Чейз занялся обслуживанием клиентов, а Коул направился в свой рабочий кабинет, чтобы разобраться со счетами, но задержался и снова воззрился на Софи. Его план был так прост: День святого Валентина — праздник влюбленных и подходящий момент, чтобы устроить конкурс, который позволит им остаться наедине.
Победа ей была обеспечена, потому что братья знали, как Коул относится к Софи, хотя и верили в такое с трудом: им казалось, что это всего-навсего вожделение. Они не подозревали, что большую часть дня Коул мечтает о том мгновении, когда девушка закроет свой магазинчик и придет сюда, чтобы провести часок в облюбованном ею уголке бара, поболтать с ним о том о сем. Братья не догадывались, что впервые в жизни их старший брат действительно пленен женщиной.
Победительница конкурса получала не только право бесплатного обслуживания в баре в течение месяца, но и удостаивалась чести сфотографироваться с братьями Уинстон. Снимок будет красоваться в баре на почетном месте, и каждый год к нему станет прибавляться фотография новой победительницы, так как конкурс планируется сделать ежегодным.
Но что замечательнее всего, победительница имела право выбрать, где провести праздничный вечер. Коул уже представлял себе милый тихий ресторанчик, который выберет Софи. У них будет масса времени поболтать наедине, потанцевать под какую-нибудь медленную музыку, и он получит возможность наконец обнять и прижать ее к себе. Коул уже чувствовал, как ее бедра прижимаются к его ногам, как ее живот касается его возбужденной плоти, как ее затвердевшие соски упираются ему в грудь. А закончат они вечер в постели со смятыми простынями, от вида которых он никак не мог отделаться в своем воображении.
Коул не желал знакомиться с ее сестрой, но в то же время испытывал жгучее любопытство: женщина, которая выглядит точно так же, как Софи, но не Софи; женщина, которую можно было бы принять за Софи, но не такая робкая. В этот момент девушка подняла голову, и их взгляды встретились. Несмотря на разделявшее их расстояние, Коул почувствовал возникшую между ними связь и ощутил толчок в сердце.
Проклятие, как же она желанна!
Нет, он не сдастся. Рано или поздно он получит Софи Шеридан именно там, где хочет, и будет наслаждаться ею мучительно долго, столько, сколько потребуется, чтобы утолить свой голод.
Мак громко и протяжно присвистнул:
— Нет, ты только взгляни на нее!
Коул поднял голову от работы, заинтригованный тем, что привлекло внимание брата. Вечер выдался долгим и утомительным, голова у Коула была чугунная, глаза слезились.
— Ну и ну! Кто это? — откликнулся Зейн, тоже слонявшийся в коридоре перед кабинетом; Коул нахмурился и вместе с вращающимся креслом отодвинулся от компьютера.
— Не узнаешь? Я тебе подскажу. Когда Коул увидит ее, он язык себе прикусит от удивления, если, конечно, сумеет закрыть рот.
— Не может быть! — воскликнул Зейн и после довольно долгой паузы добавил: — Ну да, наверное, это она и есть. Но что с собой сотворила?
— Будь я проклят, если знаю, но выглядит она так, что…
Коул вскочил, не в силах больше сдерживать любопытство и решительно настроенный игнорировать сестрицу Софи, если та здесь появится. Он рывком открыл дверь, и Зейн, который стоял прислонившись к ней, чуть не ввалился в кабинет. Коул поддержал брата и взглянул в другой конец зала, туда, куда смотрел Мак. Все мышцы его напряглись до такой степени, что казалось, стали железными. Он не мог пошевелиться. Черт возьми, Коул едва дышал!
Словно лунатик, он отстранился от Зейна и пошел в зал, чувствуя, как братья давятся от смеха за его спиной, но не обращая на это никакого внимания. Боже, как Софи хороша!
Когда он подошел поближе, девушка подняла голову, и взгляд ее голубых с поволокой глаз устремился прямо на него. Она дрожала, грудь ее высоко вздымалась, дыхание было учащенным… Потом она улыбнулась.
— Софи?
От ее сдавленного смеха у Коула по позвоночнику пробежал электрический разряд.
— Ну разумеется, нет. Я ее сестра Шелли. А вы, должно быть, тот самый большой и великолепный хозяин бара, о котором мне так много рассказывала Софи. — Она смело и с любопытством окинула его взглядом с головы до ног и обратно. — Так-так! Должна признать, что сестричка не преувеличивала.
Коул был сражен. Да, Шелли его заинтересовала: в конце концов, он не бесчувственный, ведь женщина, одетая в черное, была неотразима и сногсшибательна. Но это не Софи.
Она могла бы быть ею, думал Коул, не в силах отвести глаз, снова и снова обводя ее взглядом всю, от макушки до пят, но то, что она говорит, его Софи никогда бы не решилась произнести, — о таком он мог лишь мечтать. Женщина протянула бледную изящную руку, и он взял ее, болезненно ощутив восторженное внимание всех своих братьев.
— Коул Уинстон, — сдавленно представился он, его голос звучал ниже, чем обычно; завязать вежливый, непринужденный разговор мешало нарастающее возбуждение. — Софи говорила, что вы, вероятно, примете участие в нашем конкурсе.
Ее маленькая теплая ладонь лежала в его руке, и ему казалось, что он держит руку Софи: прикосновение вызывало такой же прилив желания. От этого Коул чувствовал себя предателем. Ведь только касаясь Софи, он ощущал, как его нервные окончания превращаются в оголенные электрические провода, а теперь испытывает то же самое с ее сестрой.
— Да.
Она произнесла только это коротенькое слово, но Коул был несказанно удивлен: он видел, как жилка бьется на ее стройной шее, как трепещет над этой жилкой нежная тонкая кожа, словно женщина тоже нервничает. Или возбуждена?
Рукопожатие затягивалось, и Коул, откашлявшись, попытался отнять руку, но Шелли задержала ее и сделала шаг к нему, обдав его ароматом вечернего воздуха, морозного и свежего, смешанного с теплым, женственным запахом своей кожи, запахом, который был так хорошо ему знаком. Его ноздри дрогнули.
— Я только сегодня узнал, что у Софи есть сестра.
Женщина опустила ресницы, холодная улыбка скривила ее губы — точно такие же, как губы Софи. Его мышцы снова напряглись.
Чуть пожав плечами, Шелли прошептала:
— Моя сестра немного застенчива.
Коула мгновенно охватило острое желание. Уже давно, очень давно он не переживал такого физического возбуждения. Пусть эта женщина не Софи, но выглядит точно так же, только гораздо смелее, доступнее, а мужское чутье подсказывало, что и на вкус она будет такой же. Не сумев удержаться, Коул привлек ее к себе, чтобы ощутить ее близость, почувствовать, как линии ее тела совпадают с изгибами его.
— Вы позволите показать вам наш бар?
