Сколько у него было возможностей раскрыть ей глаза, а он и не подумал ничего объяснить.
— Ага, — радостно согласился Филип. — Ты аж позеленела. Только это меня и спасало, ведь в остальном-то все пошло совсем не так, как я планировал.
На лице его играла хитрющая улыбка — без тени раскаяния.
У Ноэль перехватило дыхание.
— А что ты планировал? — поинтересовалась она, бросая на него лукавый взгляд сквозь полуопущенные ресницы.
— Отправиться ко всем чертям!
— Правда?
В ответ Филип смотрел на нее так, что у Ноэль внутри все замерло от сладкого предчувствия.
— Я изменил свои планы.
— Когда? — еле нашла в себе силы пролепетать Ноэль.
— После нашего разговора по телефону. Мне показалось, ты по мне скучаешь.
— Бетси по тебе скучала… Укоризненный огонек в его глазах не дал ей договорить.
— Я начал надеяться, что ты не так уж меня и ненавидишь.
— Но я вовсе не ненавидела тебя! Правда, Филип. Я просто пыталась объяснить…
Филип шагнул к кровати и, опустившись на колени возле Ноэль, прижал палец к ее губам.
— Мне не нужны никакие объяснения. Хватит с нас. Что мне нужно — так это отчет о нынешних твоих чувствах ко мне. Подробнейший отчет, — строго предупредил он, медленно убирая палец.
Как ни пыталась Ноэль вырваться из-под завораживающей власти этого выжидательного, серьезного взгляда, ничего не вышло.
— Но что я могу сказать? — Правду.
Интересно, а сможет ли он эту правду вынести? Ноэль набрала в грудь воздуха, точно перед прыжком в воду.
— Я люблю тебя… жить без тебя не могу… схожу от тебя с ума… умираю, до чего люблю… грежу о тебе дни и ночи напролет… — Оказалось, что, раз начав, очень трудно остановиться. Ноэль робко и вместе с тем вызывающе посмотрела на Филипа. — Ну что, достаточно подробный отчет для тебя? Я знаю, что ты хочешь жениться на мне лишь потому, что я мать твоего ребенка, и знаю…
— Ничего-то ты не знаешь!
Голос его, хоть и негромкий, заставил ее разом умолкнуть. Нежная улыбка, чуть тронувшая его губы за миг до того, как они слились с ее губами, могла означать лишь одно — и Ноэль почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
— Филип, — пробормотала она несколько минут спустя.
— Да?
Одной рукой он перебирал густые локоны Ноэль, другой — ласково поглаживал ее обнаженное плечо. А она словно в забытьи водила пальцем по его спине.
— Я никак не пойму…
— Это ты могла мне и не сообщать. — С губ Филипа сорвался мученический вздох. — Встречал я непонятливых девиц, но таких…
Он тихонько погладил ее по носу — так бережно и нежно, что глаза Ноэль наполнились слезами.
— Четыре года назад я проснулся в пустой постели, где только что еще была ты. Я начал презирать тебя, а кончил тем, что запрезирал себя самого за то, что не могу тебя забыть. Ты околдовала меня. — Палец его уже ласкал припухшие губы Ноэль, любовно очерчивал контуры нежного рта. — У тебя не было ни малейшего повода для ревности, любовь моя, да и быть не могло. Ведь ты — моя мечта.
Признание это прозвучало с такой простотой и предельной откровенностью, что Ноэль наконец поняла, как глупы и беспочвенны были все ее страхи.
— Мало кому так везет. А я встретил мою мечту и тут же потерял. Само собой, сначала я пытался внушить себе, что неправильно воспринимаю произошедшее из-за простого переутомления. Надо же было как-то утешить себя.
— От переутомления? — эхом повторила Ноэль.
Голова у нее шла кругом. Неужели это все наяву? Она потерлась щекой о его ладонь.
— Угу. — Голос Филипа звучал приглушенно. Губы его исследовали особенно чувствительное местечко за ухом Ноэль. — Мы… то есть компания, отражали попытку захвата. Я не спал, наверное, неделю. Остановился в том мотеле потому лишь, что боялся заснуть за рулем. А не то бы… — Подумав, как судьба едва не ограбила его четыре года назад, он помотал головой. — Ну и пропустил на радостях стаканчик-другой-пятый… — И тут… — голос его внезапно сел, — тут заметил тебя.
Он невидящим взглядом смотрел куда-то за плечо Ноэль, вновь переживая события того вечера.
— В жизни я не видел такой красавицы. Даже подумал, что ты всего лишь галлюцинация. Так что когда ты заговорила со мной, я был потрясен, а когда согласилась…
— Провести с тобой ночь? — подсказала Ноэль так же хрипло.
Филип кивнул.
— Окончательно утратил способность соображать.
— Я тоже, — призналась Ноэль, и они обменялись страстными взорами.
— Я люблю тебя, Ноэль. Я хочу жениться на тебе потому, что люблю тебя, а не только потому, что Бетси моя дочь — хотя этому я особенно рад. Я хочу, чтобы у нас было еще много детей.
Ноэль изумленно посмотрела на него. Пожалуй, надо будет осторожно уточнить: много — это сколько? Но потом, потом. Сейчас есть вещи и посерьезнее.
— Так почему же ты сразу не сказал, что… — даже сейчас ей было нелегко выговорить это слово, — любишь меня?
Сколько боли и страданий могли бы они тогда избежать! Впрочем, так ли это важно? Ведь теперь он все ей сказал.
— Если бы я только вовремя все понял, — честно признался Филип, — сказал бы непременно. — Он привлек к себе податливое тело Ноэль и вздохнул от удовольствия. — Я думал, сначала…
— Сначала ты думал, что если я проведу в твоей постели неделю или месяц, то этого более чем хватит.
Филип застонал.
— О Боже, неужели это мои слова?
— Твои-твои… среди прочих эгоистических и самонадеянных фраз, которые ты мне наговорил, — подтвердила Ноэль, наслаждаясь его смятением.
— Во всяком случае, мне хватило пяти минут, чтобы понять, как же я ошибся в сроке!
— И какой же срок ты назовешь теперь? — непослушными губами прошептала Ноэль.
— Вся жизнь! — И с этими словами Филип подхватил ее на руки.
— Куда ты? — изумилась она, когда он зашагал прочь от кровати.
— У всех, знаешь ли, свои стандарты. Не могу же я предаваться любви с женщиной, у которой голова забита листьями.
В доказательство своих слов он выудил из растрепанных локонов Ноэль листик. Она возмущенно замолотила кулаками по его груди, но Филип лишь довольно рассмеялся.
Стоя под теплыми струями душа и наслаждаясь ароматной мыльной пеной и ласками Филипа, она простила ему насмешку. Ее душа пела от счастья. Глубоко внутри нарастала томительная жажда.
Одной рукой Филип обнимал ее за талию, а другой — нежно, но властно ухватил волосы на затылке к тегонько потянул вниз. Сквозь полусомкнутые веки Ноэль видела омываемое струями атлетическое тело возлюбленного — совершенное, идеальное, вид которого наполнял все ее существо радостью предвкушения.
