— Почему ты назвала ее моей красоткой? — спросил он после долгого молчания, во время которого был слышен лишь стук дождя за окном.
— Ну, — Соренза как-то неопределенно повела плечами, отчего мокрая ткань блузки сильнее натянулась на груди. И это явно не укрылось от глаз Николаса. — Я видела вас на фотографии в газете, когда еще только начали говорить о свадьбе Марка и Мадлен. На снимке Кристи выглядела очень сексапильно и прижималась к тебе всем телом.
С минуту Николас всматривался в ее лицо и вдруг расхохотался, до предела смутив Сорензу и заставив ее почувствовать себя еще более несчастной.
— Да эта мерзавка прямо висла на тебе! — вскричала она. — И тебе, кажется, это нравилось…
— А теперь послушай меня, — с улыбкой на лице прервал ее Николас. — Я допускаю, что Кристи иногда ведет себя чересчур… раскованно. Но это не повод подозревать меня во всех смертных грехах.
— Ах вот как! — Соренза обещала себе сохранять спокойствие, но это переходило всякие границы. — А тебе известно, что даже до Ирвина дошли слухи, что она намерена положить конец твоей холостяцкой жизни. Не без твоего ведома, естественно!
— Соренза, то, что ты говоришь, полнейшая чушь… Но я рад слышать эту чушь из твоих уст, — довольно усмехнулся Николас.
— Что?! — И Соренза замерла с открытым от возмущения ртом. Подобной наглости она никак от него не ожидала!
— То, что слышала! — заявил он, придя в восторг от ее нелепейших обвинений. — Теперь совершенно ясно: ты ревнуешь меня.
Сорензе захотелось придушить его собственными руками.
— Да… да ничего подобного, — надменно ответила она, задирая подбородок. — Просто бросаться мужчине на шею на глазах у миллионов телезрителей, по-моему, отвратительно.
— Ну вот видишь, ты сама сказала, что это она бросилась мне на шею, не наоборот. Ведь так? — Это прозвучало настолько вкрадчиво и нежно, что не смогло не погасить злости в ее сердце. — И ты, вне всякого сомнения, ревнуешь меня к пустоголовой девице, у которой на уме лишь тряпки да помада. Она эффектна, но, поверь мне, глупа для того, чтобы привлечь мое внимание. Однако она близкая приятельница Мадлен и должна была быть и была подружкой на ее свадьбе. Нет ничего удивительного в том, что нам приходилось встречаться и фотографам удалось снять нас вместе. Боле того, я допускаю, что нравлюсь Кристи…
Успокоившаяся было Соренза опять задышала часто и прерывисто, демонстрируя высшую степень негодования, но в ушах ее, тем не менее, звенели слова «пустоголовая девица» и «глупа для того, чтобы привлечь мое внимание». Николас не обманывал ее, она это чувствовала.
— Но ведь и тебе, надеюсь, я тоже нравлюсь, — прошептал он. — И я здесь, с тобой, а не с ней. Разве это для тебя ничего не значит?
Соренза смотрела на него широко открытыми глазами, боясь верить обоим — и себе, и ему.
— Иди ко мне, любовь моя, — сказал он, и то, как Николас это произнес, вмиг развеяло все ее сомнения. Когда она уютно устроилась в его объятиях, он продолжил: — Вижу, мне придется затратить немало усилий, чтобы доказать тебе, как сильно я люблю тебя. Обещаю, что постараюсь сделать это наиболее приятным для тебя способом. И поскольку на это потребуется много времени, как насчет длинного медового месяца? Я хочу видеть, как ты просыпаешься, ворчишь, заигрываешь, злишься… особенно злишься.
— Ник…
— Скажи «да, Ник».
— Но… Да, Ник.
Он поцеловал ее. Его язык нежно и осторожно исследовал ее губы и рот, пока тело Сорензы не стало податливым и расслабленным. Тогда он слегка приподнял голову.
— Да, Ник, — повторил он, глядя на нее с любовью своими восхитительными серо-зелеными глазами.
— Да, Ник, — выдохнула она. — Да, да, да!
— У нас будет очень скромная свадьба. — Николас поцеловал ее снова. — Ничего и никого лишнего. Да?
— Да, — ответила Соренза. — Только ты и я. Мне больше не нужен никто.
— Никогда не сомневайся в моей любви, — совершенно серьезно произнес он. — Пусть все твои страхи и сомнения останутся в прошлом. Ты больше не одна. Пока дышу, я твой.
За окнами вовсю гремел гром, и из-за сплошной пелены дождя ничего не было видно, но рядом с Николасом Соренза чувствовала себя в полной безопасности… Вот только очень хотелось снять мокрую одежду.
— Дорогая, а ты не боишься простудиться? — заботливо спросил Николас, как всегда прочитав ее мысли, и принялся расстегивать блузку.
— Знаешь, твое здоровье отныне мне тоже небезразлично, — промурлыкала Соренза, кладя ладонь ему на грудь туда, где под влажной тканью рубашки билось его сердце.
И тут буквально рядом с ними, на столике в холле, затрезвонил телефон. Она сняла трубку и безвольно выпустила ее из рук.
— Привет, Соренза! — раздался в трубке взволнованный голос Ирвина. — Только что звонил муж Джейн. Она разрешилась тройней. Поздравь меня: я теперь трижды дед! И знаешь что, думаю, и у тебя есть повод для радости. Раз надежды на Джейн больше никакой, я предлагаю тебе стать младшим партнером! Как тебе это, Соренза! Эй, ты меня слышишь?..
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
