Аннет освободилась от объятий Конни и яростно зашагала по комнате.
— Конечно же, нет! — воскликнула она. — Рудди удивительный человек, и я люблю его уже давно. А где эти чертовы салфетки?
— Вот держи.
Аннет потерла глаза и высморкалась.
— Я люблю Рудольфа, — сипло сказала она. — Вот уже несколько недель, как он просит меня выйти за него, а я все отнекивалась, советовала ему найти другую спутницу жизни.
— Почему же? — осторожно спросила Конни. Она ничего не понимала в любовных делах. Однако раз Аннет любит Руда, а он любит ее, как понять, что предложение выйти замуж довело ее до истерики?
Аннет не ответила прямо.
— Мы встречались время от времени после вечеринки в конторе по случаю 4 Июля[7]. Разумеется, я старалась встречаться с ним скорее реже, чем чаще, но Рудди не желал слышать "нет".
— Но это ведь хорошо или как? Разве это не говорит о том, как сильно он тебя любит?
Аннет наградила ее испепеляющим взглядом.
— После того как все остальные ушли с вечеринки, мы с ним отправились на пляж и стали собирать ракушки. Потом просидели всю ночь на крыльце его коттеджа на пляже, просто разговаривая.
Воспоминание о том сентиментальном свидании вызвало новые громкие рыдания.
Конни пялилась на свою секретаршу, задаваясь вопросом: может, "любовь" — всего лишь еще одно слово для обозначения понятия "безумие"? Пока что рассказ Аннет не выявил какой-либо причины для тоски. Очевидно, она влюблена в Рудди. Он же, предположительно, влюблен в нее, раз просит стать его женой. Здоровье его — соблюдай он диету и занимайся физкультурой — вряд ли вызовет какие-либо проблемы. Аннет здорова как лошадь. Оба холостые, и ничто не помешает им жениться. Конни пыталась найти хоть одну причину, по которой ее секретарша объявила о своей помолвке как о величайшей катастрофе после гибели "Титаника". Но в голову ей не приходило никакого объяснения.
— Рудольф настаивает на долгой помолвке? — спросила она в высшей степени — как ей казалось — тактично.
И похоже, допустила грубейший промах.
— Он хочет сочетаться браком уже в следующую субботу! — проревела Аннет. — Свадьба у него дома, в присутствии всех детей. Его друг-судья проведет церемонию. И он уже заказал агентству "Великий Гурман" обслуживание свадьбы!
— Похоже, он прекрасно все спланировал, — ободряюще сказала Конни. — "Великий Гурман" обслуживает на высшем уровне. — Она с тревогой подождала, пока не заметила с облегчением, что наконец-то сумела сказать такое, что не вызвало новых рыданий. Собравшись с духом, она сделала еще одну попытку: — Я помогу тебе выбрать платье. Ты будешь отлично выглядеть в розовом или даже красном бургунди — этот цвет особенно моден сейчас.
Аннет свернулась калачиком в кресле, бессмысленно разрывая бумажные салфетки.
— Я не могу выйти за него, — напряженно выговорила она. — Я испорчу ему жизнь. Посмотри на меня, Господи ты, Боже мой! Уже сорок пять, и три замужества за спиной! Сама видишь, я неудачлива в браке — проиграла уже трижды.
— Ты просто боишься, — попыталась успокоить ее Конни. — Слишком напугана, чтобы до конца взять на себя супружеские обязательства.
— Ты чертовски права — я просто в ужасе! И у меня есть на то причины. Рудольф замечательный человек — добрый, щедрый, он счастливо прожил в браке с одной женщиной тридцать лет, пока не овдовел. Он даже не представляет себе, каким адом может стать неудачный брак.
— Но с другой стороны, ты ведь не знаешь, каким раем может быть удачный брак, — разумно заметила Конни. — Твой первый муж погиб, когда тебе не было и девятнадцати, а два других брака завершились разводами.
— Но вовсе не потому, что мои мужья оказались крысами. О, ты не знаешь, как со мной нелегко жить! Я бываю раздражительной, как голодная медведица, без всякой на то причины и…
— А Рудди — образец благоразумия, — усмехнулась Конни, ибо ситуация показалась ей забавной. — Пять тридцать вечера в пятницу лишь один из примеров его спокойного и веселого отношения к жизни. Ну же, Аннет, послушай: по моему мнению, вы оба — раздражительные медведи, которые осчастливят друг друга.
— Ты в самом деле так думаешь? — Аннет совсем не походила на себя, обычно такую самоуверенную и закаленную.
— Конечно, — подтвердила Конни, сообразив, что говорит истинную правду.
— У меня нервы не выдерживают, как только подумаю о том, как мы скажем его детям о наших планах, — призналась Аннет. — Сегодня я приглашена к Рудди на ленч, где мне придется испить чашу до дна. Не хочешь пойти со мной?
— Ну, если ты не думаешь, что это чисто семейное дело…
— Ты мне нужна. — Аннет ухитрилась изобразить почти нормальную ухмылку. — Ты послужила бы живым доказательством, что любой влюбленный ведет себя как полный идиот.
При напоминании о ее собственном безумии, Конни заколебалась.
— Уж не будет ли там Нед вместе с Ким, а? Он что-то говорил о сегодняшнем свидании с ней.
— Должно быть, вечером, — ответила Аннет. — Руд договорился о ленче с Ким и Сарой — своей второй дочерью. И его сын тоже придет — он улетает в Чикаго сегодня вечером. Пожалуйста, пойдем, Конни. Мне просто необходим кто-то, кто на моей стороне.
Аннет сильно заблуждалась, ожидая сопротивления со стороны семьи Рудольфа. Его дети встретили новость о предстоящем бракосочетании криками восторга и горячей благодарности Аннет за ее согласие взять Рудди в руки. Они разделили мнение Конни, что невеста будет выглядеть великолепно в темно-розовом свадебном наряде, и решили, что Конни, как подружка невесты, будет смотреться просто потрясающе в зеленом. Сара сообщила, что она просто волшебница со швейной машиной, и Аннет в конце концов согласилась пойти с ней в понедельник по магазинам и подобрать ткань для свадебного платья.
Рудольф со вставшими от удовольствия дыбом волосами, сидел на диване, нежно обнимая Аннет с таким самодовольным и удовлетворенным видом, словно он лично придумал институт брака. Жаловался он только на то, что та настаивала, чтобы он выпил за их помолвку бокал клюквенного сока.
— Не суетись, — убеждала его Аннет. — Ты мне нужен в полной боевой готовности в следующую субботу.
— Ах да, медовый месяц! — Рудди был чрезвычайно доволен собой. — Мы собрались на Кайманские острова на несколько дней. Ты сможешь удержать оборону в конторе, пока я не вернусь, Конни?
— Тебя-то я прикрою, а вот что буду делать без Аннет, даже не знаю, — улыбнулась Конни. — Но постараюсь справиться.
Дверной звонок прервал всеобщий смех. Ким вскочила.
— Это, должно быть, Эдди. Я договорилась с ним на это время. Пойду открою ему.
