на него, нижнее белье, которое я выбрала, и мне оно показалось довольно сексуальным, и даже черные чулки на кружевной резинке, не придают мне ни грамма уверенности. И если бы рядом со мной не было Андрея, я бы уже сбежала отсюда.
Стискиваю плечо Андрея, впиваясь в ткань его черного пиджака, и тут же одергиваю себя скорее по привычке, помня, как Эдуарду не нравилось, когда я мяла его одежду. Богатырев резко останавливается перед массивными дверями, которые ведут в главный зал, из-за которых слышится плавная музыка и гул голосов. Хватает меня за плечи, разворачивает к себе лицом. И моя дрожь усиливается, смешиваясь с реакцией на прикосновения и черный прожигающий взгляд Андрея.
– Прекрати нервничать, – в приказном тоне говорит он, словно это может подействовать на мое волнение. – Ничего не бойся. Я с тобой. Не отходи от меня ни на минуту. Не реагируй на него. На людях он не сможет ничего сделать. Не ведись на его просьбу отойти поговорить. Ты со мной! Ты можешь бояться, волноваться нервничать глубоко внутри. Надень маску безразличия, словно Эдуарда не существует. Ты смотришь на него, как на пустое место, его нет, – о, Боже, как легко это все сказать, и как трудно это все выполнить. Я очень хочу вести себя так, как говорит Андрей, но…
– Я не смогу, – честно отвечаю я.
– Сможешь! – так уверенно отвечает он. – Ты не одна, контролируй свои эмоции, сейчас нужно держать все внутри. Можешь сжимать мою руку сколько угодно, впиваться в нее ногтями, если понадобится, выплескивая все на меня. Поняла?!
– Я постараюсь, – Андрей не дает мне собраться с духом, хватает меня за руку, и буквально втаскивает в зал. Словно учит меня плавать, кидает на самое дно, заставляя барахтаться, но плыть самой, предлагая свое надежное плечо, в которое я действительно впиваюсь ногтями, возможно причиняю ему боль, но Богатырев наоборот улыбается, чувствуя, что я воспользовалась его советом.
Эдуарда я замечаю сразу, просто чувствую, где он. Мой бывший муж, как всегда тошнотворно идеален, в отглаженной белоснежной рубашке, темно-сером костюме. Попивает коньяк, совершенно не замечая нас. Общается с каким-то мужчиной, наверное, шутит, смеется вместе со своим собеседником. Он всегда умел расположить к себе людей, находя подход к любому человеку, чем когда-то меня и восхищал. Так же, в два счета, ему удалось расположить меня.
Понимаю, что мне нужно отвернуться и сделать вид, что его здесь нет, но я не в силах отвести взгляд. Рядом с Эдуардом та самая брюнетка. Марго. Шлюха, которую он трахал на нашей кровати у меня на глазах. Она в ядовито-красном платье, облегающем ее худощавое тело, словно вторая кожа. Висит на нем, и постоянно наигранно смеется над их шутками. В этот момент мой муж кажется мне совсем чужим человеком, не смотря на то, что мы прожили с ним семь лет. Хотя, наверное, он всегда был чужим для меня, просто я этого не замечала.
Как удивительно меняются наши чувства и мироощущение. Еще совсем недавно я с уверенностью могла сказать, что Эдуард – самый родной для меня человек. А сегодня нас разделяет бездна и кажется, что я вообще его никогда не знала настоящим. Как будто мне приснились все эти семь лет, причем в кошмарном сне. И все что между нами было – превратилось в пыль. Он даже не смотрит в мою сторону, а во мне что-то переворачивается. Я не готова. Совершенно не готова к встрече с Эдуардом. Сама не замечаю, как еще больше вцепляюсь в предплечье Андрея, за которое держусь. Мужчина останавливает официанта, берет с подноса бокал шампанского, протягивает его мне. Сама не замечаю, как от волнения выпиваю шампанское до дна. Богатырев берет еще один бокал, передает его мне.
– А теперь медленно, маленькими глотками, – немного наклоняясь, шепчет мне на ухо. Слушаюсь его, немного отпиваю и останавливаюсь, борясь с желанием осушить и этот бокал до дна. К нам подходит совершенно незнакомая мне пара. Мужчина немного старше Андрея с супругой. Они здороваются с нами, представляются мне, о чем-то беседуют, но я совершенно ничего не слышу. В ушах гул голосов сливается, и как бы я не старалась, все равно возвращаюсь взглядом к Эдуарду и его шлюхе. Интересно, как он объясняет окружающим ее присутствие, если мы до сих пор женаты? Мой муж уверенно прижимает к себе брюнетку, мило ей улыбаясь, поправляет ее прическу. Мои мысли путаются, во мне кипит злость вперемешку со страхом быть замеченной. Обида, досада и невероятная горечь, заставляют меня полностью потерять реальность, забыть, где я нахожусь. Я будто возвращаюсь в тот злосчастный вечер, когда застала мужа с любовницей в своей постели. Кажется еще чуть-чуть и меня накроет истерика того дня. А когда Эдуард целует ее, не смотря на то, что вокруг полно людей, я срываюсь, дергаюсь, отпускаю Андрея и убегаю в туалет, не в силах больше на это смотреть. Ругаю, проклинаю себя и свою реакцию. Хочется плюнуть на все, оставить все как есть, отказаться от сделки с Андреем и просто плыть по течению.
Бегу по коридору, нахожу туалет, прохожу в комнату, закрываю за собой дверь. Наконец-то тишина и полное одиночество. Смотрю в зеркало, пытаясь отдышаться и прийти в себя.
– Какая же ты никчемная, – говорю сама себе, смотря на свое отражение. – Тряпка! Ни на что не способная… Голос срывается, снова хочется плакать и жалеть себя. – Ты должна быть сильной, хотя-бы ради дочери, если на себя тебе уже наплевать, – прикрываю рот рукой, не понимая, зачем я говорю это все вслух. Андрей прав, мне нужна эта встреча с Эдуардом. Я должна показать ему, что я смогу с ним бороться. Звучит легко, а на деле я не могу справиться со своими ничтожными эмоциями. Понимаю, что мне нужно вернуться назад и отыграть роль до конца, так, как учил Андрей. Но я не могу, не могу и все тут…
Закрытая дверь дергается, и сразу же раздается громкий стук. Замираю в полной панике, почему-то подумав, что это Эдуард. Успокаиваю себя мыслью, что он даже не видел меня.
– Виктория, открой, – облегченно вдыхаю, тут же бросаясь к двери, незамедлительно ее открываю. Мужчина тотчас проходит внутрь, закрывая за собой дверь на замок. И тут мое тело сковывают уже другие эмоции. Меня пугает прожигающий, черный взгляд Богатырева, который медленно надвигается на меня, вынуждая отступать назад до тех пор, пока не упираюсь в холодную кафельную стену. Сглатываю, почти прекращая дышать от того, что вижу, как недоволен моей выходкой Андрей. Сейчас он как всегда меня пугает. Но это совсем
