Прошло несколько секунд, прежде чем Молли пришла в себя. Она поискала глазами ребенка, но его нигде не было видно.
Молли торопливо вышла из кабинета Флинна и отправилась искать малыша. Сначала она не беспокоилась по-настоящему, полагая, что услышала бы плач ребенка, если бы с ним что-то случилось, да и потом, здесь находились и другие взрослые. Она просто хотела найти его. Офис — не самое безопасное место для ползающего без присмотра малыша.
Дверь кабинета Флинна выходила в круглое помещение, которое персонал называл «Мозговым центром». Без всякого сомнения, первоначально архитектор создал здесь нормальное офисное пространство, разделенное стенами и имеющее двери, но Флинн, как и следовало ожидать, давным-давно поспешил избавиться от всей этой разумной конструкции и сделал все по-своему. Кабина виртуальной реальности была неотъемлемой его частью, Молли сунула туда голову, но ребенка там не увидела. Посредине «Мозгового центра» находился огромного размера стол с откидывающимися креслами, которые можно было приводить в горизонтальное положение. Потолок над столом был украшен плакатами: герои мультяшек, ландшафты дикой природы, звезды рока, всевозможные шутки, изречения. Молли обежала вокруг стола, заглядывая под него и в кресла, — малыша нигде не было видно и слышно.
Ее пульс участился. Молли убеждала себя, что это естественная реакция на развернувшиеся события. Однако это была лишь часть правды. Задолго до появления Дилана ей было уже тревожно, она снова и снова вспоминала тот момент, когда фактически приглашала Флинна поцеловать ее.
С тяжестью на сердце Молли быстро вышла из «Мозгового центра» и направилась к комнатам отдыха. Ладно. Поцелуй, пожалуй, слишком слабое слово для обозначения того, к чему она приглашала Флинна. Она хотела заняться с ним любовью. Хотела и, возможно, нанялась бы, если бы в этот момент им не помешали.
Мысли вихрем кружились у нее в голове. Проклятие, неужели это действительно его ребенок? И неужели Флинн и впрямь спал с этой женщиной, которую, похоже, с трудом узнал?
Молли была абсолютно уверена, что хорошо его знает. Конечно, импульсивность и непредсказуемость были частью его натуры, но на ее памяти Флинн никогда еще не поступал безответственно. Она считала его хорошим человеком. А теперь…
А теперь ты, голубушка, не уверена ни в чем. Кроме разве того, что где-то здесь находится без присмотра ребенок и кто-то должен найти малыша, пока с ним ничего не случилось.
Она включила свет в ванной, заглянула внутрь — мальчика там не было. Она закрыла дверь и кинулась в первую комнату отдыха. Поскольку, кроме нее, никто из сотрудников Флинна не имел даже отдаленного представления о продолжении рабочего дня, в этой задней комнате имелись двухъярусные койки, стереосистема и телевизор. Было вполне обычным делом увидеть там кого-нибудь спящим в любое время дня. Но сейчас, заглянув даже под койки и проверив все углы и стенные шкафы, Молли убедилась, что комната пуста.
Все это время мысли продолжали неотступно кружиться у нее в голове. Неужели Флинн переспал с женщиной, которую не знал и которой не дорожил? Просто покувыркался под одеялом, чтобы удовлетворить минутный позыв.
Молли вошла во вторую комнату отдыха. В ней находилась Симона Акуми, работавшая у Флинна главным программистом. Симона имела царственную осанку и очень высокий коэффициент умственных способностей. Она была, как всегда, одета во что-то длинное и развевающееся, поверх ее белокурых курчавых волос сидела пара наушников. Это означало, что Симона работает, и прервать ее мог разве только тот, кому надоело жить. Прежде чем обратиться к ней, Молли окинула комнату взглядом. Никого. Стеклянные двери вели на патио и дальше на большую лужайку: Флинн был знаменит тем, что иногда устраивал совещания с сотрудниками прямо на траве. Но в сегодняшний прохладный октябрьский день двери были, к счастью, плотно закрыты, так что этот путь бегства для малыша был отрезан. По другую сторону кухонного стола находился огромный холодильник, в котором могло быть что угодно — суши, пицца, литровая банка засахаренной вишни в ликере. Рядом с мойкой одновременно булькали три кофеварки — каждый варил себе кофе исключительно своего любимого сорта. Симона как раз повернулась, чтобы налить себе кофе, и Молли жестом попросила ее приподнять один наушник.
— Ты не видела здесь ребенка?
— Если ты имеешь в виду того маленького хулигана, который путешествует на четвереньках… Неужели это ребенок Флинна? — На этот раз Симона, похоже, ничего не имела против того, что ее отвлекли.
Но у Молли не было времени на болтовню.
— Я не знаю. Знаю только, что малыш исчез, пока все разговаривали…
— Ну, в последний раз, когда я его видела, он тащился за Бейли. Вид у того был совершенно очумелый. — Симона приладила наушники на место. Судя по выражению ее лица, она снова погрузилась в работу даже прежде, чем Молли успела повернуться к выходу.
С колотящимся сердцем она побежала в общую комнату программистов. Это было самое опасное место для малыша. Телефоны, провода и всевозможные электронные приборы представляли явную угрозу для жизни ребенка.
Первым был отсек Ральфа, и сам он находился на месте — восседал в своем похожем на трон кресле оранжевого цвета. Ему было двадцать четыре года. Как обычно, Ральф работал босиком, на нем была клетчатая рубашка, застегнутая под самое горло, а светлые волосы в виде длинного «лошадиного хвоста» болтались у него за спиной. Он колотил по двум клавиатурам, причем почти одновременно, и поскольку во время работы не заметил бы даже торнадо, то расспрашивать его было практически бесполезно.
Молли промчалась мимо него и, обогнув угол, оказалась в отсеке Бейли. Там она резко остановилась, прижав ладонь к сильно бьющемуся сердцу.
Поиски можно было прекратить.
Бейли стоял на четвереньках и играл с малышом в мяч. Мячами им служили комки смятой бумаги.
— Бейли, ради всего святого, я повсюду ищу этого ребенка!.. — Молли с облегчением вздохнула.
— Уф, — радостно перевел тот дыхание, — давно пора было кому-нибудь явиться и вызволить меня! — Голос у Бейли был обиженный, он отодвинулся от ребенка, как только увидел ее. — Я чуть инфаркт не получил. Он приполз сюда за мной, а потом издал такой кошмарный вопль… Откуда мне было знать, что ему надо? У меня никогда не было никаких детей!
— Ну, ты даешь, Бейли! Я тоже ничего не знаю о детях, но не могу поверить, что ты все это время сидел здесь и позволял ребенку есть бумагу!
— Позволял, говоришь? Как будто у меня был выбор! Первое, что он сделал, это схватил какую-то бумагу и стал жевать. Попробуй-ка сама отнять ее у него и увидишь, что будет.
