Норд с удивлением смотрел на Еву, молчаливо склонившуюся над тарелкой. Может, она плохо себя чувствует? Не заболела ли? При Анне спрашивать неудобно, да с ней и слова не вставишь. Ева говорила, у нее какая-то личная драма. Не похоже. Хотя, конечно, у каждого свой способ избавляться от грустных мыслей. У этой девицы, видимо, болтовня.
Количество выпитого изменило направление беседы. Анна развеселилась окончательно и засыпала Норда остротами и шутками весьма фривольного содержания, Взгляды, которые она бросала на Норда, становились все более откровенными. Голос — протяжным и зазывным. Сомнений не было: Норд заинтересовал Анну как мужчина,
— Послушай, Норд! — Анна уже обращалась к нему на ты, игнорируя молчаливо сидящую Еву, — Тебе никогда-а не приходило в голову, что жизнь невозможно скучна-а и подобна порочному кругу, из которого нет выхода?
Так, мы уже растягиваем слова, уныло констатировала про себя Ева. Мы уже напились. Мы красиво и отважно клеимся к любовнику подруги. А глупая подруга ни слова не может вставить, ни бровью шевельнуть. Замечательное положение дел.
— Нет, не кажется. Каждый строит свою жизнь по своему усмотрению. Для интересного человека жизнь не может быть скучной, — почти зло ответил Норд.
Ему изрядно надоело представление, непонятно с какой целью устроенное Анной. Он не совсем понимал, чего добивается подруга Евы, но его определенно бесило ее поведение. Личная драма! И из-за этой паясничающей дамы они не остались с Евой наедине! Вечер испорчен, Ева расстроена, а он — в бешенстве. Только бы не показать этого! Ева может обидеться — подруга все-таки.
Вежливость Норда по отношению к Анне отнюдь не казалась Еве ледяной. Душу выворачивало от болезненного предчувствия, имевшего уже вполне конкретные очертания. Выворачивало, но не могло вывернуть до конца — слишком стыдно было выказать недоверие, уже не подруге, а любимому.
Ее величество Анна признала себя пьяной. Совсем пьяной. Да, вино, безусловно, не красит женщин. Но такие женщины, как она, не могут без этого соблазнительного способа ухода от постылой реальности. Слишком нелепой она им кажется. Все, что осталось у нее, Анны, — вино и легкие сигареты. Слишком много мужчин, но, по сути, их нет. Нет любви. Да и что есть любовь? Пошлая сказка, украша-а-ющая жизнь дураков.
Норд молча сидел, глядя сквозь театрально разглагольствующую Анну. Ему уже не хотелось ни слушать, ни возражать. Хотелось лишь одного: чтобы этот цирк, или театр, неважно, уехал поскорее и больше не возвращался.
Ева не видела взгляда «сквозь», ей мерещился вполне определенный взгляд «на». Не сходи с ума, упрашивала она свой рассудок. Может, все не так страшно. Может, только кажется, что взгляд Норда на твою подругу исполнен восхищения. Может, не правда, что весь вечер он слушает ее, как завороженный!
После очередной тирады Анны терпение Норда лопнуло. Стараясь быть вежливым, он спокойно сообщил, что посиделки изрядно затянулись, а ему нужно выспаться перед завтрашним отлетом.
Но Анна безумно напилась и совершенно не может вести машину. Что? Ева предлагает ей переночевать в одной из своих комнат? Нет, спасибо. Она привыкла ночевать дома. Такси? Как можно доверять таксистам? Нет, извините, такси — это моветон. Не может ли Норд оказать ей любезность и подвезти ее? Это не так далеко.
Скрепя сердце, мысленно проклиная Анну Беркли, Норд отправился заводить машину. Анна рассеяно чмокнула Еву в щеку, и, пробормотав что-то похожее на «спасибо», шатаясь, поплелась за Нордом.
Закрыв дверь за очаровательной гостьей, Ева в изнеможении рухнула в кресло, повторяя как молитву: «Боже, только бы Норд вернулся. Только бы вернулся Норд».
Норд всегда спокойно и уважительно относился к женщинам. Но даже Лив не доводила его до того состояния, в которое привело существо, мирно спящее на заднем сиденье его машины. Он ненавидел Анну Беркли. Он проклинал Анну Беркли. Анна Беркли испортила им весь вечер и умудряется портить ночь.
Он два часа колесил по городу, пытаясь выяснить у Анны, в каком направлении им нужно ехать. Анна назвала сначала одну улицу, затем другую, а потом путь к ее дому оказался совершенно иным. Проявив поистине изумительные способности в ориентировании на местности, Анна Беркли уснула сном праведницы.
Норд решил отвезти ее к себе домой — зачем портить Еве остаток ночи, а заодно и завтрашнее утро? Отвезти, оставить Анну там и вернуться к Еве. Главное, успеть. Успеть до того, как она ляжет спать. Вид у нее был слишком разбитый, когда он уезжал с этой чертовой Беркли. Просто устала или заболела?
Норд остановил машину возле дома и возобновил попытки вернуть Анну в мир живых. Да, занятие не из легких, а в ответ доносится лишь бурчание и мычание длинноного и безголового предмета. Придется тащить на руках. Норд поднял бесчувственное тело и поволок его в дом.
Положить Анну на кровать, оставить записку, ключ и ехать к Еве, Как можно скорее,
Однако благим намерениям Норда не дано было осуществиться так скоро — бесчувственное тело начало подавать признаки жизни, Да еще какие активные признаки!
Попытка посадить Анну в кресло оказалась полностью провальной, Вместо того чтобы рухнуть на первый попавшийся мягкий предмет, как и подобает в стельку пьяному существу, Анна внезапно открыла зовущие глаза и, не отпуская рук от шеи Норда, впилась в его губы неожиданно страстным поцелуем.
Норд оцепенел, Какого черта! Она ведь только что не могла двинуть ни рукой, ни ногой, Придя в себя от изумления, он оторвал от себя цепкие руки Анны и ее ненасытные губы.
— Анна Беркли! Какого дьявола ты себе позволяешь! Мало того, что я всю ночь таскаюсь с тобой по Мэйн Бич, я должен терпеть твои поцелуи? Хороша подруга! — Больше Норд не мог сдерживать себя, он просто кипел от возмущения. — Но, будь уверена, я все расскажу Еве. Не сомневаюсь, ты спланировала это, еще не перешагнув порог ее дома! На конкурсе стерв ты, безусловно, займешь первое место! Хотя такой дряни, как ты, это даже польстит!
Анна опешила, Кажется, она не ожидала подобного поворота событий. На ее лице читались явные признаки удивления,
Неужели она думала, что я отвечу на ее приставания? — мелькнуло в голове у Норда,
— Если ты рассчитывала на большее, я рад, что разочаровал тебя. — Норд отошел от кресла, в котором сидела, похоже, протрезвевшая Анна. — Меня не интересует никто, кроме твоей подруги. Честно говоря, не знаю, чего ты ожидала. Если ты все еще собираешься здесь остаться — вот ключ. Располагайся, где твоей душе будет угодно. Только завтра, когда уйдешь из этого дома, запомни: я больше не желаю видеть твое лицо никогда. Слышишь, никогда. Такие люди, как ты, вызывают во мне глубочайшее отвращение. Может, Ева простит тебя, что вряд ли. Но я не хочу видеть тебя. — Норд повернулся и пошел к двери. — Да, еще одно. Ключ оставь под ковриком, на крыльце. Счастливо оставаться.
