— Шурка, сойди с охотничьей тропы. Мне нужен твой богатый опыт.
— Ты имела в виду мою житейскую смекалку, острый ум и безграничное обаяние?
— Да, да, да! Я хочу знать, как ты снимаешь мужиков.
— Фу, Голубкова! Где ты набралась таких выражений! Снимаю… Они сами так и падают, так и падают…
— В кровать к тебе…
— Это мелко, Натали. Я тебя замуж не гоню — присоединяйся. Так вот, Катерина, снимаю, как ты выразилась, мужиков я именно при помощи тех самых качеств — житейской смекалки, острого ума и безграничного обаяния.
Наташка критически обозрела бесконечную линию безупречного бедра Шурки и пробормотала:
— У нас это называлось несколько иначе…
Слух у Шурки был прекрасный.
— Не сомневаюсь, что иначе, потому что острый ум ты не узнаешь, даже если он выскочит из-за угла и даст тебе леща.
Катерина торопливо вклинилась между двумя воюющими державами.
— Але! Сфокусируйтесь на мне, потом подеретесь. Мне нужна ваша помощь, причем как в смысле мужчин, так и женщин…
— Это как это?
— Я не очень разбираюсь в методах обольщения. Да, я знаю, что подписываю себе смертный приговор, признавшись в этом, и рано или поздно вы мне об этом напомните, но сама лично я считаю вас лучшими подругами, прошу у вас помощи и… и вообще, сегодня я получило «мыло» от Олега. Вот!
Подруги некоторое время изучали распечатку, а потом Шурка изрекла своим роскошным грудным голосом:
— Все ясно, он тебя либо отшил, либо не запомнил.
— А то я не поняла.
— Зато зуб даю, что ты не поняла, почему тебе такое невезение. Между тем проблема настолько легко объяснима, что даже какая-нибудь блондинка догадается…
— Счас в рожу вцеплюсь.
— Хорошо. Буду краткой. Катька, ты с ним кадрилась в нашем баре, во время вечеринки. Он решил, что ты — доступная женщина.
— Доступные женщины не могут попасть на закрытую корпоративку.
— Ха! Наташка, скажи?
— Ну!
— Девочки, мне правда нужна ваша помощь! Шурка на раз привлекает мужиков, ты, Наташка, уже два года живешь со своим Максом…
Ну конечно, разве можно такие вещи говорить! Наташка немедленно надула коралловые губки, и в голубых очах загорелся нехороший огонек.
— Я тоже на раз привлекаю мужиков. Просто мне сейчас это ни к чему, у меня есть Макс…
— Хорошо, хорошо…
— Но если бы я захотела, то мужики штабелями валились бы к моим ногам. А те, которые уже лежат около Шуркиных, одумались бы и тоже переползли ко мне.
— Ха!
— Демонстрирую…
И Наташка немедленно уставилась на того темненького, который уже был почти сбит с ног Шуркиным разрезом на юбке и томным взором. Темненький явственно сглотнул и что-то невпопад ответил собеседнику, после чего и тот стал пялиться на Наташку. Катерине стало смешно,
— Вы как дети, ей-богу.
Наташка между тем решительно сняла с безымянного пальца бриллиантовое колечко — подарок Макса — и надела его на другую руку. После этого, не сводя с темненького томного взгляда, она смахнула со стола свою, а заодно и Катеринину вилки и пропела голосом обиженного ангела:
— Ой, моя вилка… Мне нужна вилка, я еще не съела салат!
Готово! Непонятно, как она это делает, но темненький и его собеседник, не сговариваясь, потянулись к ней со своими столовыми приборами, еще завернутыми в салфетку. Катерина нахмурилась и громко заявила:
— Мою ты тоже уронила. Мне тоже нужна вилка.
Они даже не взглянули в ее сторону, каково? Так и смотрели на эту белокурую бестию во все глаза, еще чуть-чуть — и слюна пойдет.
Несколько секунд Наташка удерживала внимание своих жертв, а потом мило улыбнулась и отвернулась. Словно морок спал с мужиков, они переглянулись и с разочарованным видом вернулись к прерванной трапезе.
Шурка снисходительно похлопала в ладоши.
— Неплохо, неплохо. Квалификацию поддерживаешь в норме. Только учти: если бы я действительно положила на мальчонку глаз, тебе бы не поздоровилось.
Голосок Наташки был исполнен прямо-таки смертельной сладости.
— Не волнуйся, дорогуша. Меня совершенно не привлекают мужчины, которые нравятся тебе. Не люблю волосатых чудовищ, не вылезающих из спортзала, у меня несколько другой круг общения.
— О, да! Женоподобные псевдомальчики, с утра делающие маникюр, а вечером релаксирующие в ночном клубе…
Катерина откашлялась.
— Лично мне — а я все еще здесь — глубоко фиолетово, в каком кругу общения вы находитесь. Я ни в каком, например, и меня это пугает. Перестаньте цапаться и вспомните обо мне, вы же мои подружки! Я заранее сдаюсь на вашу милость.
Обе повернулись к ней, и Катерина нервно заерзала на стуле. Шурка прищурилась и протянула:
— Да ты еще и не начинала, чего ж сдаешься?
— Да потому, что МНЕ никогда в жизни не удастся так потрясти мужика, чтобы он на ногах не держался.
— А ты хотела бы попробовать?
— Ну… во всяком случае, хотя бы привлечь его внимание…
— И что потом?
— Либединская, тебе прокурором работать! Что значит — «что потом»?
— Вот ты привлекла внимание мужчины, потом потрясла его до глубины души, довела до посинячки и продолжительной эрекции — а что потом ты с ним будешь делать?
— Ну… потом мы с ним поговорим… придумаем что-нибудь.
Наташка и Шурка фыркнули в один голос, а потом Наташка полезла в сумочку и достала свежий ежедневник — кошечки, ангелочки, много розового и золотого.
— Надо поставить цель, а потом придумать четкий и подробный план. Правильно я говорю, Шурочка?
— Да, хоть мне и нелегко это признавать.
— Итак. Чего ты хочешь, Катерина?
— Ох… Я хочу… Я хочу встретить человека, с которым мне захочется прожить долгую совместную жизнь. Счастливую!
— Марьяж? Пардон, свадьба?
Шурка скривилась.
— Ты все о своем.
Катерина решила временно реплики Шурки игнорировать.
— Это очень далеко идущие планы. Скажем так: возможно, что и свадьба. Потом. Для начала — просто человек, с которым мне захочется жить имеете.
— Так. Записываю. Какого мужчину ты себе представляешь?
— Идеального, естественно.
— Для этого тебе придется стать идеальной женщиной.
— Естесьно! Как я сразу не сообразила! Где же моя фея-крестная…
— Шути, шути, пока есть возможность. Вообще я серьезно.
Шурка решительно вонзила вилку в бледный помидор.
— Идеальная женщина — это условность. Критерии у всех разные. У Наташки одни, у меня другие, у тебя третьи. Мужчин это тоже касается. Определи основные черты ТВОЕГО идеального мужчины и начинай корректировать свое поведение.
