– Так я тебя задел, малышка?
– Ты специально подставил моего отца! – Она едва справлялась с собой. – Я знаю, о чем ты думал. Ты хотел как можно сильнее навредить ему из-за той идиотской сделки в Ибице. Я буду сражаться с тобой до последней капли крови, пока не получу свой дом обратно.
Реми посмотрел на нее с тем невозмутимым видом, который, как он знал, чрезмерно раздражал ее:
– Сражайся, сколько тебе захочется. Я не верну его ни при каких обстоятельствах. Твой отец прекрасно понимал, во что ввязывался. Честно говоря, я нахожу весьма жалким тот факт, что он отправил сюда тебя вместо того, чтобы приехать самому. И как ты собралась умасливать меня?
– Неужели ты думаешь, что я здесь из-за него? – Она презрительно подняла подбородок. – Я бы никогда не опустилась так низко. Ты – последний мужчина на земле, кого бы я стала соблазнять.
– Взаимно, дорогая. Ты никогда меня не привлекала.
Сомнение проскользнуло в ее глазах. Собравшись с силами, она выпрямилась.
– Что касается брака – я никогда не пойду на это. Это не обсуждается.
– Это просто формальность, – сказал Реми. – Не стоит воспринимать все так серьезно. Вполне возможно, что, когда мы вернемся домой, брак не будет считаться законным. Нам просто нужно сделать то, чего они хотят, и уехать.
– «Просто»? – В ее глазах опять заклубился гнев. – Мы будем женаты, – ее передернуло, – даже если этот брак будет только на бумаге. Мне безразлично, будет ли наш брак считаться законным или нет, я просто не хочу за тебя замуж! Не могу представить себе ничего хуже!
– Именно ты стала причиной всего этого.
Вот опять этот тон всезнайки! Она поджала губы:
– Это не моя вина! Это твоя вина, потому что тебе захотелось свести старые счеты. Да тебе даже не нужен Таррантлокх. У твоей семьи так много недвижимости по всему миру! Почему тебе так нужно было отобрать единственное, что мне дорого?
Реми почувствовал укол совести. Крошечный. Ничего, с чем бы он не мог справиться. Он поставил себе цель и достиг ее. Это было девизом семьи Кафарелли – ставить цели и побеждать. Реми мог получить любую долю бизнеса Генри Мерчанда, но он был прекрасно осведомлен о том, как Генри дорожил тем домом.
Реми уже было получил согласие по сделке на Ибице, но один анонимный звонок спугнул продавца. Было не трудно узнать, кто именно сделал его. Генри Мерчанд довольно хитер, но никогда не умел хорошо заметать следы. Реми поклялся, что отомстит ему – не важно, как много времени это сможет занять. Месть – блюдо, которое лучше подавать холодным.
Таррантлокх был не только ценным вложением Мерчанда, он был показателем его высокого статуса. Генри нравилось изображать из себя эдакого помещика.
Единственное, что не вписывалось в его картину мира, – это то, что его дочь, единственная дочь и наследница, могла быть заинтересована в этом поместье. Но Реми занимался бизнесом, а не благотворительностью.
– Тебе придется смириться с тем, что теперь дом принадлежит мне. Это не лишает тебя крыши над головой. Ты же большую часть года живешь в Париже, не так ли?
– Я собиралась жить там, когда оставлю модельную карьеру.
Мужчина присвистнул:
– Не слишком ли рано ты строишь подобные планы? Тебе сколько, двадцать пять?
– Двадцать четыре, – процедила она сквозь зубы. – Мне исполнится двадцать пять в мае следующего года.
– Модели, рекламирующие нижнее белье, оставляют карьеру так рано?
Он рассматривал ее потрясающую фигуру. Она даже слишком хороша. Ему еще не приходилось видеть тело, настолько приятное взгляду. Это отвлекало его. Последние годы она отвлекала его довольно часто, так как ему не раз приходилось видеть ее рекламу, мелькавшую по всей Европе. Он до сих пор помнил тот первый раз, когда увидел девятнадцатилетнюю Анджелу, растянувшуюся на бортике бассейна с голубой водой в какой-то тропической стране.
– Я хочу выйти из этого бизнеса и заняться чем-то другим.
– Например?
– Я не стану обсуждать с тобой свои планы. Ты скажешь, что я попусту трачу время и деньги.
Реми снова почувствовал укол совести. Он не хотел, чтобы она подумала, что он поощряет ее модельную карьеру. Когда он впервые услышал, что она бросила школу и подписала договор с модельным агентством, он пренебрег семейным запретом и позвонил ей. Реми посоветовал ей изменить свое решение. Но Анджела никогда не следовала его советам.
– Месье Кафарелли? – Из-за полуприкрытой двери до них донесся голос старшего служащего. – Комната для вашей невесты уже готова. Мадемуазель, пройдемте со мной. Мы наняли вам двух компаньонок.
Проходя мимо Реми, девушка метнула в него убийственный взгляд. Он же смог почувствовать от нее лишь волну ее любимого аромата. Он словно окружил Реми со всех сторон. Мужчина сделал глубокий вдох.
Только когда она ушла, он снова обрел способность мыслить трезво. Всего через несколько часов они станут мужем и женой. Всякий раз, когда кто-то произносил при нем слово «супружество», его реакция была неизменна. «Только через мой труп!» Но теперь что-то изменилось.
Почти всю ночь Анджела провела вышагивая взад-вперед по своему номеру. Она ненавидела Реми. Как он мог так поступить с ней? Никто бы не смог придумать для нее худшего наказания – оказаться связанной узами брака с этим человеком! Не важно, будет ли считаться это законным браком, когда она вернется домой. Она поклялась себе, что никогда не выйдет замуж! Никогда и ни при каких обстоятельствах она не допустит того, чтобы кто-то получил контроль над ее жизнью. Анджела прекрасно видела, куда это завело ее мать.
Кейт Таррант слишком серьезно отнеслась к супружеским клятвам. Она подчинялась отцу во всем и никогда не переступала черту. Она отказалась от своей личности и свободы. Анджела никогда не сделает такого.
Все, что касалось брака, вызывало у нее стойкое чувство тошноты. В отличие от многих других девушек ее возраста идея свадебного торжества никогда не вызывала в ней энтузиазма. Кто в здравом уме захочет надеть платье, больше похожее на безе? Или быть завернутой в удушающую фату и выданной замуж за человека, который станет обращаться с ней как с рабыней ближайшие лет пятьдесят?
В дверь постучали. На пороге стояла горничная с подносом, на котором было ассорти из свежих фруктов и дымящийся кофе.
– Мадемуазель, ваш завтрак.
Чуть позже пришла другая горничная. Она принесла свадебные одежды и вежливо проинформировала Анджелу, что поможет ей приготовиться к свадебной церемонии.
– Я не надену это! – вскричала девушка, когда горничная разложила на постели то, что своими пестрыми оттенками напоминало цирковой тент. При ближайшем рассмотрении Анджела увидела, что в ткань вплетены нити чистого золота, а лиф украшен сотнями бриллиантов.
