Едва они вошли в дом, как их встретила громкими возгласами сухопарая женщина с рыжими волосами, по всей видимости Роза. Она бросилась к Либби и крепко ее обняла. Потом утерла покрасневшие глаза и предложила им кофе с домашними булочками.
– Не могу передать, как я расстроена. Прошлую ночь я читала Дэвиду книжки, пока он не заснул. И была уверена, что все в порядке. До этого он жаловался на живот, но температуры у него не было.
– Знаю, знаю, ты не виновата. Никто ничего не слышал?
– Я не в курсе. Я была на кухне и смотрела телевизор. Потом вернулись мистер Портер и мисс Кейт, и я пошла спать. О случившемся узнала только утром, когда меня позвал мистер Портер. Не знаю, что и делать. Бедный малыш!
В стороне Джейк наблюдал за Портером, который о чем-то шушукался то с одной группой мужчин, то с другой. На ручке кресла восседала девица вызывающего вида в трико и широкой полупрозрачной кофточке. Она старалась изобразить обеспокоенный вид, но при этом в разных позах разглядывала себя в оконном стекле, что делало ее старания не слишком убедительными.
Не дай Бог, если она станет мачехой Дэвида.
Роза опять лила слезы на плече у Либби, и Джейк отправился спасать положение. Оттащив Либби в сторону, он сказал:
– Конечно, дом прочесали насквозь, а как насчет подвалов? Он не мог пойти к друзьям, живущим по соседству?
Либби собрала все свое самообладание. Ее бывший муж только и делал, что носился с дурацким видом по комнате. Не обращая на него никакого внимания, Либби обернулась к мужчине в узком клетчатом костюме. Вид у него был столь же представительный, сколь жалкий у Уолта Беттингера Портера Третьего.
– Пожалуйста, расскажите, что вам известно. Я мать Дэвида.
Офицер провел ее в соседнюю комнату. Джейк сначала было последовал за ними, но потом раздумал. Кто он такой? У него нет никаких прав. Просто друг Либби. Возможно, немного больше, чем друг.
Но это надо еще доказать.
Джейк сидел на элегантном датском стуле из кожи и не спускал глаз с Либби. Не прошло и часу, как они приехали, но все это время его неотступно преследовало желание поскорее ее отсюда увезти.
Интересно, куда?
Бог его знает. Все равно куда. Лишь бы там можно было ее защитить. Здесь была территория Портера. И когда-то дом Либби, но Портер им не занимался с тех пор, как спровадил сына с бывшей женой в ее пригородную развалину за сто миль отсюда. Что это, добрачное соглашение? Фамильная собственность? Или полное нарушение прав человека?
Почесывая зудящую от щетины челюсть, Джейк пытался себе уяснить, что нашла она в этом человеке. Должно быть, что-то их связывало. Но, как ни старался, ничего подходящего на ум не приходило. Этот высокородный болван ей в подметки не годится.
И все же Либби вышла за него замуж. У них общий ребенок. В своих пристрастных рассуждениях Джейк, кажется, позабыл, что его здесь только терпят.
Наблюдая, как Либби бродит по комнате, натыкаясь то на стол, то на стул, он ощущал себя беспомощным. Можно себе представить, каково ей сейчас. Ему захотелось стать с нею рядом, когда она невидящими глазами уставилась через стеклянную дверь на тщательно ухоженную лужайку.
Сейчас ей нужно не сочувствие. Ей необходимо найти силы, чтобы все выдержать, потому что, судя по всему, от Портера будет мало толку. Если мальчик…
Джейк про себя выругался. Если случилось худшее, ей не в силах помочь даже вся королевская рать. Что бы Уолт ни сделал, облегчения ей это не принесет. «Поверь, милая, в таком тонком деле его власти недостаточно. Держись, Либби, любимая, не сдавайся. Это не должно повториться. Не дай Бог повториться этому еще раз».
Казалось, она вырастала прямо на глазах. На фоне окна волосы заблестели серебряным нимбом. Плечи распрямились. Подбородок вздернулся таким привычным уже для него жестом. И Джейк почувствовал, что у него от души отлегло.
Готовясь к худшему, он не рассчитывал, что она сможет так быстро с собой справиться. Раз так, скоро придет пора действовать. Что бы ни случилось, одну он ее не оставит.
А пока Джейк от нечего делать глазел на висевшее напротив бегающее табло. Да уж, в мятой одежде у него совершенно непотребный вид. Зудящая челюсть тосковала по бритве. Чертовски хотелось курить.
Претензий к нему пока еще никто не предъявлял, если не считать подозрительных взглядов, которыми его удостаивал Портер. При данных обстоятельствах это простительно даже такому ублюдку.
Либби взяла себя в руки. Сделала глубокий вдох, но на Джейка не взглянула, боясь раскиснуть.
Чего доброго, от переживаний ей станет плохо.
Она решила заглянуть к Розе. Та металась по кухне, не находя себе места, и во всем винила себя. Либби знала, что Роза любит Дэвида как сына. И с радостью переехала бы к ним в Вингстон-Салем, если бы Либби могла ее содержать.
– Бедный малыш, – тихо плакала женщина, и Либби обняла ее за хрупкую талию.
– Роза, может, он прячется. Ты же знаешь Дэвида, он такой своевольный. Всегда таким был.
Но не после развода. Не после того, как у него началась другая жизнь.
Либби тихо распорядилась принести всем кофе с сандвичами. Потом вернулась к Уолту. Полицейский расспрашивал его о состоянии Дэвида, когда того видели в последний раз.
От слов «видели в последний раз» Либби вздрогнула. Ужасно, когда о нем говорят, как в сводке вечерних новостей. Думать о нем в прошедшем времени она наотрез отказалась.
– Он был в полном порядке, – говорил Портер, пожимая плечами. – Я уже говорил, мы были на игре. У меня всегда места в средних рядах. Потом отправились в клуб. Пообедать. Как обычно в выходные. Там он закапризничал. Ну, знаете, как это бывает у детей. Хочу то, хочу это. Стал проситься в уборную каждые пять минут.
Слушая Портера, Джейк легко представил себе ситуацию. У кретина, видно, мозги набекрень. Иначе он не потащил бы ребенка в такое место. Кажется, зоопарки с мороженым и орехами тут не в чести.
– Он устроил настоящую истерику, – продолжал Портер, – из-за этой проклятой тряпочной куклы, которую разрешила ему взять моя уважаемая бывшая жена, – и он бросил на Либби уничтожающий взгляд, от которого у Джейка зачесались руки: задушил бы его.
– Так вы говорите, устроил истерику. Не могли бы вы уточнить? Он плакал? Жаловался? Потерял куклу или еще что?
– Нет, ничего он не терял. – Уолт скривился в усмешке. – Молю Бога, чтоб он ее потерял. Когда мы уходили из дому, я не заметил этой дряни – он спрятал ее под пальто. Перед игрой я настоял, чтобы он оставил куклу в машине, и предложил то же самое, когда мы приехали в ресторан – это очень приличное место. Зачем тащить туда всякую рвань, Бог знает, с какой помойки она взялась. Но Дэвид отказался даже выйти из машины. Ну и пошло одно за другим. Знаете, как это бывает?
