Он резко выдохнул, вспомнив хрипловатый, страстный, манящий тон голоса прижимавшейся к нему Мелани. «Ох, Слоун… мой дорогой…»
Он перевернулся на бок, подтянул к себе свою любимую подушку и нежно ее погладил.
Сделай он одно неверное движение, предприми один ошибочный шаг — и он может навсегда потерять свою нимфу, свою суженую, будущую жену и мать своих детей.
Слоун крепче прижал к себе подушку, продолжая мрачно смотреть на неоновые блики на оконном стекле.
М.С. Инганфорде, деловая женщина, занимающая ответственный пост, без сомнения, обладала железной волей. Ей пришлось немало поработать, чтобы завоевать достойное место в мужском засилье «Стэндардза» и заставить начальство считаться с ней. Она сама сделала себе карьеру, о которой так мечтала. На эту сторону ее человеческой личности Слоун не собирался давить; он вовсе не хотел мешать ее продвижению наверх, прекрасно понимая, что Мелани не желала уступать ему в профессиональном отношении.
Они хорошо работали вместе как в прошлом, так и теперь, и их личные взаимоотношения — их любовь — должны и будут строиться на взаимном уважении.
У них было много общего в отношении к работе; он ждал того же и от их любви.
Только сейчас Мелани еще не была полностью готова. Оставив ее сегодня на распутье, Слоун хотел, чтобы она настроилась на серьезные отношения.
Трудно поймать в свои сети возлюбленную… Оставить Мелани — с голубыми глазами, потемневшими от страсти, — на пороге ее дома было невыносимо. У него ныла душа, и унять эту боль не смог бы никакой ледяной душ.
Слоун уткнулся лицом в мягкую подушку, мечтая о матовой, шелковистой, пахнущей цветами коже Мелани.
Он жаждал ее любви, но никак не благодарности. Отступиться и ждать, пока она решит, любит ли его, было нелегко для истинного игрока, каковым он по праву считался среди друзей и сослуживцев. Любить Мелани было все равно что создавать хорошо просчитанные инвестиционные портфели. Надо было предусмотреть возможные прибыли и потери…
Мелани чихнула в скомканный кружевной платочек. Она только что тщательно вымылась, смыв с себя скользкие прикосновения Винни, и теперь, удобно устроившись, стала обдумывать, как лучше решить проблему со Слоуном.
Не так легко было забыть холодное, осуждающее выражение лица Слоуна. Он был явно уязвлен, его ранимое мужское самолюбие требовало утешения, и она жаждала обласкать его и успокоить. Хотелось дотронуться до желваков на его скулах, поцеловать напрягшиеся мускулы на шее.
У Мелани вырвался легкий стон, но она продолжила аккуратно наносить кисточкой полоски лака на ногти, а мысли были заняты тем, как бы она сейчас дотрагивалась до тела Слоуна, чтобы довести его до предела.
Ни за что не забыть ей выражения его лица, когда он увидел, как она повисла на руке Винни. Страстный воин, защищающий свою женщину…
Мелани впилась пальцами в наволочку. Она могла бы быть такой же горячей, такой же страстной… Но до сих пор у нее не было подобной практики.
Итти осторожно опустил свое грузное тело на стул в офисе Мелани; у него был вид затравленного зверя, и Мелани очень хотелось ободрить его.
Составляя в прошедшие выходные списки первоочередных задач, она решила начать утро понедельника с того, чтобы повидаться с Итти.
Пару дней назад Слоун прошел по коридору, не удостоив ее вниманием, и лишь мимоходом бросил через плечо, что в пятницу приглашает на обед Даниэлу, Делайлу и Итти. Ну, и ее, конечно, она же дочь Делайлы…
Вежливый, равнодушный и страстно желанный, Слоун во время обеда всеми силами старался не коснуться ненароком ее руки. Даниэла болтала без умолку, оживленно размахивая новой книжкой-раскраской, которую ей подарила Мелани. Трава в горшке хорошо принялась, а дядя Слоун регулярно проигрывал то в покер, то в подкидного дурака. Дядя Эль Лобо собирался во второй половине дня в субботу повести ее по магазинам, но за это она должна была улыбаться и вести себя учтиво с теми дамами, которых он мог пригласить выпить вместе с ними молочный коктейль.
Глядя в окно, Мелани наблюдала, как кружатся в прозрачном воздухе яркие желто-оранжевые дубовые листья и медленно падают на землю.
Никто не удосужился пригласить ее на выходные поиграть в покер, но она решила, что это к лучшему, и не обиделась. Ей было необходимо побыть наедине с собой и все хорошенько обдумать.
Эти два дня она провела за выпечкой яблочных вареников. Аккуратно уложив их в морозильник, принялась составлять подробный план на неделю.
В воскресенье она легла спать в одиннадцать часов, чтобы наутро с новыми силами взяться за проект Итти. Однако во втором часу ночи вскочила, выбросила из комода свои утягивающие вещи и стала рвать их на мелкие кусочки. Потом составила список необходимого белья, в который включила самое сексуальное, вызывающее любопытство мужчин. Черные кружевные трусики возглавляли список. В порыве озарения она добавила трусики бикини и духи «Добрый вечер» — чувственные, неуловимые, специально созданные, чтобы привлекать внимание трудно поддающихся мужчин.
Он был настоящим джентльменом — ее страстный защитник. Он мог с легкостью воспользоваться ее беззащитностью, но не стал этого делать.
Слоун бросал ей вызов, и она должна соответствовать. Мелани шила, напевая, ночную рубашку из коричневой в кремовую полоску материи. Она будет смотреться в ней великолепно и сексуально.
Такое времяпрепровождение, как плач в подушку по ночам, ей не годилось. И вот сейчас, сидя напротив нее, Итти откашлялся и неловко поерзал на стуле.
— У тебя неприятности, Персик? — спросил он нервно. — Если тебя что-то беспокоит, только скажи, и я все улажу.
Мелани с треском переломила карандаш, глядя в упор на своего клиента. Итти так и подпрыгнул, когда куски карандаша посыпались на стол.
Девушка решительно поднялась, подошла к двери и закрыла ее; маленькие глазки Итти неотрывно следовали за ней. Когда же она снова села, скинула туфли и положила ноги на стол, Итти крякнул. Брюки великолепные, решила она, принимая более удобную позу; они придавали ей уверенность в себе. Подобранные к ним коричневая водолазка, тяжелая золотая цепочка и более темный пиджак подчеркивали элегантный, деловой вид.
Мелани включила дистанционное управление недавно поставленного у нее в офисе телевизора и пробежалась по многочисленным каналам, пока не нашла репортаж о футболе.
— У Бернацетти сильный удар. Настоящая гроза футбола, — начала она и достала из ящика пакетик с нечищеным арахисом. Потом разорвала пакет и высыпала орешки в вазу. Итти пристально посмотрел на вазу, потом на экран телевизора.
