чтобы ее можно было перепрыгнуть.
— Я не отношусь к большинству.
— Верно, — кивнул Мартин, улыбаясь со счастливо-глупым видом.
Сандра взглянула на него чуть искоса, склонив голову набок, и ему показалось, что она начинает понимать. По крайней мере, ей этого хочется.
— Тебе нравится мое зеленое платье?
Гринфилд прерывисто вздохнул.
— Очень! Сегодня я только о нем и думал, благодаря чему и сохранил ясность рассудка. Я грезил о том, как одену тебя в это платье, а потом медленно, не торопясь и растягивая удовольствие, раздену.
Сандра улыбнулась.
— В этом и заключался твой урок терпения?
— Терпения, томительного искушения, постепенного погружения в глубины эротики…
Она вытащила выглядывающие из кармана Мартина чулки и трусики.
— Знаешь, что говорит об искушении одна моя литературная конкурентка?
Сандра поднялась с постели, подошла к трюмо и зажгла там еще с дюжину свечей. Несколько мгновений она стояла неподвижно, зачарованная причудливой пляской множества язычков пламени, потом приблизилась к креслу и положила платье и трусики на его спинку.
К этому времени Мартин успел занять место Сандры на кровати. Положив подушку повыше, он устроился поудобнее, приготовившись смотреть небольшое персональное шоу.
— И что же она говорит? — спросил он.
— Дословно я не помню, но в общих чертах это звучит так: «Обычно я избегаю искушений, за исключением тех случаев, когда не могу перед ними устоять».
Она села в кресло, встряхнула один прозрачный темный чулок и натянула его на свою длинную стройную ногу, выпрямив и высоко подняв ее.
Наблюдающий за Сандрой Мартин увидел, как блеснула в свете свечей влажная розовая плоть между ее бедер.
— И что, ты тоже не можешь устоять перед искушением, которое я предлагаю? — с надеждой спросил он.
На лице Сандры появилась самая лукавая и одновременно игривая улыбка, какую только можно вообразить.
— Я не могу устоять перед тобой, дорогой мой. И поэтому готова включиться в игру под названием «Терпение». А сейчас расслабься и смотри шоу Медлительной Сандры!
Спустя четыре месяца все окончательно уладилось. Виновные получили по заслугам, хотя наемного убийцу, подло нанесшего Мартину удар по голове, так и не удалось разыскать.
Суд восстановил Мартина Гринфилда в правах на похищенный у него проект, и гонконгская строительная компания обратилась к нему с предложением заново заключить контракт, на сей раз лично с ним, а не с фирмой Чарлза Бьюфорта.
Чарлз Бьюфорт выплатил Мартину все причитающиеся деньги за прежние реализованные проекты, так что в итоге тот вновь почувствовал себя весьма состоятельным человеком.
Все эти месяцы Мартину приходилось часто бывать в Лондоне, а Сандра дожидалась его возвращений в своей уютной квартире, работая над новым романом, главный герой которого потерял память, но вновь обрел ее стараниями влюбленной в него женщины. Эту тему Сандра изучила так досконально, что просто не могла не использовать в своем творчестве.
Нынешним вечером она готовилась встретить отправившегося два дня назад в Лондон Мартина. Обычно он появлялся около семи часов вечера. Взглянув на циферблат настенных часов, Сандра поспешила в спальню.
Мартин открыл дверь своим ключом и сразу отправился в кабинет Сандры. Однако там никого не оказалось, только белел в полумраке вставленный в пишущую машинку лист бумаги.
Где же она?
— Сандра! — позвал Мартин, выходя в гостиную.
