Потом Зак обнял Скай и поцеловал ее в висок. Она была притихшая и спокойная, лежа на его груди, в то время как раскаты уходящей грозы стихали где-то далеко.
— Как ты себя чувствуешь?
Ее грудь коснулась его груди, когда Скай мягко поцеловала Зака и улыбнулась:
— Очень хорошо. Я думаю, ты только что изобрел средство, как избавиться от страха перед грозой.
— Оно работает?
Скай провела пальцем по линии его скулы.
— Я никогда не подозревала, что от страха до возбуждения всего один шаг.
— Значит, мы должны ждать, чтобы следующая буря пришла побыстрее? — усмехнулся Зак.
Скай положила голову ему на плечо и прижалась теснее, покрывая поцелуями его шею.
— Нам не нужно ждать следующей бури.
Зак обнял Скай и сильнее прижал к себе. Он получил все, что хотел, прямо здесь и сейчас. Можно ли ждать от жизни большего?
Скай села за стойку Лорин и просмотрела лист своих назначений на завтра. Он был переполнен. Клиенты ждали две недели. За этот вечер можно было кое-что наверстать.
Райан Маккабе возглавлял список. Он очень долго откладывал лечение, но лучше поздно, чем никогда. Скай посмотрела на часы. У нее есть несколько минут, чтобы отдохнуть перед его приходом.
Она закрыла глаза и стала думать о последних нескольких неделях. Так много всего произошло, что это трудно осмыслить сразу. Живя с родителями, она поняла, что они могут обойтись без нее. Камень свалился с души. Теперь Скай знала, что свободна для своей собственной жизни — жизни с Заком.
Она улыбнулась. Гроза отныне приобрела для нее совершенно другое значение. Прошло уже две грозы после ее возвращения. И оба раза страх улетучивался, чтобы освободить место страсти.
Нет. Это было намного больше, чем страсть. Она любила Зака. Раньше Скай не подозревала, что может так любить. Иногда это даже пугало. Потому что она не была уверена, любит ли ее Зак так же, как она его. Он еще не говорил об этом. Он всегда был готов поделиться своей страстью, но не чувствами и мыслями об их будущем.
Но она тоже не сказала ему, что любит. Что-то сдерживало ее. Его молчаливые сомнения? Она не уставала повторять, что время — это единственное, что им нужно, но она не была уверена, так ли это.
Дверь офиса открылась, и вошел Райан Маккабе. Его широкая улыбка заставила Скай улыбнуться. Она встала и направилась вместе с пациентом в массажный кабинет.
Зак считал прошедшую неделю наиболее насыщенной в своей жизни. Он был близок со Скай, как ни с одной женщиной. Было очевидно, что она заботится о Чаде и Чаду она нравится.
Зак взял корзину для пикника в другую руку и открыл дверь офиса Скай. Он решил сделать ей сюрприз. Они не строили планов на вечер из-за ее расписания. Но он знал, что последний прием назначен у нее на восемь, и мысль не увидеть ее сегодня была невыносима.
Он поставил корзину на стол и стал ждать.
Голоса привлекли его внимание. Зак узнал не только голос Скай, но и мужской. Он принадлежал Райану Маккабе.
У Зака сдавило грудь, и он поднялся. Он знал, что не должен этого делать, но пошел к массажному кабинету, и старые сомнения взяли все же верх над новыми чувствами. Шаг за шагом он приближался к чуть приоткрытой двери. Он не мог остановиться, не мог развернуться, не мог следовать логике или заставить себя вернуться в приемную.
Он заглянул в дверь, и кровь застучала у него в висках. Райан сидел на столе, свесив ноги. Простыня прикрывала его от пояса до колен. Скай с силой массировала шрам на его плече.
Голова пошла кругом. Картины вихрем проносились в его мозгу. Встречи Элис с ее любовником, первая ссора с женой, день, когда Зак поцеловал Скай в этой самой комнате. Чувства разочарования и боли от предательства терзали его сердце. Зак понял, что никогда не сможет примириться с профессией Скай.
Скай обернулась и увидела его.
— Зак! Что ты…
Он отпрянул от двери, едва дыша.
Скай настигла его у стойки секретаря. Его лицо было мрачным. Она спросила:
— Что случилось?
— Ты и Маккабе.
Ее лицо окаменело.
— Я делала ему массаж и показывала приемы акупунктуры.
Помолчав, Зак решил, что должен высказаться напрямик. Именно сейчас, пока их отношения не зашли слишком далеко.
— Я знаю, что между тобой и Маккабе ничего не было. Но что, если ты увлечешься каким-нибудь мужчиной так же, как и мной? Что, если он этим воспользуется? Я ненавижу твою профессию. Я все время сомневаюсь и представляю худшее. Я на время оставил такие мысли, притворяясь, что это не имеет значения. Но больше не могу сдерживаться.
— Это моя работа, Зак.
Она была так чертовски спокойна, словно не понимала, что он говорит.
— Я знаю, что это твоя работа. И не могу просить тебя бросить ее. В конечном счете это кончится тем, что ты возненавидишь меня.
Она выглядела озадаченной, удивленной.
— Куда ты клонишь?
— Мы должны расстаться. — Это прозвучало как приговор.
Она отступила назад, ее лицо побледнело.
— Вот так просто?
— Мои подозрения и сомнения сведут на нет все хорошее, — сказал он, считая, что это единственный способ защитить их обоих от боли в будущем.
Нежность, всегда присущая голосу Скай, исчезла.
— Только если ты позволишь им сделать это.
Он рубанул рукой воздух:
— Ты поступаешь так, словно у меня есть выбор. Я не могу контролировать мысли, чувства…
— Нет, можешь, — перебила она, ее щеки порозовели, глаза горели. — Я люблю тебя, Зак. Люблю так, как никогда никого не любила. И думаю, ты любишь меня. Но ты боишься любви. Моя работа — удобный предлог обезопасить себя от каких-либо обязательств. Суть в том, что ты вынужден верить мне. Это и есть выбор. Ты можешь позволить прошлому побороть себя или начать новую жизнь со мной.
Слишком много мыслей вертелось в его голове. Бывшая жена хотела большего, чем он мог ей дать. Она уступила искушению и стала любовницей своего пациента. Элис предала его. Начать все сначала со Скай означало рискнуть не только своим будущим, но и будущим Чада.
— Ты хочешь, чтобы я игнорировал прошлое. Я не могу этого сделать.
— Или не хочешь.
— Все не так просто.
Слезы наполнили ее глаза, делая их ярко-голубыми.
— Я люблю тебя, Зак.
Он хотел бы ответить тем же. Он желал, чтобы будущее представлялось ему таким же радостным, как и ей. Но этого не было. Лавина путаных мыслей и сомнений обрушилась на его голову, сокрушая все светлые чувства, которые они пережили вместе.
Ему нужно время, чтобы все осмыслить.
И даже время может оказаться бессильным.
— Мне очень жаль, Скай.
