— Ева!
Она в упор посмотрела на отца:
— Да, это именно так, папа! — В ее голосе слышалась неподдельная злость. — Только не его.
— Милая, он предлагает нам остаться тут. Он говорит, что ничего не имеет против, если мы… ты и я… останемся здесь, сколько захотим!
— Если ты продашь ему Мангунгу, папа, я никогда не прощу тебе этого! И никогда не останусь здесь. Ни на минуту! Я уеду, и ноги моей больше здесь не будет, клянусь Богом!
— Ева, я…
— Прошу тебя, папа! — Бросившись перед ним на колени, она судорожно вцепилась в его руку. — Скажи, что ты не сделаешь этого! Поклянись!
Джо с тяжелым вздохом уронил голову на руку и машинально потер ноющий висок:
— Ева, поверь, мне очень жаль, но тут уже ничего не поделаешь. Все кончено, я дал слово. Все документы подписаны и заверены в адвокатской конторе в Каикохе. Там присутствовал и адвокат Ланса. Он приехал из Окленда специально для этого.
Ева отшатнулась, будто ее ударили. Потом очень медленно отпустила отцовскую руку и выпрямилась. Просто стояла и смотрела на отца. Потом, вдруг вспомнив о Лансе, повернулась к нему. Лицо ее было искажено яростью.
— Ты, грязный, подлый мошенник… проклятый янки!
— Ева! — резко одернул ее Джо, пытаясь встать на ноги.
Ланс тоже поднялся:
— Все в порядке, Джо. Позвольте мне.
Поколебавшись, Джо кивнул, затем нетвердыми шагами направился к двери и тихо прикрыл ее за собой. Как только она захлопнулась, Ева бросилась к книжным полкам, гнувшимся под тяжестью книг. Схватив в обе руки по толстому тому, она, как разъяренная фурия, повернулась к Лансу. Тот не двинулся с места.
— Жулик… грязный мошенник! Обманщик, негодяй, лжец! — В бешенстве она с размаху швырнула в него сначала один тяжелый том, за ним другой.
Он подхватил их на лету и решительно двинулся в ее сторону, пока Ева лихорадочно пыталась снять с полки другие. Ланс успел как раз вовремя. Еще мгновение, и следующий том тоже полетел бы ему в голову. Отшвырнув книги в сторону, он схватил Еву за плечи и прижал к полкам:
— Эти книги теперь моя собственность, прошу не забывать этого! И мне не очень-то нравится, когда их швыряют на пол!
— Убери от меня свои грязные руки! — рявкнула Ева. — И сам убирайся прочь! — Она дернулась, стараясь вырваться, но он держал ее крепко.
— Сначала поговорим. И поговорим разумно… по крайней мере насколько это возможно, когда разговаривают взрослый человек и невоспитанный ребенок!
Ева горько усмехнулась:
— О Господи, эти сладкоречивые янки! Добился своего, да? Такой добрый, такой терпеливый, такой внимательный!.. Еще бы, ведь ты ублажал не кого-то там, а дочку Джо Мэннеринга! Сразу понял, что если кто и способен помешать тебе прибрать к рукам лакомый кусочек — Мангунгу, на который ты нацелился с самого начала, так это я! Мои поздравления, янки! Ловко ты все обтяпал! А я-то еще ломала голову, что ты во мне нашел? Но теперь знаю! Ты понял, что отец не собирается продавать Мангунгу из-за меня, рассчитывая как-то справиться сам, и понял, что для меня Мангунгу — все! Тогда-то в твоей голове созрела эта дьявольская мысль — подружиться со мной, добиться, чтобы я прониклась к тебе доверием. А уж тогда-то, думал ты, я вряд ли стану возражать, что мой любимый Мангунгу попадет в твои руки. Если бы отец сразу заподозрил, что ты мне не по душе, он дважды подумал бы, продавать ли его тебе. Ведь он догадывался, что на первых порах тебе не обойтись без его помощи, а значит, нам пришлось бы на некоторое время остаться здесь, что было бы чертовски неудобно. Ах, бедняжка! Сколько хлопот! Сколько тебе пришлось потрудиться. Верно? Надеюсь, ты решил, что игра стоит свеч!
Внезапно стальные тиски, сжимавшие ее плечи, разжались, и Ланс отошел в сторону. Отступив к стене, он сунул руки в карманы и вдруг, к удивлению Евы, захохотал. «Господи, почему же ему смешно?» — в панике подумала она.
— У тебя и впрямь богатое воображение, милая! — насмешливо фыркнул он. — Наверное, нелегко тебе приходится, так? А тебе не кажется, что без этих глупых фантазий у тебя было бы куда меньше всяких проблем, сомнений, страхов и дурацких переживаний?
Ева растерянно заморгала.
— Знаешь, мне казалось, что ты все время в чем-то меня подозреваешь. То я тебя обманываю, что жалею, то мои чувства к тебе не совсем искренни… И теперь мне кажется, это ранит твою проклятую гордость куда сильнее, чем мысль о том, что отец продал мне Мангунгу.
Его губы смешливо подрагивали, глаза смеялись, и Ева готова была поклясться, что Ланс едва удерживается, чтобы не рассмеяться.
Она неловко передернула плечами и буркнула:
— Ошибаешься! Ну… в общем, конечно, это неприятно! Раненая гордость — штука довольно болезненная. Но только не подумай, что жизнь моя будет разбита только потому, что тебе удалось задеть мою гордость! Мне всегда казалось, что ты что-то затеваешь! Можешь считать это разгулявшимся воображением, ради Бога! Господи, а я-то думала, что более мерзкого типа, чем Джефф, сыскать трудно, но ты!.. Ты — исчадие ада!
— Странно. Вот ты только что сказала, что считаешь Джеффа мерзким и в то же время с ним целуешься. Тогда что же остается для «исчадия ада»? — Он вопросительно вздернул одну бровь и с насмешкой поглядел на Еву, на мгновение оторвав глаза от горящего кончика сигареты, которую только что раскурил.
— Я и не думала целоваться с Джеффом! Если хочешь знать, я влепила ему пощечину! Ему пришло в голову делать всякие… всякие грязные намеки, что ты и я, когда мы уехали на уик-энд… в общем, что мы провели вместе ночь, понимаешь? Впрочем, чего еще от него ждать? Похоже, мерзавец ничуть не сомневается, что если тебе и хочется остаться с кем-то наедине, то это с Лорел! Ну, то есть… не то чтобы он прямо так выразился, но это подразумевалось, что, в общем-то, почти одно и то же, — запутавшись окончательно, сбивчиво пояснила Ева.
— И ты дала ему пощечину, потому что вздумала ревновать к Лорел? — Губы Ланса все еще дрожали от едва сдерживаемого смеха.
— Вовсе нет! Просто Джефф уверен, что женщины находят его неотразимым. Ему достаточно только взглянуть на любую, как она тут же, рыдая от счастья, упадет ему в объятия! Ну вот и пришлось ему втолковать, что это не совсем так. Он пытался меня поцеловать, а я его ударила. Но он скрутил меня и… Да, кстати, мы не слишком отвлеклись от дела? И когда же Мангунгу официально станет твоим?
— Не раньше следующего года. У меня еще куча дел. Нужно вернуться в Штаты и кое-что уладить. Пока с этим не будет покончено, можно и не мечтать о том, чтобы начать устраиваться на новом месте.
— И все это время, насколько я поняла, мы можем оставаться в Мангунгу?
