— Есть, но, если ты собираешься в постель, не пей, а то не заснешь.
Шарон зевнула.
— Если я хочу спать, мне ничто не помешает. Ты сегодня работаешь?
— Да. Мне уже пора выходить. Я сегодня снова на автобусе.
— Машина по-прежнему капризничает? — сочувственно поинтересовалась Шарон. — Послушай, сестренка, не могла бы ты на обратном пути пройтись по магазинам? Знаю, моя очередь, но я обещала, что тот серебристый пиджак для Кифера будет готов к вечеру: у них сегодня концерт, А я схожу на следующей неделе.
Клянусь!
Келли не стала спорить, хотя просьба сестры ее не порадовала. Уже третий раз за месяц она делает покупки вместо Шарон. А это значит, что придется выйти раньше на две автобусные остановки и пройти весь оставшийся путь пешком, нагруженной сумками и пакетами. Ладно. Все-таки Шарон помогла сестре, когда та осталась без дома. К тому же Келли знала, что не полностью оплачивает свою часть аренды.
— Нет проблем, — весело согласилась она, повесила сумочку через плечо, проверила, взяла ли ключи, и помахала сестре рукой. — Чао, дорогая, увидимся вечером.
— Угу, — кивнула Шарон, зевая во весь рот. — Не перетруждайся.
Келли ждала лифт и улыбалась. Она очень любила свою сестру, но не знала, как долго сможет жить с ней вместе. Ванная комната служила складом для отбракованной одежды, везде валялись кусочки ткани, катушки с нитками. Кухня вообще не поддавалась описанию: посуда мылась только тогда, когда нужно было ее использовать.
Однако справедливости ради надо заметить: Шарон ничуть не виновата, что у Келли с утра плохое настроение. Она почти не спала ночью. Как ни старалась, назойливые воспоминания не давали заснуть. И когда раздался звон будильника, Келли чувствовала себя совершенно разбитой. Она с трудом поднялась с постели. Хорошо, если удастся успеть на автобус. В противном случае опоздание на работу неизбежно.
Снова пошел дождь. Ах да, сегодня же суббота, вспомнила Келли. Значит, автобус придет полупустой. Не все так плохо, как кажется на первый взгляд.
Но где гарантия, что день будет удачным и дальше? Жизнь полосатая, и Келли убедилась в этом сразу же, когда пятнадцать минут спустя вошла в комнату для медсестер. Там все ходуном ходило: Лорен кипела от возмущения, а молоденькая медсестра плакала. Гневные вопли раздавались из угловой палаты. Келли не составило труда понять, кто стал возмутителем спокойствия. Карлос отборно ругался сразу на греческом и на английском.
— Тупица. Если бы ты работала на меня, я бы убил тебя на месте.
— Что произошло? — спросила Келли, убирая сумку в свой шкафчик.
— Диана попыталась взять у него кровь на анализ, но не смогла попасть в вену, — объяснила старшая сестра. Ее голос звучал как у больных на грани нервного срыва. — Он взбесился и швырнул в нее графин. Не могла бы ты посмотреть? Кажется, вам удалось найти общий язык.
Келли усмехнулась.
— Хорошо, я попробую. А у нас точно нет ядовитых стрел в шкафчике с медикаментами?
Она забрала у Дианы поднос и шприц и, расправив плечи, направилась в палату Карлоеа Петронидеса. Ее встретил яростный взгляд разбушевавшегося демона. Последствия инсульта сказались на его лице.
— Где вы были? — воинственно потребовал он ответа.
— Я только что заступила на дежурство, — спокойно сообщила Келли. — Как вы знаете, время от времени я езжу домой. А вот вам не стоит быть таким грубым и невоспитанным с людьми.
— Они меня раздражают, — пробурчал Карлос, нетерпеливо дергая простыню. — Подхалимы. Льстецы.
— Возможно, — сказала Келли. Она поставила поднос на прикроватную тумбочку, достала пару бумажных салфеток, чтобы вытереть воду на полу. — Они вас боятся.
— Вы хотите сказать, что я задира? — ощетинился старик.
— А вы как думаете?
— Ну вас мне не испугать.
— Нет, — подтвердила Келли. — Так что просто успокойтесь и позвольте мне взять кровь.
— Хорошо, — согласился Карлос и протянул руку. — Колите, если должны. За последнюю пару недель вы выкачали из меня столько крови, что можно насытить ею целую стаю вампиров!
— Это все для вашей же пользы, — сказала Келли. Старик улыбнулся. Неудивительно, что он разозлился, подумала она, посмотрев на истерзанную руку. Диана сделала четыре или пять попыток, чтобы ввести шприц, чем, конечно, причинила Карлосу лишнюю боль. Взять кровь оказалось нелегким делом — вены как тонкие нити просвечивали под иссохшей кожей. — Думаю, лучше попробовать фокус с теплой водой, — предложила Келли и взяла таз из раковины. — Просто расслабьте руку на несколько минут в воде: это расширит вену. Вы же хотите закончить процедуру до того, как к вам придут посетители?
— Гм! Подхалимы, вся компания, — отстранение усмехнулся он. — Они приходят ко мне только по одной причине. Из-за моих денег.
— Я уверена, это не так, — успокаивающе произнесла Келли. Она ловко вскрыла стерильную упаковку и вставила иглу в шприц.
— А зачем еще им навещать старика? — спросил Карлос. — Посмотреть на мое милое личико?
— Может быть, из-за вашего очаровательного характера, — с улыбкой предположила Келли.
В ответ старик разразился смехом.
— А вы ничего. Лучше, чем вся эта шайка лицемерных родственников вместе взятых. Кроме моего сына, конечно, — добавил он в порыве родительской гордости. — Он не похож на остальных. Марко никому не льстит!
При упоминании о Петронидесе-младшем Келли покраснела. Она согнула руку Карлоса, натянула жгут и начала аккуратно ощупывать вены.
— Вы видели моего сына? — спросил Карлос. Проницательные карие глаза сфокусировались на ее лице.
— Мельком. — Разумеется, она не собирается ему рассказывать о том, как его сын подвез ее до дому.
— Ни разу не взял у меня и пенни! Он открыл все магазины сам. Занял денег у парня, владельца китайского ресторана, и возвратил долг через два года, с процентами!
— Да, вы рассказывали, — мягко напомнила Келли. — Теперь на минуту сожмите кулак.
— Я говорил ему, когда он только начинал, что это сумасшедшая идея. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то сделал деньги, раздавая товар бесплатно? Но он не послушал меня. Упрям как настоящий мужчина!
— Тогда он похож на вас, не так ли? — улыбнулась Келли.
— Конечно. Похож! — согласился Карлос, принимая ее слова за комплимент. — Идет собственным путем, слушает только себя. И он прав! Это важно. Он прав.
Келли постаралась не вслушиваться в это языческое восхваление Марко Петронидеса. Уже при одной мысли о нем ее сердце билось чаще.
— Думаю, вот она… — пробормотала Келли, протерла тампоном кожу, а затем ввела иглу так нежно, что Карлос, казалось, ничего не почувствовал. — Вот так! Разве больно?
