Лотти думала, что она не спала на нервной почве, переживая за сегодняшнее событие. И это была правда. Но не по этой причине она ворочалась до тех пор, пока одеяло не скатилось на пол, а простыня не сбилась вокруг нее, образовав кокон.
Шон – все, о чем она могла думать. Каждый раз закрывая глаза, она могла думать только о нем.
Как он выглядел, каким был на ощупь… Его вкус, запах… Шон.
Чем больше она думала о том, что он сказал ей – вновь и вновь проигрывая их разговор в голове, – тем лучше понимала, что он был прав, когда ушел и завершил то, что между ними было.
Шон отпустил ее, вместо того чтобы продлевать страдания и мучительные ожидания. Он поступил благородно, отказавшись от нее, чтобы она могла найти человека, который поставит ее на первое место. А в списке его приоритетов она всегда будет занимать вторую строчку.
Она действительно заслуживала лучшего. Она была достойна того, чтобы кто-то был рядом с ней, когда ей это необходимо. Как сегодня.
Ее родители всегда ставили работу превыше всего. Не потому, что намеренно хотели причинить боль дочери. Вовсе нет. Они любили то, что делали, и много раз объясняли Ди, что хотели быть счастливыми, чтобы поделиться этим счастьем с ней.
Но смириться с этим все равно было нелегко.
Как бы ей хотелось, чтобы Шон был рядом с ней именно сегодня. Чтобы разделить с ним волнение и успех. Чтобы поделиться своей радостью с мужчиной, которого она полюбила, с которым хотела быть вместе.
Все это казалось таким новым и обескураживающим, что сбивало с толку. О, у Ди было огромное количество подростковых влюбленностей. И разбитых сердец. Но то, что она чувствовала этим утром, было нечто совсем иное.
Словно она отведала что-то настолько замечательное, что ей было страшно при мысли, что такой вкус больше уже не повторится.
Ди выпрямилась и посмотрела на фотографию своих улыбающихся родителей и на причудливый, но, несомненно, вкуснейший торт Лотти и рассмеялась.
Даже на фоне повседневного хаоса, из которого состоял ее безумный мир, влюбиться в одного из наследников гостиничной династии Бересфорд было настоящим сумасшествием.
Она взяла вилку, отломила ею небольшой кусочек торта и отправила себе в рот, смакуя самые разнообразные вкусы.
– О, ты пробовала торт. Храбрая девочка. Давай брось им в меня.
Лотти вошла в спальню с подносом, присела на край кровати, с волнением ожидая честного приговора.
Ди подняла брови и облизала губы.
– Ты добавила в крем молотый черный перец, чтобы уравновесить вкус розовой воды. И я чувствую цедру апельсина, гвоздику и кардамон в бисквите, пропитанном чаем.
– Абсолютно точно. Я знала, что ты их распробуешь. Ну? «Леди Грей» или зеленый чай?
Ди взяла поднос из рук Лотти.
– Зеленый. Но особый. Этот подходит. Просто изумительно. Поздравляю, мисс Роузмаунт. Вам только что удалось создать один из самых сложных тортов, сочетающихся с чаем, какие мне когда-либо приходилось пробовать. Пожалуйста, примите эту медаль ручной работы.
– Это не медаль. Это бейдж участника фестиваля чая.
– Ну, ты ведь не думаешь, что я в одиночку рискну встретиться лицом к лицу с прожорливой толпой? И в конце концов, мы не можем пить чай без торта! Глупышка.
Потом улыбка исчезла с лица Ди, и она потянулась и взяла Лотти за руку.
– Ты можешь пойти со мной? Всего на пару часов. Пожалуйста? Глория и банда присмотрят за чайной. Я просто… сегодня мне нужно, чтобы со мной был друг. Оказывается, что быть чайным магнатом не так уж весело, если тебе не с кем поделиться радостью и волнением. Я этого не ожидала. Совсем не ожидала.
Шон полез в карман, достал мобильный телефон и дрожащими пальцами набрал номер.
Он не спал почти всю ночь, разговаривал с Робом, который в Чикаго отбивался от инспекторов здравоохранения, и со своим отцом, который боролся со сном после того, как два часа бродил взад и вперед, обдумывая бизнес-планы гостиничной сети и карьеру Шона. И его жизнь.
Пожалуйста, будь там.
Пожалуйста, возьми трубку.
Пожалуйста, не выбрасывай телефон из окна, когда увидишь, кто звонит.
Пожалуйста, ответь на этот звонок.
Единственный голос в мире, который он так хотел услышать, прошептал:
– Алло?
– Ди. Это Шон. Я стою перед чайной, но я войду, только если ты этого хочешь. Пожалуйста, скажи «да».
Секунда ожидания показалась ему целой вечностью.
– Шон? Как это ты стоишь перед чайной? Я думала, ты должен быть сейчас в Чикаго.
– Это длинная история, но я хотел бы рассказать ее лично, а не стоя на тротуаре на рассвете.
– Хорошо. Да, Лотти тебе откроет.
Шону потребовалось три секунды, чтобы быстро помахать рукой пораженной Лотти, а затем взлететь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, – и вот он уже стоял, отдуваясь и тяжело дыша, перед спальней Ди.
Он потянулся было к дверной ручке и тут же отдернул руку.
С закрытыми глазами он сделал глубокий вдох, его голова вдруг закружилась от сомнения, и кровь застучала в жилах.
Что он здесь делает? Что, если она скажет «спасибо, но нет»? Это было сумасшествие.
Он любил эту женщину и был готов отпустить ее, потому что боялся изменить жизнь? Безумие.
На этот раз он рискнет их будущим счастьем и доверится своему сердцу, а не голове.
А что, если она скажет «да»? Она может подписаться на жизнь, где он будет в разъездах или в другом отеле большую часть года. Это справедливо?
Да. Потому что он был полон решимости показать Ди, что в состоянии ответить ей той же любовью, какую она испытывала к нему.
И он должен был сделать это сейчас. Или никогда. Возможно, именно поэтому он чувствовал себя таким незащищенным. Уязвимым.
Шон выпрямился и приготовился постучать, как в ту же секунду в спальне послышалось какое-то движение, ручка повернулась, и дверь приоткрылась сначала на дюйм, потом шире… и на пороге появилась Ди.
Их взгляды встретились – она так пристально смотрела на него, что Шону казалось, что в помещении недостаточно кислорода.
Потом она улыбнулась, и он в полную силу насладился этим красивым лицом. Ни одна камера в мире не смогла бы поймать выражение лица Ди в этот момент.
– Привет, – прошептала она. – Что-то случилось и ты вернулся? У тебя все в порядке? – В ее голосе было столько любви и заботы, что все сомнения Шона улетучились.
Он протянул руку и погладил Ди по щеке, не отрывая глаз от ее лица.
– Я не переставал думать о том, что ты сказала. И ты была права. Улететь вчера вечером было моим решением. И я изменил его.
Шон сделал вдох, его сердце билось так громко, что Ди должна была слышать его стук даже на расстоянии.
– Теперь я знаю, что всегда буду любить тебя, Дервла Флинн, в какой бы точке мира я ни находился. – Он облизнул губы. – Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя.
