Она ожидала, что он расплачется, и думала лишь о том, как бы не расплакаться самой. Но он просто стоял, дрожа, протянув к ней ручки, как к своей последней надежде в этом мире.
Когда дрожь прекратилась, она взяла его за руку и повела с залитого солнцем поля аэродрома.
— Ты голоден?
Он покачал головой. Она понимала, что скорее всего это не правда, но настаивать не стала.
Держа его за руку, Джесси прошла с ним через стоянку к скверу и остановилась у скамейки под деревом.
— Давай посидим. Ты расскажешь, что с тобой случилось?
По-прежнему молча Эмилио сел на скамейку. Он сцепил руки и уставился в землю перед собой. Следуя его примеру, она тоже сцепила руки и положила их на колени.
— Прежде всего я хочу узнать, правда ли ты это сделал, — мягко спросила она.
Он кивнул, не поднимая головы, и глаза у Джесси округлились от удивления. Она не могла в это поверить даже после его признания.
— С ружьем?
Он кивнул, и Джесси расцепила руки, чтобы одной из них схватиться за сердце, после чего глубоко вздохнула.
— И кого же ты хотел ограбить?
— Винный магазин. — Его ответ был кратким, но по крайней мере он заговорил. Джесси посчитала это прогрессом.
— А почему именно винный?
— Меньше народа. Можно было ограбить овощной, но там вокруг полно людей. Можно кого-нибудь ранить.
— Откуда ты все это узнал? — Она понимала, что так бурно высказывать свое удивление неправильно, но ничего не могла с собой поделать.
Он пожал плечами и ответил как взрослый:
— Послушал, как говорят люди.
— О том, как лучше грабить?
— Да. И о многом другом.
Джесси справилась со своим удивлением и строго сказала:
— Ребенку не следует интересоваться подобными вещами.
Он чуть-чуть повернулся к ней и снова пожал плечами.
— Жизнь не проста. Но как-то выживать надо?
— Зачем ты это сделал, Эмилио? — требовательно спросила она. — И хватит ходить вокруг да около. Я хочу знать правду.
— Мы хотели есть.
— А бабушка?
— Она заболела и не встает с постели. У нас не было денег. Ангелина хотела есть и плакала. Мне нужно было что-то делать.
— И ты решил ограбить магазин? Где ты раздобыл ружье?
— Это ружье моего дедушки. Оно лежало в бабушкином комоде. Но я его взял для того, чтобы продать. Оно даже не было заряжено. Я пошел не воровать.
— И что же случилось потом? — Постепенно все начинало проясняться.
— Я проходил мимо магазина. И там никого не было. Только продавец.
— И у тебя появилась идея получше. — Недоверие ушло, и у нее остались только печаль и предчувствие надвигавшейся опасности. Словно на нее несется поезд, а она, стоя на полотне, никак не может высвободить застрявшую между шпал ногу.
— Да… — Он печально кивнул.
— Знаешь, Эмилио, есть такое понятие «несоответствие реальности». Слышат когда-нибудь?
— Нет. — Он снова поднял на нее глаза и посмотрел с интересом, явно ожидая продолжения.
— Это когда маленький мальчик наводит ружье на взрослого человека, а тот знает, что ему достаточно нажать на кнопку сигнализации, и у ребенка не будет никаких шансов.
— Он знал: я готов к тому, что меня поймают.
— И он также знал, что ты не отнимешь у него денег. Это и есть «несоответствие реальности». Он тебе не поверил, и потому тебя не испугался. Ты только напрасно потерял время, да еще влип в историю. А твоя бабушка и Ангелина до сих пор сидят дома без еды, и им совершенно некому помочь.
Эмилио уронил голову и расплакался. Джесси даже разозлилась, что была с ним так строга. Но теперь он вел себя как нормальный ребенок. Она посадила его себе на колени, и он рыдал в ее объятиях до тех пор, пока не иссякли все слезы.
Арендовав в аэропорту машину, Джесси посадила в нее еще всхлипывающего Эмилио и повезла домой. По дороге они заехали на рынок и купили какой-то еды. Затем Джесси завернула на заправку, где залила полный бак и, купив карту, позвонила Стефану, попросив его подъехать к дому Эмилио.
Сверяясь с картой, Джесси добралась до городской окраины, а дальше Эмилио сам показал дорогу к жалкому домику, где он жил с бабушкой и сестрой.
Когда они подъехали, Стефан уже их ждал. Он вышел из своей машины и, перейдя улицу, подошел к ним.
— Что происходит?
Эмилио тут же собрался убежать.
— Нет. — Джесси схватила нетерпеливого мальчика обеими руками. — Тебе придется меня подождать. Без тебя я не найду.
— Надо скорее! — заспорил он.
— Твоей бабушке нужен доктор.
— Что же все-таки случилось? — Стефан пошел рядом с Джесси за Эмилио.
— Его бабушка уже несколько дней болеет, и я думаю, ей понадобится твоя помощь.
Джесси уже собралась рассказать Стефану, как было дело, но Эмилио скрылся в темном парадном, и она бросилась за ним. Оглянувшись на Стефана, она чуть не упала, споткнувшись о какие-то вещи. Эмилио уже был далеко впереди.
— Остановись! Я тебя не найду!
— Я вернусь за вами! — прокричал Эмилио, не замедляя бега.
— Нет! Остановись сейчас же, черт побери!
К ее удивлению, он остановился, и она поспешила его схватить, пока он не передумал.
— Стефан, ты здесь? — крикнула она через плечо, не выпуская руки Эмилио.
— Здесь.
— Тут все дома такие? — спросила она, услышав, что Стефан их догнал.
— Большинство. — На лестнице было так темно, что ступеньки приходилось нащупывать ногами. — В этом доме мы с Диллоном принимали роды, когда ты приезжала сюда в первый раз, но я не знал, что Эмилио живет именно здесь.
— Я тоже.
Если бы она знала, то не могла бы спокойно спать. Когда она представила, что за одной из этих дверей сидит голодная Ангелина со старой больной женщиной, Джесси почувствовала, что ей просто необходимо быть здесь.
— Далеко еще, Эмилио?
— Вот сюда.
Она почувствовала, как он подался вперед, и отпустила его. За этой дверью его ждал мир, за который он в ответе. Если за день его отсутствия там что-нибудь случилось, то он никогда себе этого не простит. Все это Джесси прекрасно понимала.
Джесси остановилась на пороге, услышав испанскую речь. Женщина вначале бранилась, но затем ее голос смягчился. Эмилио что-то ответил, и тут же громко расплакалась маленькая девочка. Почти ничего не слыша, Джесси с трудом уловила едва слышный дрожащий голос, повторяющий имя Эмилио.
Через некоторое время суматоха улеглась, Джесси и Стефан вошли в комнату и увидели Эмилио, стоящего на коленях возле кровати бабушки. Ангелина сидела на полу рядом с ним, дергая его за рубашку и, всхлипывая, что-то бормотала. Женщина средних лет стояла посередине комнаты и, заломив руки, смотрела на живописную картину. Завидев Стефана, она тоже бросилась к кровати и торопливо заговорила по-испански.
