Как он и предполагал, мексиканец упорно молчал, делая вид, что он понятия не имеет, о чем идет речь. Полицейский продержал его в допросной достаточно долго, чтобы второй задержанный как следует понервничал. Харрисон оказался прав в своих умозаключениях: второй подозреваемый, хотя и более внушительный с виду, оказался менее стойким. Заметно нервничая, он вошел в комнату и, когда Харрисон с порога сообщил ему, что он подозревается в убийстве Уиннифред Милтон, изменился в лице. Полицейскому даже не потребовалось на него давить и говорить, что его сообщник во всем сознался. Опасаясь, что на него повесят убийство, задержанный признался, что они только похитили женщину, а вовсе не убивали ее. Что она была живее всех живых, когда сбежала от них в пустыне, и к ее убийству он не имеет никакого отношения.
Именно этого и добивался полицейский. Теперь, когда все подозрения подтвердились и преступник сознался, Харрисон почувствовал себя более уверенно. Он бы ни за что не признался, какое громадное облегчение испытал, когда узнал, что похищение действительно имело место. Ради Хэла он значительно превысил свои полномочия, но риск оказался оправданным.
Прежде чем закончить допрос, он уточнил, где именно мисс Милтон от них сбежала, чтобы можно было организовать поиски на случай, если она заблудилась в пустыне. Неизвестным оставалось только имя заказчика, ведь ясно же, что эти двое простые исполнители. Когда полицейский задал свой последний вопрос, преступник с каким-то злорадным облегчением сдал имя заказчика. Харрисон был настолько потрясен, что с трудом поверил задержанному. И понятия не имел, как преподнести то, что ему стало известно, Хэлу.
Местные полицейские приступили к организации поисков пропавшей, а Харрисон, все еще не пришедший в себя после услышанного, вышел на улицу.
— Ну что? — бросился к нему Хэл.
— Давай зайдем куда-нибудь. — Харрисон старательно оттягивал момент предстоящих объяснений. Он чувствовал себя неловко оттого, что вынужден сообщать Хэлу такие неприятные новости.
Хэл по-своему воспринял мрачность друга.
— Что с Уинни? — почти прорычал он.
— Все нормально, не переживай, — поспешил успокоить его Харрисон. — Сбежала она от этих ублюдков. Шустрая у тебя подружка, ничего не скажешь.
Хэл немного расслабился.
— Чего же ты с такой кислой миной? Напугал меня до чертиков, — с укором пожурил он друга. — Так где, говоришь, она теперь? Я должен ее увидеть!
— Бродит где-то по пустыне, если еще не вышла к людям. Не волнуйся, местные сейчас организуют поиски. Давай лучше расскажу обо всем по порядку. Тут такое дело… — Харрисон напрягся, не зная, как подступиться к неприятной теме. — Ты был прав, все последние события были звеньями одной цепи. Задержанные во всем признались: это они наняли тех молокососов с крадеными запчастями и в тебя также стреляли они сами, благо особой меткостью они не отличаются.
Хэл кивнул, не сводя внимательного взгляда с друга.
— Но что тебя напрягает во всем этом, не пойму? У нас есть их признание, даже ничего доказывать не надо, а ты какой-то не радостный.
— Чему радоваться? — осклабился Харрисон. — Ты же даже не спросил про заказчика.
— Что, не сдали? — несколько разочаровано уточнил Хэл.
— Как раз наоборот, сдали. Со всеми потрохами.
— И…
— Тебе не понравится…
— Не тяни, давай выкладывай, что за сукин сын стоит за всем этим балаганом.
Харрисон какое-то время молчал, а потом отвел глаза и тихо произнес:
— Сайрус Фербенкс.
Когда первое потрясение прошло, Хэл после долгих колебаний все-таки дал согласие на начало судебного преследования своего сводного брата. Он мог бы ему простить все происки против себя лично, но с Уинни тот перешел границу. Харрисон позвонил своему начальнику, факсом отправил тому заявление Хэла и показания задержанных и добился ордера на арест Фербенкса.
Не прошло и часа после ареста Сайруса, как он признался, что нанял бандитов в надежде повлиять на брата: тот никогда не позволил бы ему провернуть одно очень выгодное дельце, а потому нужно было на время устранить его от управления компанией. Сначала целью Сайруса было посадить Хэла в тюрьму, но с этим у него ничего не вышло. Тогда он задумал отправить сводного брата в больницу, но и тут ему не повезло. Из-за постоянных неудач его терпению пришел конец. Он был готов начать играть в открытую и распорядился похитить новую подружку брата, надеясь хотя бы шантажом добиться своего.
Сайрус искренне верил, что не так уж и вредит своему родственнику. Вовсе не так сильно, как «этот упертый зануда» вредит ему и компании, не позволяя проворачивать «исключительно прибыльные сделки». Обо всем этом Харрисон узнал, позвонив в свой участок, а потом пересказал Хэлу эти объяснения. Тот на время впал в ступор.
— Его лечить надо, — высказал свое мнение Харрисон.
Хэл лишь вздохнул. О том, что делать с горе-авантюристом, он подумает позже, сейчас его волновала более важная проблема — прошло уже более суток, а Уинни никак не могли обнаружить. Прочесывание местности, где она предположительно находилась, продвигалось крайне медленно. Местная полиция делала все возможное, но, чтобы эффективно прочесать территорию за столь короткое время, было задействовано слишком мало народу. Штат участка не был рассчитан на подобную операцию, а на привлечение к поискам собственных сотрудников у Харрисона не было полномочий.
С каждым часом Хэл все больше мрачнел. Он не мог больше сидеть на месте и ждать. Когда он заявил о намерении принять участие в поисках, ему никто не препятствовал, но дали понять, что присутствие еще одного человека не особо поможет. После этого Хэл на некоторое время задумался, потом взял телефон и начал звонить. Через пару часов недостатка в помощниках у полиции уже не было. Знакомые Хэла позвонили своим знакомым и скоро уже местность прочесывали сотни добровольцев на байках и квадроциклах.
Хэл не спал двое суток, без отдыха участвовал в поисках, упорно отказываясь отдыхать. Где-то там была Уинни, совсем одна, без воды и еды. Он был благодарен всем тем, кто откликнулся на его просьбу о помощи, но порой его охватывало отчаяние. Нет, они конечно же в итоге найдут Уинни. Если потребуется, они прочешут всю пустыню, пропустят через пальцы каждую песчинку, перевернут самый неприметный камушек на своем пути, но чем больше проходит времени, тем меньше вероятность, что она все еще будет жива. Говорят, человек может прожить трое суток без воды. Что ж, у них еще есть время. Но как же быстро оно утекает!
Но еще больше отчаяния его терзало чувство вины. Ведь это из-за него ее жизнь оказалась в опасности. Если бы они не были знакомы, ее жизнь текла бы по-прежнему и она никогда бы не оказалась в опасности. Эти мысли не покидали его, пока он колесил по порученному ему участку, тщетно вглядываясь в однообразный пейзаж. Его самоистязания прервала ожившая рация:
