Но даже если бы они преодолели все перечисленные препоны, все равно от жизни они ждали совершенно разного. За время их знакомства, она ни разу не сказала, что хочет детей. Ник не винил ее — она рассказывала ему свою семейную историю. Но сам-то он был единственным ребенком, и растили его тетя с дядей, которые плохо представляли, что делать с восьмилетним сорванцом. В результате его детство прошло в закрытых школах и летних лагерях. И с тех пор он мечтал о счастливом детстве — если не для себя, то для своих отпрысков. Он хотел семью. И троих ребятишек — а можно и больше. Ему было просто необходимо найти женщину, которая хотела бы того же. Женщину, которой нужна семья. А не карьерный рост, медовый месяц в Европе и особняк в самом дорогом районе Детройта.
Деньги не слишком волновали Ника. Его вполне устраивала не самая дорогая квартира и не самая роскошная машина. И не самая шикарная жизнь. Счастья не купишь за все деньги мира. Дядя и тетя не скупились на подарки. Они потратили на них тысячи долларов — а ему не хватало человеческого тепла. Его дети всегда будут знать, что их любят. Они никогда не почувствуют себя ненужными.
Если бы не недостаток родительской ласки, Ника можно было бы назвать избалованным ребенком. Если он что-то хотел или в чем-то нуждался — стоило только позвонить дяде.
Открытый спортивный автомобиль по случаю получения водительских прав? Он твой.
Поездка «все включено» в Канкун в честь окончания школы? Пожалуйста.
Лучшее образование, какое только можно получить за деньги? Разумеется.
Но в учебе ему никто не помогал. Он выкладывался по полной. И его имя всегда стояло в первой строке бюллетеня успеваемости. Дядя с тетей не умели любить его, зато могли гордиться успехами племянника.
И когда Ник обратился к дяде с просьбой предоставить ему заем для основания собственной компании — а цифра была просто астрономической, — необходимая сумма полностью была переведена на его счет в течение двадцати четырех часов.
Дядя и тетя вряд ли могли рассчитывать на кубок «Родители года», но они сделали все, на что были способны.
Он сделает лучше.
Где-то должна быть женщина, которая ждет, не дождется, когда Ник подхватит ее на руки, и понесет к алтарю. Которая хочет того же, что и он. Хорошо бы найти ее прежде, чем он станет слишком стар, чтобы играть в мяч со своим сыном и учить дочку кататься на роликах.
Ник вошел в кабинет Зои, пытаясь вспомнить, где хранятся личные дела сотрудников. Они могли оказаться где угодно — ее трудно было назвать чрезмерной аккуратисткой. Тем не менее, ей удалось наладить дела в офисе так, что все работало как часы. Она была незаменима. Без нее он бы пропал.
Ник начал поиски с верхнего ящика и постепенно продвигался вниз. Нужные документы, разумеется, нашлись в самом низу. Ему требовалось личное дело Марка О'Коннелла, нового рабочего, недавно принятого на стройку. Хотелось выяснить, есть ли какая-нибудь уважительная причина, по которой тот завалил столько дел. И как могло произойти, что человек с безупречными рекомендациями оказался практически непригоден к работе? Ник был очень дотошен во всем, что касалось подбора персонала.
Он вытащил нужную папку и собирался закрыть ящик, когда увидел торчащий угол бумажного пакета. Что это? В прошлый раз его здесь не было. Ник потянул и вытащил его. И уже собирался положить обратно, когда услышал вздох у себя за спиной.
— Что ты делаешь?
С аптечным пакетом в руках Ник обернулся. Зоя застыла в дверях, она только что вернулась с ланча.
Если он заглянет в пакет, то все усложнится очень-очень быстро.
— Это было в ящике, — пояснил он.
Когда она, наконец, обрела дар речи, то постаралась вести себя спокойно и разумно.
— Мне не нравится, когда трогают мои вещи.
Он сказал с раздражением:
— Откуда я знал, что это твое? Пакет лежал в ящике вместе с личными делами моих служащих — это ведь моя компания.
Ник был прав. Следовало хранить покупку в машине или в сумочке. Правда, тогда Зоя не могла бы объяснить самой себе, почему не делает тест.
— Ты прав, прости. Отдай мне его, пожалуйста.
Она протянула руку.
Он посмотрел на нее, потом на пакет.
— Что это?
— Это мое.
Она сделала шаг к нему, а он на шаг отступил. Лукавая улыбка заиграла у него на губах, и на правой щеке показалась ямочка.
— И насколько тебе это дорого?
Как давно он не поддразнивал ее! Но сейчас не время затевать игры.
— Ник, это не смешно. Отдай.
Он спрятал пакет за спину.
— А ты заставь меня.
Как может взрослый мужчина ребячиться? У него нет детей, ну так что? Теперь он сам будет как ребенок?
Она шагнула к нему, рассердившись и пытаясь схватить его за руку.
— Пожалуйста!
Ник ловко уклонился и оказался позади стола. Ему определенно нравилась эта игра, а улыбка стала еще шире.
Она была готова ударить его. Неужели он не видит, что это бесит ее? Или ему наплевать?
Ее щеки уже горели.
— Ты ведешь себя глупо, Ник. Отдай сейчас же!
Чем больше Зоя злилась, тем больше его это забавляло.
— Наверно, там правда что-то важное, раз ты так подпрыгиваешь, — дразнил он ее, раскачивая пакетик у нее перед носом и отдергивая руку каждый раз, когда она уже была готова его схватить. — Попробуй, отбери!
Она подняла руки, сдаваясь.
— Ладно, раз ты хочешь, смотри. Тебя так сильно интересуют тампоны?
Тампоны. Хорошо бы так.
Ник поднял бровь, словно раздумывая, верить ли ей. И только он собрался заглянуть внутрь, как она стремительно бросилась вперед и рванула пакет у него из рук. Он не отпустил, и пакет разорвался. Из него выпала маленькая коробочка. Несколько раз перевернувшись, она улеглась в двух метрах от них, демонстрируя крупно написанное название.
Вот это да!
Время на несколько секунд замерло, а затем ринулось вперед с такой скоростью, словно его огрели. У Зои было такое чувство, что и ей тоже попало хлыстом по спине.
Ник смотрел на коробочку, потом на нее, потом опять на коробочку, и остатки веселья улетучивались с его лица.
— Что это?
Зоя опустила веки. Черт, черт, черт…
— Зоя?
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Ты что, читать не умеешь?
Она вынула остатки пакета из его ослабевших пальцев и подняла коробочку с пола.
— Зоя, ты думаешь, что ты…
— Конечно, нет!
Хотя честнее было бы сказать: надеюсь, что нет.
— У тебя задержка? — (Она неохотно кивнула.) — Ну да, конечно, иначе, зачем бы тебе тест. — Он пригладил волосы. — И какая задержка?
— Маленькая. Это ничего не значит.
