А как опозорен будет ее отец! Мысль о том, что он все-таки испытает унижение через десять лет после того, как продал ее душу, чтобы избежать позора, вызвала у нее неожиданный приступ яростного удовлетворения, но за ним последовала знакомая волна вины.
Один выход. Две минуты. И все.
Одна из женщин, Мада, за руку отвела ее в спальню, где уже была выложена на кровати одежда: жакет цвета голубиного крыла, узкая юбка и блузка цвета слоновой кости. Оливия быстро оделась, сначала надев тончайшие прозрачные чулки, а потом блузку и костюм. Ансамбль завершали черные туфли на высоких каблуках, которые заставили Оливию секунду поколебаться. Она обычно носила простые и удобные туфли на низком каблуке, а эти выглядели слишком… сексуально. Она не хотела ассоциировать секс с собой… или Азизом.
Женщины уложили ее волосы в элегантный завиток на затылке, нанесли неяркий макияж, хотя Оливия не привыкла использовать косметику. Одежда была привычной, но из-за туфель, макияжа и цвета волос она чувствовала себя кем-то другим. Притворщицей.
Однако именно это и было нужно Азизу – убедительное притворство.
Все же, когда Малик пришел проводить ее на балкон, она задала мучивший ее вопрос:
– Мада и Абра обе знают о подмене, и обе куда больше похожи на королеву Елену, чем я. По крайней мере, волосы у них нужного цвета. Почему вы не поставили на замену одну из них?
Малик покосился на нее:
– Им не хватило бы уверенности. И они некомфортно себя чувствуют в западной одежде.
– Но вы им доверяете. И Азиз тоже. Они среди тех, кто знает об этом плане. Как и экипаж самолета, и мое сопровождение…
– Конечно, – кивнул Малик. – Но это маленькая группа людей, и все они абсолютно верны шейху.
– Азиз сказал, что слишком редко бывал в Кадаре, чтобы заслужить верность.
Малик одарил ее долгим взглядом:
– Он так считает. Но верных Азизу больше, чем он знает или чем позволяет себе поверить.
Прежде чем Оливия успела ответить, Малик открыл перед ней изящно убранную приемную. Оттуда стеклянные двери вели на широкий балкон; даже из комнаты был виден двор перед ним, уже заполненный людьми, которые задирали голову, готовясь увидеть нового шейха и его будущую супругу.
Оливию замутило, и она прижала ладонь к груди.
– Постарайся, чтобы тебя не вырвало, – сухо сказал вошедший Азиз. – Испортишь такой очаровательный наряд. – Он остановился прямо перед ней, окинул ее фигуру взглядом. В серебристо-серых глазах светилось неприкрытое мужское одобрение, и у Оливии приятно заныл низ живота. Раньше он никогда так не смотрел на нее. – Темные волосы тебе идут. И высокие каблуки тоже. Даже жаль, что это временная краска. – Он усмехнулся.
Оливия вскинула подбородок, подавляя чувство, которое так легко пробудил в ней Азиз. Почему она реагировала на него сейчас, хотя раньше оставалась безразлична?
– Главное, что я выгляжу как королева Елена. Насколько это возможно.
– Думаю, никто не заметит разницы. – Улыбка Азиза стала сочувственной. – Я понимаю, как много от тебя прошу, Оливия. Поверь, я крайне признателен за твою готовность помочь.
Почему она согласилась на это? В какой-то мере она понимала дилемму Азиза и хотела поспособствовать стабилизации ситуации в стране. Но с другой стороны, от него зависела ее работа… Оливия ответила на его сочувственный взгляд своим прямым и твердым:
– Я просто хочу вернуться в Париж.
– Разумеется. Но сначала… прошу. – Он кивнул на двери балкона. Даже когда они были закрыты, до Оливии доносился приглушенный рев толпы внизу. Она сглотнула.
– Пресс-конференция уже прошла?
– Только что закончилась.
– Журналисты спрашивали, почему на ней не было королевы?
– Кое-кто, но я сказал, что ты устала после перелета и готовишься к встрече со своими новыми подданными. В конце концов, в этой стране женщины редко появляются перед прессой и говорят сами за себя.
Оливия поморщилась. Азиз снова указал на двери балкона:
– Нас ждут обожающие подданные.
Оливия кивнула, хотя внутри у нее все сжалось в нервный комок.
– Тебе следует знать, – негромко сказал Азиз по пути к балкону, – что, хотя мы с Еленой заключаем брак по расчету, публика считает, что мы женимся по любви. Они этого хотят.
Оливия бросила на него резкий взгляд:
– Несмотря на то что вы всего пару недель как помолвлены?
– Люди верят в то, во что хотят верить, – пожал плечами Азиз.
Оливия сама могла послужить тому примером…
– Как это сказывается на нашем выходе к народу?
Азиз дразняще улыбнулся и коснулся ее щеки пальцами, посылая неожиданные искры по телу. Она инстинктивно отшатнулась.
– Мы просто должны вести себя так, словно безумно влюблены друг в друга. Однако удерживайся от лишних прикосновений. Это все-таки консервативная страна.
Оливия возмущенно открыла рот, понимая, что он шутит, но все равно сердясь. Но Азиз только засмеялся, подхватил ее под руку и вывел на балкон, к ожидающей внизу толпе.
Горячий воздух без тени ветра ударил ее в лицо. Толпа взорвалась приветственными криками. Оливия моргнула, оглушенная. Азиз приобнял ее за талию, прижал ладонь к бедру, а другую руку поднял в ответном приветствии.
– Помаши, – прошептал он, и Оливия послушно вскинула руку. – И улыбнись, – добавил он с тенью смеха.
Она изогнула губы. Они стояли так, бедро к бедру, обнимаясь и махая толпе, продолжавшей ликовать.
– Ты говорил, что люди Кадара тебе не верны, – прошептала Оливия.
Азиз пожал плечами:
– Они романтики и традиционалисты. Фантазия о моей сказочной свадьбе нравится им куда больше, чем я сам.
– Вот уж действительно сказка, – ехидно ответила Оливия.
Азиз только улыбнулся.
Бесконечную минуту спустя он опустил руку. Оливия думала, что они наконец уйдут с балкона, но ладонь Азиза оставалась у нее на талии, а другую он прижал к ее щеке.
– Что ты делаешь? – прошипела она.
– Люди хотят увидеть поцелуй.
– А как же консервативное общество? – стиснув зубы, поинтересовалась она.
– Сиад немного современнее, не зря он столица Кадара. И все будет невинно. Без языка, – сообщил он.
Оливия возмущенно раскрыла рот, но именно тут Азиз ее и поцеловал.
Она замерла под прикосновением его губ; ее так давно не целовали, что она забыла, насколько это интимно, удивительно и, честно говоря, прекрасно. Губы Азиза были прохладными и мягкими, ладонь на ее лице – одновременно ласковой и твердой. Оливия инстинктивно закрыла глаза, борясь с приливом желания, внезапно прокатившимся по телу.
– Ну вот. – Он отстранился с улыбкой. – Ты сумела сдержаться.
– Это нетрудно, – огрызнулась она, но Азиз негромко засмеялся.
