— Наверное, я это заслужила, — промолвила она покорно. — Я расскажу тебе все как было, а ты уж сам суди, правда это или нет.
— Единожды солгавши, кто тебе поверит? — Крис лениво повел бровью.
— Это жестоко! — вскрикнула Лиз.
— Ах, я должен быть мягок и любезен? — парировал он.
Девушка опустила голову.
Она могла напомнить ему, что он любит ее, но не посмела. Она не сомневалась, что это было правдой, но хотела услышать признание от самого Криса. Да и любовь его была под угрозой.
Спрятав дрожащие руки, Лиз подошла к окну.
— Да, я виновата, — сказала она с жаром. — Но у меня и в мыслях не было кого-либо обидеть. Я просто не хотела выглядеть в ваших глазах полной идиоткой. Мне показалось, что разумнее будет промолчать. Наш роман был очень коротким. Я почти сразу поняла, что совершила ошибку. Помнишь, я сказала тебе, что прозрела? Если бы ты знал, как бы мне хотелось прозреть раньше! — добавила она с горечью.
Лиз чувствовала на себе взгляд Криса, но не смела поднять на него глаза.
— Я не представляла, что Марк такой законченный эгоист, что он не способен на верность и обожает манипулировать людьми.
— О да, этого у него не отнять, — мрачно подтвердил Крис.
— Именно этим он и занимался в прошлое Рождество, — сказала она.
— Вы уже тогда были любовниками? — спросил Крис, не веря своим ушам.
Девушка кивнула.
— Господи! — Крис заскрежетал зубами.
— Но я не сразу во всем разобралась. Я была в шоке, когда ты сказал мне, что он спрашивал у всех совета относительно меня. Он требовал от меня соблюдения тайны. Сначала я думала, что он хочет сохранить наши отношения в тайне, чтобы не лишать их романтики, и меня это радовало. Только потом я его раскусила. Ему нравилось водить всех за нос и чувствовать себя на верху положения. Когда я поняла, что стала его невольной сообщницей, было поздно. Поскольку я не знала, как поправить положение, то решила, что разумнее всего хранить молчание.
— Действительно, молчание — золото, — отозвался Крис язвительно.
— Я ненавидела себя за это. Мне было больно обманывать тех, кого люблю. Я догадывалась, что огорчу вас, и предпочла быть трусихой. Поверь, мне было очень трудно, и я корю себя за все, что случилось.
Надежда Лиз смягчить сердце Криса развеялась. Его лицо оставалось каменным и неприступным. Признание облегчило ее душу, но не сняло тяжести с сердца.
— Так, — произнес Крис холодно, — подытожим. Обнаружив, что мой брат — не идеал, что ты сделала дальше?
— Я с ним порвала, — ответила она, заметив наконец хоть какой-то проблеск.
— Но из этого ничего хорошего не вышло. Марк предпочитает сам диктовать условия, — заметил Крис.
Лиз неопределенно пожала плечами:
— Да, мы в этом не сошлись. Он пытался вернуть меня. Видит Бог, я сделала все, чтобы втолковать ему, что между нами все кончено. Это было какое-то наваждение, но шоры спали, и я увидела все в истинном свете.
— Теперь понятно, почему несколько дней назад ты внезапно сменила тактику, решив использовать меня. — Крис остановил на девушке мрачный взгляд.
Она поняла, что все ее старания напрасны.
— Мне показалось, что я могу убить одним выстрелом двух зайцев, — пояснила она, но на Криса это, похоже, не произвело должного впечатления.
— Единственная проблема, Котенок, состоит в том, что заяц-то на самом деле был один. Представляю, как ты потешалась над моими потугами убедить тебя в необходимости показать семье, что ты излечилась от своей болезни, в то время как ты сама это планировала! — сказал Крис с горькой усмешкой.
— Да нет же, Крис! Просто действовать так диктовала ситуация. Ты ведь тоже воспользовался создавшимся положением, и вообще это была твоя затея! — В голосе девушки звучала досада.
— Я по крайней мере не скрывал своих намерений, — подчеркнул Крис.
Лиз только покачала головой:
— Тебе, значит, можно было соблазнять меня, а мне спать с твоим братом нельзя? — удивилась она двойной морали собеседника.
— Разница в том, что я ничего ни от кого не скрывал. А вы с Марком действовали исподтишка. Вы всех держали за дураков. Такое трудно забыть и простить.
Этого-то она и боялась больше всего. Крис ее не простит. Еще было неясно, как отреагирует мать.
— По-твоему, я не имею права на одну глупую ошибку?
— Имеешь, но, по правде говоря, ты совершила две. Во-первых, связалась с Марком, а во-вторых, врала нам всем. — Крис выразительно загнул пальцы.
— Ты можешь простить, что я была любовницей Марка, но не можешь простить мне второго? — Лиз удивленно пожала плечами. — Я думала, ты великодушнее.
— Тебе не повезло, Котенок, у меня сейчас нет к тебе добрых чувств. — Крис метнул на нее сердитый взгляд.
— А то, что я тебе сказала, ничего не значит? — спросила она, рассчитывая неизвестно на что.
— Ты много чего сказала. Напомни, о чем речь, — сказал Крис устало, глядя ей прямо в глаза.
У Лиз перехватило дыхание.
— Я сказала, что люблю тебя, — хрипло произнесла девушка.
— Ах, это, — бросил он небрежно. — С чего ты взяла, что это важно? Или у тебя есть надежда на взаимность? Неужели ты думаешь, что если я переспал с тобой, то прямо уж так и люблю? Брось, дорогая, ты из собственного опыта знаешь, что можно спать с человеком и не испытывать к нему каких-то серьезных чувств.
Крис действительно был страшно зол на нее, и это было видно невооруженным глазом. Лиз не могла сказать, что знает о его тайной любви к ней. Это только усугубило бы ситуацию. Оставалось надеяться, что через какое-то время он успокоится и они помирятся. Без этой надежды будущее представлялось Лиз безрадостным.
— Понятно. В таком случае я тебя больше не потревожу. — С этими словами девушка неуверенно двинулась к выходу.
У двери она остановилась и, не оборачиваясь, чтобы он не увидел в ее глазах слезы, спросила:
— Можешь кое-что для меня сделать?
— Посмотрим, — отозвался он коротко.
— Просто помни, что я люблю тебя. И спокойной ночи.
Не дожидаясь ответа, Лиз вышла и зажала ладонью рот, чтобы не разрыдаться в голос. Боже, за что такая несправедливость! Как же злость ожесточает сердце. Неужели его оскорбленное самолюбие оказалось сильнее любви? Неужели в том, что случилось, только ее вина? Получается, она собственноручно разрушила то, что ей было дорого. Или нет? Зачем ей судьба посылает такое испытание? Смертельный холод страха сковал ее сердце.
О том, чтобы вернуться на вечеринку, не могло быть и речи, и Лиз направилась к себе.
Не включая электричества, она сбросила туфли и без сил рухнула на кровать.
