из виду. Не беспокоил ее, не звонил. И приучал себя к мысли, что наше изначальное сближение было ошибкой.
Как-то же терпел три этих года. Ограничивал себя наблюдением издалека.
Так зачем сорвался? На кой черт прыгнул в эту пропасть без страховки?
Знал же, чем рискую. Прежде всего своим спокойствием. А потом уже и здравым рассудком.
Любовь? А что есть любовь? Можно ли влюбиться в картинку?
В образ, который видишь изо дня в день? Только образ, ничего больше.
Не удивлюсь, если я сам его выдумал. Сам же собрал свой идеал из придуманных кусочков.
Узнать о существовании той единственной женщины, из-за которой скорость кровотока в разы увеличивается. Подойти к ней… Рискнуть… А она смотрит на тебя, но не видит. Мужчину в тебе не видит. Она чужая жена. Влюбленная в своего мужа. Мечтающая о ребенке.
А ты — случайный пассажир в ее жизни. Просто муж постоянной клиентки, однажды забывшей в салоне красоты свой зонтик.
Белла была до безумия рассеянна, беспомощна и по-детски наивна. Я всегда присматривал за ней, когда она ездила наводить красоту.
Сидел в машине. В ожидании смотрел в огромное окно во всю стену. Наблюдал за мелькающими силуэтами работниц салона…
Ее я увидел боковым зрением. Она спешила в салон. Стройная, изящная. Хрупкая и такая… чертовский манящая. В платье цвета шоколада. В мелкий горошек. С красным тонким поясом.
Если и был в голове какой-то неопределенный образ идеальной женщины, в тот момент он воплотился в реальность. Именно в той девушке, что быстро взбежала по лестнице и распахнула дверь с колокольчиком.
Я сам не понял, как вышел из машины и остановился у окна. Она ходила передо мной, но будто бы не рядом вовсе. Словно на экране кинотеатра. Моя личная звезда.
Мягкие волны волос коньячного цвета с застывшими капельками дождя. Тонкая талия и высокая грудь. Искрящая улыбка, аккуратный нос и большие глаза. Изящные движения, как у танцовщицы. Всё это сложилось в идеальную картинку.
Для меня идеальную.
Может, для кого-то она была и обычной… Но только не для меня. Мой выбор был сделан сердцем, а оно, как известно, логике не повинуется.
Я просто увидел ее и залип. Капитально. Оторвать взгляд от нее не мог. Прям как парализованный стоял и смотрел…
А она… Она меня не замечала.
Дождь лил уже стеной, но я не обращал внимания на намокающие волосы и плечи. Любовался, пожирая сетчаткой девушку, в которую втрескался с первого взгляда.
А теперь моя девочка-жена спрашивает, люблю ли я.
Помогал бы, если бы не любил? Пытался бы оградить от бед? Предлагал бы выйти замуж? Хотел бы взять себе любую — бесплодную, травмированную, униженную, слабую, ко мне равнодушную…
Ничего бы этого я не делал, если бы у меня не было бы к ней чувств…
Но достаточно ли любви одного, если второй не дает отдачи?
Рита меня не любила. Я это знал и уже привык к этому непреходящему чувству несправедливости. От несбыточных ожиданий.
Надежда появилась, когда мы провели время в горах. Тогда стало одновременно хуже и лучше.
Лучше, потому что я понял, что Рита оказалась воплощением мечты.
И хуже, потому что я снова оказался не к месту.
Пытаться строить новые отношения на руинах прошлого изначально было глупой затеей. А глупым я себя никогда не считал.
— Ты правда хочешь знать? — спросил на удивление спокойным голосом.
Он ничуть не отражал бурю в душе.
Я в целом привык держать себя в руках, цепями сковывать свои порывы.
Может, все эти сентиментальности, чувства, семья — это вообще не для меня? Не обо мне?
Может, взять и уехать с Беллой к ее мечте. На побережье. В маленькое бунгало у кромки воды. Чтобы встретить рассвет и вдохнуть полной грудью соленый морской воздух. Почувствовать накатывающие на песок волны, щекочущие голые ступни…
Я бы и уехал, но есть Феликс, подаривший старую-новую мечту.
От таких подарков не отказываются. Это дань уважения родителям. Да я и сам хотел воплотить в жизнь проект горнолыжного курорта. Осталось уговорить Беллу остаться.
— Хочу, — ответила Белла, тогда как я уже и не ждал ответа.
Что она, что я… Мы привыкли уходить в свои мысли, порой забывая о предмете разговора. В нашем странном браке не было правил. Скорее, в нем царил первобытный хаос.
— Отвечу, если скажешь, что помиришься с Феликсом, — использовал козырную карту, растянув губы в коварной улыбке.
Белла отложила кисть и вытерла испачканные в краске пальцы.
— Фу, ты бука, — звонко рассмеялась она, тыкнув мне в грудь сложенной в миниатюрный кулак ладонью, — почему вы не хотите меня отпустить? Я уже взрослая. Я хочу жить на берегу моря!
— Это красиво только в кино, дорогая, — сказал мягко, как ребенку, — солнце быстро испортит твою кожу, а волосы станут ломкими от соленой воды.
Красивое лицо исказилось в гримасе ужаса. Она сразу же взметнула руки к волосам и опасливо потрогала их.
Я тихо хмыкнул. Надо было сразу надавить на больное место Беллы. Жаль только, что этим местом не была любовь к близким. Это юное, порывистое, свободное создание не признавало никаких оков, даже если ими была безусловная любовь ребенка к родителю. Единственному родителю.
Ее искаженные представления о любви причиняли Феликсу боль. И я чувствовал себя обязанным не дать этой связи распасться в принципе. Быть связующим звеном между ней и отцом.
Но как удержать Беллу? Чем?
— Хорошо, я помирюсь с ним, — выпалила она, пролетев мимо в алом кимоно с золотыми драконами. Остановилась у окна, прикусывая мизинец и щуря глаза. Она была похожа на озорного ребенка, задумавшего каверзу. — Так что, Эд, ты любишь ее?
— Люблю, — сказал на выдохе, но никакого освобождения не ощутил.
Просто факт. Бесполезный, никому не нужный факт. Болезнь, с которой я должен жить. Неизлечимый недуг. От него еще никто не нашел лекарства.
— А она?
Замолчал, и это молчание нельзя было истолковать неоднозначно.
— И что ты будешь делать, Эд? — с жалостью и нежностью коснулась она моей щеки. По-родственному, по-дружески. Никак иначе.
Накрыл ее руку своей и принял эту поддержку.
— Работать. Жить. Ждать.
— Ты ждал три года, чтобы снова ждать?
Бесхитростный вопрос пробил брешь в выдержке.
Она не хотела ранить, но сделала своим вопросом очень больно. Не нарочно. Просто нанесла урон моим чувствам, сказав истинную правду.
Почему я должен ждать? Ждать, пока Рита разведется, оправится, встанет на ноги, поверит в себя?
Разве я не могу дать ей это всё?
Развод, поддержку, ощущение плеча, дружбу, подарить
