— Тогда организуй для меня машину. Филипп все равно уехал на юг.
Через два дня Антония приехала на раскопки и застала семью Лучано собирающей нехитрые пожитки. Приятель Мартины, Гвидо, помогал перетаскивать тяжелые вещи, при этом так забавно дурачился, что старшие девочки умирали со смеху.
— Вы никогда раньше не переезжали? — спросила Антония Эмилию.
— Нет. Мы всю жизнь прожили в этом доме. Мы здесь родились.
Лучано, как обычно, не было дома — работал на винограднике. Как глава семьи, он не мог упустить случай заработать немного денег, чтобы помочь домочадцам устроиться на новом месте.
Наконец, повозка тронулась с места. На ней между столами, стульями и матрасами примостилась синьора Понтелли с младшими детьми. Мартина, Эмилия и Гвидо шли рядом.
— Вы собираетесь разрушить дом прямо сейчас? — спросила Антония Толбота.
— Нет. Пока строение стоит, оно служит убежищем для рабочих, которые копают тоннель. А двух комнатах можно приготовить еду и перекусить. Не очень приятно есть в тоннеле, где с потолка в вино и спагетти может упасть невесть что.
Оставшуюся часть дня Антония работала в месте, где недавно было обнаружено несколько интересных находок. Это большие куски плит, которые раньше, по-видимому, украшали стены. Часть из них покрыта надписями. Все они были тщательно сфотографированы, измерены, описаны, а их местоположение отмечено на карте.
К вечеру Толбот предложил Антонии осмотреть начало тоннеля.
— Все равно нам по пути.
Они спустились в подвал под домом Лучано. Пара старинных бутылей для вина лежала в углу. В стене было проделано отверстие достаточно большое, чтобы человек мог пролезть в него, встав на четвереньки или ползком.
— Сейчас мы не можем расширить дыру, — объяснил Толбот, — иначе весь дом провалится нам на голову и, пожалуй, запечатает нас в нашем собственном тоннеле. Но когда мы продвинемся еще на несколько ярдов, то сможем сломать большую часть стены. Ведь тогда у нас будет запасной выход.
Подвал оказался достаточно сухим, но из тоннеля тянуло сыростью и плесенью.
— Хочешь посмотреть? — спросил Толбот.
— Конечно.
Он пошел первым, держа фонарь так, чтобы Антония видела, куда ступать. Закрепив фонарь под сводом тоннеля, Толбот показал ей служащие опорой деревянные балки, металлические арки, стальные листы, скрепленные болтами и образующие некое подобие трубы.
— Я не поведу тебя дальше. Иначе тебе нужно будет надеть каску и подходящую одежду. В следующий раз.
Они вылезли наружу и направились к машине. Антония поинтересовалась:
— А где новый дом Понтелли?
— Я покажу, когда будем проезжать деревню, — пообещал Толбот.
Увидев дом, Антония поразилась и разгневалась:
— Жалкая крошечная лачуга! Она же ничуть не лучше того дома, который они покинули… или, вернее, были вынуждены покинуть!
— Это временное жилье. Всего на пару месяцев. Потом они смогут занять дом на другом конце деревни.
— Надеюсь. Это место не больше коровника и так же непригодно для жилья.
— Понтелли вряд ли ожидали получить дом со всеми удобствами, — огрызнулся он. — Ты ко всему относишься слишком серьезно.
— Мне кажется, с Лучано и его семьей поступили не очень честно.
— Послушай, Антония, это было частью сделки — Понтелли должны освободить дом до определенной даты, независимо от того, найдется к тому времени подходящее жилье или нет. Это лучшее, что мы смогли подыскать на тот момент. И если ты знаешь Понтелли, то понимаешь, что они не из тех, кто потратит деньги на роскошный дом со всеми удобствами. Пусть лучше у девочек будет хорошее приданое, а их матери нужна была хорошая плита, и, возможно, Лучано сможет обеспечить младших брата и сестру лучше, чем они могли надеяться.
— Все равно это выглядит так, будто их использовали. Откуда ты знаешь, что они не останутся в этой убогой хибаре?
— Это их дело, а не твое. Почему обязательно создавать трудности там, где их нет?
Какое-то время Антония молчала, а потом снова заговорила:
— Я должна чаще видеться с ними и убедить их бороться за лучший дом.
— Желаю удачи.
— Я все же думаю, что ты воспользовался наивностью мальчика, — продолжала настаивать Антония. — Но я больше не буду говорить об этом, чтобы ты не выкинул меня из машины.
Бесчувственное животное, возмущалась она про себя. Его не беспокоят люди и их благополучие после того, как он добивается своего. Для Толбота семья Понтелли стала частью прошлого.
Антония обрадовалась, когда Толбот не появился за ужином, и решила — наверное, отправился в другой ресторан, чтобы не встречаться с ней. Хотя не обязательно сидеть за одним столом.
К тому времени, как Антония закончила ужинать, Роберт освободился с дежурства и присоединился к ней во дворе гостиницы.
— Мой друг Витторио снова в Перудже, — сообщил он. — Удалось написать что-нибудь стоящее за последнее время?
— Это зависит от того, кто смотрит. Надеюсь, мне удалось улучшить свою технику, и я по-прежнему буду рада его едким замечаниям.
— Отлично. Тогда приноси картины в воскресенье. Он посмотрит их утром. А днем мы можем съездить в Понто-Сан-Джованни, только ты и я, — рассмеялся Роберт. — А то, если Витторио пойдет купаться, вода выйдет из берегов!
Антония обрадовалась возможности приятно провести время.
— Да, я с удовольствием поеду. Может, нам удастся посетить гробницу Волумни. Я там была однажды, но теперь, когда я знаю, что нужно смотреть, мне хочется еще раз побывать там.
— Толбот надеется найти нечто такое же грандиозное, как Волумни?
— Думаю, да. Он заслуживает этого, хотя его методы довольно жестокие.
— Он необычный человек, Антония, — вздохнул Роберт. — Беспощадный в том, что касается работы или амбиций, но не так уж страшен и может быть невероятно веселым и забавным.
Антония промолчала, вспомнив и забавную сцену в тени деревьев, когда Толбот поцеловал ее. Возможно, железная логика, суровая дисциплина заставили его на несколько беспечных минут позабыть о запретах, не беспокоясь о последствиях.
Антония с Робертом прошлись по улице и оказались у «балкона», где остановились полюбоваться на широкую долину, в этот поздний час поблескивающую множеством огней.
Когда они вернулись в «Маргариту», там их поджидал Толбот.
— Я искал тебя, Антония, — весело обратился он к ней, словно они и не ссорились.
— Надеюсь, ты не собираешь заставить ее работать на ночь глядя, — вмешался Роберт.
— Нет, конечно. Мне пришло в голову, что…
— Прошу меня извинить, — опять прервал его Роберт, — но я вижу: меня вызывают. — И он поспешил к метрдотелю.
