У двери что-то зашуршало. Нэнси метнула взгляд в том направлении, но сразу успокоилась — там никого не было. Прижав палец к губам, она повернулась к Эрлу.
— Никому не говори, что я дала ей яд. Скажем, что она сама отравилась. Что ты так смотришь? Не нравится план?
Эрл действительно несколько мгновений смотрел на Нэнси, в бессильной ярости сжимая кулаки. Потом, словно опомнившись, вернулся к Даффи.
— Куда ты, дорогой? — удивленно произнесла Нэнси. — А! Понимаю… Хочешь проверить, дышит ли она еще? Ну проверяй, я помолчу.
Наступила тишина, в которой слышалось лишь частое поверхностное дыхание Даффи. Потом из коридора донеслись звуки стремительных шагов, причем не одного человека.
Глаза Нэнси забегали.
— Дьявол! Сюда идут… Не успела я уехать. Так ты смотри, дорогой, не проговорись!
В столовую ворвался главный констебль, за ним едва поспевала его супруга.
— Вот она, Томас! — крикнула та. — Еще здесь! Я хотела помочь Даффи накрыть на стол, иду сюда и вдруг…
— Тише! — скомандовал жене констебль. Он обвел глазами комнату, и его цепкий взгляд остановился на столе. А точнее, на белом пластиковом флакончике со страшной надписью. Быстро приблизившись, констебль осмотрел флакон со всех сторон. — Так! Вещественное доказательство. Руками не трогать! Всем оставаться на местах! — Он в упор взглянул на Нэнси и медленно раздельно повторил: — Всем оставаться на местах, понятно?
Та едва заметно пожала плечами. На ее губах блуждала неопределенная улыбка, огромные голубые глаза глядели доверчиво и чуть растерянно.
По-видимому, решив, что со стороны Нэнси неожиданностей не будет, главный констебль, направился к дивану. Бегло оглядев Даффи, он вынул из кармана носовой платок и с его помощью взял валявшийся на ковре бокал. Потом спросил у Эрла:
— Ну как она? Жива?
В эту минуту все-таки случилось нечто неожиданное. В столовую вдруг вошел — а не въехал, как обычно, на инвалидном кресле — Роджер. Ни на кого особенно не глядя и бормоча себе под нос что-то наподобие «снова забыл принять до еды», он прямиком направился к буфету. Открыв дверцу, чуть наклонился, чтобы достать что-то, но вдруг озадаченно застыл: по-видимому, искомого объекта не оказалось на месте.
— Вот негодник, добрался-таки! — в сердцах воскликнул Роджер, выпрямляясь и оборачиваясь к стоявшей почти у самого стола Нэнси. — Можешь себе представить? Ну никак не скроешь… — Тут Роджер неожиданно заметил кое-что на столе. — А! Так вот же он.
Никто не успел опомниться, как он направился к столу, взял флакончик с ядом, огорченно цокнул языком при виде отвинченной крышечки, после чего вытряхнул на ладонь два розоватых драже и… бросил в рот.
Воцарилась мертвая тишина.
Через мгновение к Роджеру метнулся пришедший в себя Эрл. Констебль еще очумело наблюдал, как Роджер поедает вещественные доказательства, а Эрл уже выбил флакончик у деда из руки и тут же предпринял попытку насильно раскрыть рот.
— Выплюнь! Скорей!
Однако Роджеру каким-то образом удалось высвободиться.
— Сбрендил, что ли? — сердито воскликнул он. — Что за выходки! Разбросал мое драже… Собирай теперь!
— Эй, аккуратнее там! — крикнул очнувшийся констебль. — На флаконе отпечатки пальцев!
Но Эрл не стал подбирать флакон. Вместо этого он негромко спросил, сверля Роджера взглядом:
— Дед, что во флаконе?
— Как что? Мое…
Договорить он не успел, потому что с порога столовой донесся мальчишеский голос:
— Даффи, ну когда мы сядем за стол? Я есть хочу! И мама с папой ждут. Ты обещала… Ой, а где Даффи?
— А, пришел, сорванец! — ворчливо произнес Роджер, повернувшись к Ники. — Снова взял мое драже?
— Я ничего не трогал… — растерянно начал Ники, но его перебил Эрл, который, по-прежнему глядя на деда, умоляюще произнес:
— Родж, пожалуйста, скажи: что во флаконе?
— Мое гомеопатическое драже, от панкреатита. Я вынужден прятать его вот от этого любителя сладкого, — кивнул Роджер на мальчика. — Написал на баночке «Крысиный яд», но он все равно взял!
— Я не брал! — крикнул Ники.
— Значит, это не яд? — радостно воскликнул Эрл, кидаясь к дивану. — Даффи, солнышко, не бойся, с тобой все в порядке! — Приблизившись, он ласково провел пальцами по ее щеке. — Ты просто испугалась.
— Не яд? — удивленно произнесла Нэнси, в свою очередь устремляя взгляд на Даффи.
Та медленно выпрямилась на диване, с робкой смущенной улыбкой глядя на Эрла, который тотчас сел рядом, нежно притянул ее к себе и поцеловал в губы.
— Не яд?! — сердито вскрикнула Нэнси. — Дьявол, лучше бы я стукнула ее сковородкой по голове!
— Лучше помолчи, — посоветовал ей главный констебль, — потому что каждое твое слово будет использовано против тебя в суде. — Затем он вздохнул. — Эх, и зачем ты только вернулась в город? Испортила праздничный обед… Ну, делать нечего, идем, отвезу тебя в участок.
Тем временем, глядя на Нэнси и сокрушенно качая головой, Роджер бормотал:
— Что творится, что творится… А ведь Айрис намекала мне, что у девчонки неладно с мозгами. — Затем он повернулся к констеблю. — Не торопись, Томас, у нас найдется надежная комната. Пусть Нэнси посидит там, пока мы отобедаем.
— А не удерет? — с сомнением произнес тот.
— Не получится. Идем покажу.
Забрав с собой вдруг ставшую безучастной Нэнси, Роджер и констебль ушли. Супруга констебля, то и дело вздыхая, вынула из буфета ножи, ложки и вилки и понесла во двор, чтобы разложить на обеденном столе.
А Эрл сказал, поминутно целуя Даффи в висок:
— Солнышко, я думал, что потерял тебя! Едва с ума не сошел, наблюдая, как ты умираешь.
— Это все моя мнительность, — смущенно прошептала Даффи.
Эрл вновь поцеловал ее.
— Подумать только, как все счастливо обернулось! — И после паузы добавил: — Ну и денек… А ведь я сегодня собирался сделать тебе предложение.
— Какое? — машинально спросила Даффи.
— Хотел просить тебя стать моей женой. Потом — обсудить твою идею относительно устройства здесь туристического комплекса. Но сейчас не время для подобных разговоров, ты еще не пришла в себя, так что отложим это до…
— Женой? — повторила Даффи с новыми интонациями в голосе. — Так ты намеревался сделать мне предложение?
— Об этом я и говорю. Но твое самочувствие… Словом, с предложением можно подождать.
Даффи подняла лицо.
— Нет, зачем же. Я уже почти в норме… Можешь говорить.
Эрл взглянул на нее сверху вниз.
— О свадьбе?
— И не только, — шепнула она. — Еще о любви.
Он улыбнулся.
