Бери самую большую упаковку, и я с тобой поделюсь, – говорила Даша.
Максим проводил Саньку и впустил в квартиру нового посетителя.
– Даша, к тебе пришли, – сказал Максим, пропуская Громова вперед, в руках которого был букет и пакет.
– Здравствуйте, Даша. Как Вы себя чувствуете? Как сынишка? Что с головой? – спрашивал он, протягивая ей букет и оглядывая повязку на голове.
– Приземлилась неудачно и перенервничала сильно, со мной почти все в порядке. Не мне Вам объяснять, что значит переживать за своего ребенка. Я Вас ни в чем не обвиняю, хотя не оправдываю ни ее поведения, ни ее поступка. Вам стоит определить дочь в хорошую клинику.
– Значит, я могу вывезти ее из страны? – с надеждой спросил Громов. – Прости ее. Разве в здравом уме можно придумать такое?
– Я не буду возражать. Вам трудно было прийти сюда, но вы это сделали ради нее. У меня только одна просьба: сделайте все без моего участия. Хочется забыть эту историю, оставив ее в прошлом.
– Спасибо тебе, девочка. Поправляйся, набирайся сил, – сказал он, выходя из комнаты. – Ты, Егоров, свободен до понедельника. Я жду тебя в офисе утром, чтобы закончить эту историю.
– Никитка, смотри, что тебе привез наш грозный Зевс, – говорил Максим мальчику, доставая яркую коробку, в которую была упакована машина с управлением. – Да тут и нашей маме есть подарок, – вынув из пакета конверт, продолжал Максим и высыпал его содержимое на одеяло. Десять корешков купюр в сто долларов упали на кровать. – Это стоимость твоего спокойствия, – сказал он, глядя на Дашу. – Хорошо, что все обошлось малой кровью, и мне не придется бросить эти деньги ему в лицо.
– Убери эти «отступные» в шкаф, забудь о том, что произошло и рассказывай: зачем вчера приходил Влад?
– Не скажу ни слова, пока ты не позавтракаешь. Надеюсь, гостей сегодня уже не будет. А после завтрака я тебе и расскажу, и даже покажу то, что тебя может заинтересовать. Ты сама сможешь пройти в кухню или пусть кухня идет к тебе? – пытался пошутить Максим.
За завтраком Максим рассказал о вчерашнем визите Влада, упустив некоторые детали «мужского откровения», и передал ей визитки, оставленные Владом.
– Судя по адресам, аудиторская компания находится в нашем офисном центре, а банк в квартале от нас, но по дороге. Кому звонить?
– Кто тебе ближе, туда и звони, – улыбнулся Максим.
– Можешь мне объяснить, чему ты и твоя мама так загадочно улыбаетесь? У вас появились от меня секреты?
– Ты поправь свое здоровье для начала, а там посмотрим.
– Так дай мне поправится. Мне нужны положительные эмоции, а не томительное ожидание неизвестно чего.
– Ну, смотри, сама напросилась, – сказал Максим, выходя и возвращаясь на кухню через минуту. – Даша, Дашенька, будь моей женой, – сказал он, встав на колено и протягивая ей коробочку с кольцом.
– Я согласна, – ответила Даша, прижав его голову к себе и поцеловав в макушку. – Я хочу настоящую свадьбу с белым платьем, голубями, но только своей семьей. Я выходила замуж за Влада в больничной палате, а через десять часов родился Никита. Вы не будете против торжественной регистрации? Мне так хочется почувствовать себя настоящей невестой, – сказала и спросила Даша Максима и Галину Ивановну. – Мы устроим небольшой семейный праздник на террасе в доме Риты. Это будет стоить не так дорого. Вы согласны?
– Все сделаем так, как ты захочешь, – говорила мать Максима, улыбаясь. – Платье выберешь сама, а с голубями разберется Лев Борисович.
– И с одним условием – мы идем в загс прямо сегодня.
– Я люблю тебя, Егоров, – негромко сказала Даша.
– Ты впервые призналась мне в любви, а это дорогого стоит, – говорил Максим, целуя ее.
Они подали заявление на регистрацию брака. Максим и Влад встретились у нотариуса, а Даша прошла собеседование. В день своего двадцатитрехлетия она вышла на работу в аудиторскую компанию. Через неделю двухгодовалый Никита пошел в детский сад. Галина Ивановна, привыкшая за полгода почти к ежедневным визитам в квартиру Даши, очень скучала. Даша это заметила.
– Галина Ивановна, есть у Вас желание – забирайте Никиту из сада, готовьте сыну ужин, приглашайте на ужин мужа. Я возражать не буду, если вы мне будете звонить. Мы почти одна семья.
Бракосочетание Егорова Максима Львовича и Колосовой Дарьи Андреевны состоялось третьего июня две тысячи шестого года. Церемония прошла так, как хотела Даша. Было белое платье, была пара голубей, выпущенная у загса, и торжественный обед на террасе в доме отца и Риты. Через два года в семье родился второй сын, которого назвали Егор.
Прошли десять лет. За это время многое изменилось, но только не отношения между Дашей и Максимом и между семьями. Семья подарила Дарье на тридцатилетие машину. Даша получила права. Небольшая иномарка с двигателем 1,6 литра очень нравилась хозяйке, но зимой машина стояла в гараже. Место работы супруги не меняли: работа, как и зарплата их устраивала. Александр женился на Ирине в две тысячи десятом году, и в семье родились погодки – дочь Даша и сын Андрей. Его семья жила за городом, и виделись они с Егоровыми чаще весной и летом. Осенью или зимой глава семейства, Александр Андреевич, вез семью туда, где тепло. Воробьев относился к зятю, который работал в крупной компании, с уважением. Внуков любил, дочери старался помочь, хотя в этом не было большой необходимости, а вот с семьями Егоровых и старших Колосовых особой дружбы не водил.
Андрей Иванович и Маргарита Николаевна Колосовы, которым исполнилось шестьдесят, продали бизнес и занялись хобби. Жили в том же доме, где лет пять назад, сделали хороший ремонт. Влад отправлял их два раза в год на двухнедельный отдых, место они выбирали сами. Сам он жил в квартире деда, вернувшись из Китая, сделав там ремонт. Работал в компании Громова финансовым директором. Влад очень изменился за это время. Он сумел наладить отношения со всеми членами семьи. Это далось ему не сразу и не со всеми, но время шло, поступки говорили сами за себя, и семья его приняла, простив ему некоторые прежние обиды, забыв давние разногласия.
Ольга Васильевна Тиссен приезжала с мужем Петром за это время дважды и дважды принимала у себя Дашу с семьей.
Галина Ивановна и Лев Борисович, отправлялись в свой отпуск одновременно с семьей сына, хотя по разным маршрутам, так им было удобнее. Они так привыкли к внукам, а те к ним, что не могли расставаться надолго. Обе семьи так и жили в тех же квартирах.
