В гостиной они почему-то остались стоять, настороженно глядя друг на друга.
— Ты хочешь уехать? Я имею в виду, по-настоящему? — требовательно спросил Стивен.
Сказать правду? Солгать? Скрыться за ничего не значащими словами? Что я теряю? — подумала Оливия и решительно сказала:
— Конечно нет!
Стивен облегченно вздохнул.
— Хорошо. Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала. Хочу, чтобы ты осталась здесь. Со мной.
Оливия смотрела на него в упор.
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась?
Настал черед Стивена задуматься, как отвечать. Честно, напрямик? Но Стивен пользовался словами осторожно, зная их силу и значение. И еще ему не хотелось пугать Оливию. Или подталкивать ее к принятию какого-то решения, пока она не готова.
— Ты дорога мне, Оливия. Вот почему.
Итак, Стивен не предлагает ей Луну с неба, но для него уже сам факт такого признания означает многое. Оливия знала, что Стивен Гордон не из тех людей, которые делают необдуманные заявления.
— Почему же ты говоришь об этом накануне моего отъезда? Почему не сказал раньше?
— Потому что вел себя как страус, прятал голову в песок и верил в невозможное. — Он вздохнул. — Я воображал, что моя жизнь будет также спокойно катиться после твоего ухода. Не представлял, что одна мысль о том, что тебя здесь нет, сведет меня с ума!
Оливия улыбнулась и с укоризной сказала:
— Черт побери, Стивен, я ведь уже упаковала чемоданы!
— Так распакуй, — вкрадчиво посоветовал он, но что-то в ее лице заставило понять: Оливия ждет чего-то большего, чем просьбы остаться. — Послушай, Оливия, я почти не верю людям — ты должна помочь мне. Я привык иметь дело с женщинами... — Стивен помолчал, — не похожими на тебя. Была в моей жизни одна история...
Оливия затаила дыхание. Вот он, ключ к тому барьеру, который Стивен воздвиг вокруг себя. На это намекал Эрик.
— Расскажи мне об этом, — мягко попросила она, вспомнив, как он помог ей облегчить душу разговором о Джонни. Вероятно, ему самому нужно сделать то же самое.
Стивен кивнул.
— Я влюбился, еще когда учился в университете. В необыкновенную девушку — она обладала неземной красотой и неженским, острым умом. Она перевелась к нам из другого университета. Я летал как на крыльях, когда понял, что она выделила меня из толпы сокурсников. Скоро мы стали встречаться, я готов был отдать за нее жизнь. Она приходила ко мне домой, я уже жил отдельно от родителей, но мама отдала мне часть фамильной коллекции антиквариата, так что моя квартира напоминала скорее музей, чем жилище студента. — Стивен помолчал и, горько усмехнувшись, продолжил: — В день окончания университета я вручил своей девушке ключи от квартиры, а вместо брелока связку украшало колечко с бриллиантиком — очень скромное, потому что я купил его на собственные деньги, которые экономил около полугода, отказывая себе почти во всем. Это было предложение руки и сердца. Ночью она впервые отдалась мне, она стала моей первой женщиной, но, как я теперь понимаю, я был у нее далеко не первым.
Стивен надолго умолк, погрузившись в воспоминания. Оливия боролась с желанием обнять его, поцеловать, боясь спугнуть откровения Стивена.
— Итак, наутро я позвонил маме и сказал, что сейчас приеду к ней для серьезного разговора. Я обещал своей возлюбленной вернуться к вечеру. Дальше события разворачивались, как в дешевом детективе. Когда я вошел в квартиру, меня встретила тишина и... голые стены. Моя возлюбленная оказалась банальной воровкой. Как потом мне сказали в полиции, куда я обратился, поскольку были украдены бесценные предметы искусства, ее специально наняли, чтобы она втерлась ко мне в доверие. Босс преступной группы, чьей любовницей она, кстати, была на протяжении всего нашего «романа», хотел завладеть некоторыми картинами, которые висели у меня в квартире, вот он и разработал такую многоступенчатую комбинацию. А я, наивный влюбленный дурак, попался на удочку!
Стивен выглядел таким потерянным, что Оливия уже не могла сдержать свой порыв. Она обвила его руками, прижала к груди, словно хотела взять на себя часть его боли.
— О, Стивен... Стивен... А кольцо?
Он поцеловал ее в лоб, но заставил себя продолжать, чувствуя, что бремя, тяготившее его многие годы, стало как-то легче, словно эта хрупкая женщина разделила его с ним.
— Она была девушкой остроумной. Кольцо она пристроила к спусковому устройству унитаза — чтобы унизить меня еще сильнее, чтобы дать понять, что все, принимавшееся мною за чистую монету, было лишь игрой с ее стороны. Мастерской игрой, следует признать.
— Полиция нашла украденное? — спросила Оливия, помолчав.
— Нет. Я же говорю, преступники просчитали все до мелочей. Они сорвали банк и залегли на дно. Думаю, они давно живут в Европе, и живут припеваючи. — Стивен вздохнул. — Она растоптала меня, нервное потрясение оказалось настолько сильным, что мне пришлось лечь в клинику. Оттуда я вышел будто другим человеком, во мне словно что-то умерло. И я принял твердое решение, что никогда больше не окажусь в подобной ситуации. Я менял женщин как перчатки и, чтобы забыться, работал как проклятый. А потом работа незаметно превратилась для меня в смысл жизни. Пока я не встретил тебя...
Оливия потерлась щекой о его рубашку. Стивен рассказал все, что она хотела узнать, ей даже не пришлось расспрашивать. Он доверился ей и раскрылся. Со временем он раскроется еще больше, и их отношения станут крепче.
— Я боялся полюбить тебя, боялся поверить в искренность твоих чувств, думал, что, если ошибся в тебе и тебе нужен не я, а мои деньги, не переживу этого, — признался Стивен и, взяв Оливию за плечи, повернул к себе. В его глазах светились нежность и обещание.
Оливия чувствовала, что вот-вот расплачется.
— Никто не в силах контролировать чувства. Я тоже не планировала... — Слова застряли у нее в горле. Ее так же, как и Стивена, страшил разговор о любви.
— Что же ты не планировала?
— Не думала, что буду так сильно в ком-то нуждаться. Теперь я понимаю, что мне лишь казалось, будто я люблю Джонни. Только встретив тебя, я поняла, что такое любовь.
Оливия посмотрела в его такое дорогое лицо, и сердце ее переполнилось нежностью. Да, время великий лекарь, но именно Стивен помог ей исцелиться. Некоторые не верят в любовь с первого взгляда — Оливия верила. Нечто могучее и неодолимое снизошло на них в тот миг, когда они впервые увидели друг друга, и с тех пор это «нечто» овладевало ими все сильнее.
Стивен погладил ее по щеке и неловко улыбнулся.
— Оказывается, ты мне очень нужна. Я люблю тебя, Оливия, — сказал он с легким удивлением, словно внезапно обнаружил, что владеет каким-то редким языком.
