Между нами буквально искрило, как выражаются в романах. Напряжение нагнеталось. Но ни Тамилин, ни я ничего не предпринимали для его разрешения и высвобождения. А вскоре нам предстоял развод и расставание уже навсегда.
Эти мысли портили мне настроение и почему-то сразу хотелось плакать. Так, словно я развожусь не с фиктивным мужем, а с настоящим – любимым, близким и желанным.
Однако я помнила наш уговор, Тамилин уже даже выплатил мне «гонорар» жены напрокат.
…И вот настал день «икс».
Вечеринку готовили несколько дней. Я видела, как с черного хода несут декорации, суетятся какие-то люди. И Тамилин время от времени выходил туда, чтобы что-то с ними обговорить.
Под «фантастический бал» оборудовали комнату в пристройке коттеджа Александра. Я там не была ни разу. Сам Тамилин говорил, что это скорее домик для гостей, присоединенный к основному зданию. И особо смотреть там нечего.
Однако я предполагала, что теперь там будет очень даже на что посмотреть и подивиться.
И не ошиблась.
Интерьер оборудовали под некое дворцовое помещение. Здесь были и строгие колонны и даже барельефы на потолке. На окнах появились ажурные ставни.
Вдоль стен располагались столы с кушаниями. Чего тут только не было!
И бутерброды с крупной красной икрой, и тушеная стерлядь, и жареная форель. И шашлыки из говядины, свинины, индейки. Сочные, поджаристые. И картошка в разных видах. Длинные ломтики фри в золотистой корочке, запеченные темные хрустящие кусочки, нежное пюре.
Целый ряд бутербродов самых разных видов и форм. Мраморная ветчина, сытная колбаса, сочная буженина. Этажерки с фруктами, наполненные солнышками-ломтиками ананаса, истекающими соком кусочками манго, грушами с хрустальной капелькой сока на ножке, блестящими яблоками, прозрачными от спелости… Крупные глянцевые черешни теснили сердечки клубники и пышные грозди винограда…
Мм… А еще здесь были и пицца, и фокачча, и роллы…
Меня наряжали и прихорашивали часа три и только сейчас, в зеркале от пола до потолка, я смогла оценить старания стилистов, визажистов и парикмахеров. Я словно помолодела лет на десять и похорошела, и посвежела. Длинное красное платье в пол подчеркивало тонкую талию, упругие круглые бедра и длинные ноги.
Декольте позволяло увидеть ровно столько, чтобы любой засмотрелся, но вполне удерживалось в рамках приличия. Волосы распустили, чуть завили и они локонами покрывали спину и плечи.
Честно говоря, я уже очень давно так не наряжалась и не ухаживала за собой. Поэтому любовалась, крутилась, когда появился Саша.
Он, надо сказать, тоже был очень хорош собой. Рубашка из тонкой ткани со шнуровкой на вороте подчеркивала мощную фигуру и стать. Я прямо засмотрелась. Кожаные брюки красиво очерчивали крепкие мужские ягодицы. Черные волосы лежали в фигурном беспорядке и Саше это очень шло. Потому что его немного резкие, мужественные черты от этого смотрелись еще более выгодно.
А еще мне дико нравилось, как Тамилин на меня смотрел в новом образе. Пялился, как говорят иногда. Именно пялился. Сверкал глазами, сглатывал и не моргал. Не мог остановиться – облизывал взглядом мою фигуру, скользил по лицу и снова спускался ниже.
Я прямо наслаждалась, купалась во взгляде Саши и хотелось еще покрутиться перед ним, пособлазнять. Тамилин усмехнулся:
– Хочешь превратить меня в демона раньше вечеринки?
– Это как?
– Я могу наброситься и утащить тебя куда-нибудь в соседнюю комнату… а потом… ну все, от демона уже не откажешься…
Впервые с наших прерванных звонком Кирилла страстных объятий, Тамилин заговорил об интиме. И меня прямо накрыло, понесло. Словно я этого ждала и очень давно и теперь не могла остановиться.
Я еще чуть покрутилась перед Сашей, приподняла ножку, чтобы она выскользнула в разрезе.
– А так? – спросила, глядя исподлобья.
Тамилин демонстративно поддернул брюки, обращая мое внимание на изменение пропорций своего тела.
– Что-то еще спросишь? Главное, чтобы гости не застеснялись. А то я не знаю, как смогу успокоиться, если ты рядом.
– Мне уйти? – я просто не могла перестать флиртовать. Сама не знаю почему. Накатило какое-то ребячество и одновременно чисто женское, природное кокетство. Меня будто прорвало. Я уже много лет даже не думала о том, чтобы начать заигрывать с мужчинами. Хотя внимание на меня обращали. Даже несмотря на то, что я крайне редко наряжалась и красилась.
Кажется, я даже хлопнула ресницами и неосознанно применила знакомый всем по фильмам прием: в угол, на нос на предмет. Так учили смотреть на интересных молодых людей девушек на выданье.
– Ни в коем случае. Это самое приятное мучение в моей жизни! – выпалил Тамилин. – И я готов еще долго так мучиться…
– Годами? – зачем-то спросила я. И это не было намеком или чем-то подобным. Я вообще в тот момент не думала о сущности наших с Сашей отношений и брака. Я просто сказала, что думаю, вернее первое, что пришло на ум.
Тамилин прищурился и всмотрелся в мое лицо. Пару секунд чудилось – он сейчас скажет нечто крайне важное: для себя, для меня и для нас обоих. Он как-то приосанился, будто готовился к непростому, но вместе с тем очень значимому для себя разговору. Чуть приблизился. И губы Тамилина начали вздрагивать. Он попытался спрятать руки в несуществующие карманы – обычно в штанах Саши всегда присутствовал этот атрибут, и я успела изучить повадки Тамилина. Он часто прятал руки в карманы и там сжимал в кулаки, если ситуация или разговор тревожили, волновали, нервировали. Однако сейчас карманов у Саши не оказалось. Тамилин «вставил» руки в воздух, потеребил ворот своей рубашки и прокашлялся.
А затем вздохнул и словно что-то внутренне, для себя решил. Потому что ответ его был шутливо-нейтральным и определенно не таким, как изначально хотел Саша.
– Годы воздержания рядом с женщиной, которая так желанна? Это уже не пытка – это геноцид!
Я хихикнула, но все равно чудилось – Саша собирался сказать нечто совершенно другое. И мне почему-то дико хотелось это услышать. Хотя я и понятия не имела, что там крутилось в голове Тамилина и заставляло его переживать.
На пару минут время словно остановилось. Саша смотрел на меня, молчал, сжимал и разжимал кулаки, словно продолжал внутреннюю борьбу. Одергивал себя и одновременно пришпоривал. Казалось, Тамилин ведет внутренний спор с самим собой. И я почему-то с замиранием сердца, с каким-то затаенным, внутренним трепетом ждала – чем же этот спор закончится.
Так и хотелось сказать – ну говори! Не знаю почему. Дико хотелось. Я почти потребовала. Но одернула себя. Кто я такая, чтобы требовать от Тамилина ответа? Я ему не жена, не настоящая супруга и спутница жизни. И между нами – возможно, притяжение как между мужчиной и женщиной. Возможно, дружба, которая вдруг родилась из наших посиделок на кухне, прогулок и нескольких веселых выходов вместе: на санках, на коньках и во двор. Но это не дает мне права чего-то требовать от Тамилина. Я прикусила губу. Он заметил, как-то странно выпустил из груди воздух – будто набирал его для решающего высказывания и вдруг резко себя остановил.
Минуту Тамилин смотрел так, словно то ли досадовал на меня, то ли расстроился. А затем вдруг картинно улыбнулся. Подхватил меня под руку и почти отчитался:
– Не переживай. Клим в гостях у Заглятдинова с его сыновьями и аниматорами.
– Сколько у него сыновей? – уточнила я.
– Приемный сын жены от первого брака, и еще своих четверо.
– Ого! Ничего себе!
– Да… Большая семья.
– Всегда хотела двоих-троих. Но как-то не сложилось.
Не знаю, зачем я это сказала. Тамилин вдруг привлек, заглянул в глаза и опять хотел что-то сказать. Но в эту минуту в зале появились гости, аниматоры и началось веселье.
Заиграла какая-то мощная, одновременно страстная и романтичная музыка. Начались разговоры и, собственно, программа вечеринки.
…Приглашенные семьи в похожих на наши с Тамилиным костюмах – чета Заглятдиновых и Ястребовых – произвели на меня чудесное впечатление. Лина и Радиф смотрелись так красиво и так эффектно. Высокий крепкий блондин и стройная спортивная шатенка. Они казались такой гармоничной парой. А как муж смотрел на жену… Я временами просто подвисала и неотрывно наблюдала за ними.
