Как он сказал? «Кейла Остина»? Неужели он думает, что у нее с Остином роман? Да нет. Он, наверное, просто имел в виду, что она — та самая Кейла, о которой ему говорил Остин... Но, как бы там ни было, лучше сразу прояснить ситуацию и объяснить Майклу, что они с Остином — просто хорошие друзья.
Но она ничего не успела сказать, потому что заговорил Майкл:
— К несчастью, ситуация несколько изменилась. Вы не сможете поселиться в отдельном домике, потому что теперь там пингвины.
— Пингвины?! — Кейле показалось, что она ослышалась.
— Ну да. Такие маленькие, темно-синие. Они здесь встречаются повсеместно, разве вы не знаете? Обычно гнездятся в пещерах, но иногда — и под полом одиноко стоящих домов.
Кейла решила, что он, наверное, шутит. Однако взгляд Майкла оставался серьезным.
— Понятно, — растерянно проговорила Кейла, почувствовав вдруг ужасное разочарование: только теперь она поняла, как ей хотелось вырваться на лето из Хобарта. — А их нельзя... как-нибудь выгнать?
— Нельзя. У них птенцы. А кроме того, они охраняются государством.
Кейла закусила губу.
— Ну, раз государством, тогда их действительно лучше не трогать...
— Надо сказать, у них довольно противные голоса. Они орут по ночам, как взбесившиеся ослы. И пахнет от них тухлой рыбой. Если хотите — пойдемте, сами понюхаете, — предложил Майкл совершенно серьезно.
Не находя слов, Кейла лишь покачала головой.
— Что же мы тут на пороге стоим? — внезапно спохватился Майкл. — Проходите.
Он провел Кейлу в красиво и со вкусом обставленную гостиную. Окно выходило на террасу, уставленную цветами в горшках. Сразу за садом открывался вид на море.
В город я не вернусь ни за что! — решительно сказала себе Кейла, глядя на эту необыкновенную красоту. Пусть поселит меня хоть в каком-нибудь сарае. В городе — как в тюрьме, а здесь... Здесь свобода! Кейла и сама поразилась, почему ей вдруг пришла в голову такая странная мысль.
— Давайте попьем чаю, — предложил Майкл, направляясь на кухню. — Да вы садитесь, не стесняйтесь.
Кейла присела на краешек кресла: она чувствовала себя неловко. И как ее угораздило нарядиться в эти ужасные коричневые джинсы? Правда, другие ее джинсы были еще страшнее, а купить себе новые она не могла... А впрочем, какая разница? Что хочет, то и надевает! И ей совершенно все равно, что подумает этот Майкл Ферри, твердила себе Кейла, хотя в душе знала, что ей вовсе не все равно.
— Чай скоро будет готов.
Кейла вздрогнула от неожиданности, когда у нее над ухом раздался его голос: она не слышала, как Майкл вернулся в гостиную.
Стараясь не смотреть на его широкие плечи и мускулистую грудь, прорисовывающуюся под тонкой рубашкой, Кейла опустила глаза. Он стоял так близко, что она ощущала, как пахнет его кожа, — это был тревожащий мужской запах, который будил в ней какие-то странные неясные предчувствия...
Когда Кейла все же решилась поднять глаза, взгляды их неожиданно встретились и ей показалось, что ее ударило током.
— Да вы не расстраивайтесь, Кейла. Бог с ними, с пингвинами, у меня есть к вам предложение.
Кейла вдруг напряглась: в голосе Майкла было что-то такое... как будто он от души забавлялся. И потом Кейлу почему-то задело, что он заметил ее огорчение. Конечно, она немного растерялась, но это еще ни о чем не говорит!
Майкл уселся на стул напротив. В каждом его движении сквозила спокойная уверенность в себе. Кейла выпрямила спину и, слегка запрокинув голову, с вызовом поглядела на Майкла. Пусть знает, что ее не так-то легко смутить!
Кейла никогда не испытывала иллюзий по поводу своей внешности: высокая и худая, с большим длинным носом. Да, у нее были очень красивые густые волосы, ниспадавшие почти до середины спины, зеленые глаза и пушистые черные ресницы. Но эти достоинства не скрывали, а наоборот, лишь подчеркивали недостатки ее нескладного тела и невыразительного лица. Кейла привыкла чувствовать себя дурнушкой. Но ее все равно разозлило, что в присутствии Майкла Ферри она ощущает свою некрасивость особенно остро.
— Да? — Кейла очень старалась, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но он предательски дрогнул.
— В доме множество комнат, — сказал Майкл. — Они все равно пустуют, так что вы можете поселиться прямо здесь. А поскольку со мной в доме живет экономка, в этом не будет ничего предосудительного.
Он сказал это просто, без всяких намеков на что-то двусмысленное, но Кейле все равно стало не по себе. Ее охватило какое-то странное предчувствие, которое не предвещало ничего хорошего.
— Это очень любезное предложение, но я не хочу причинять вам беспокойства...
Майкл улыбнулся, и Кейла замолчала на полуслове. Это была чарующая, обезоруживающая улыбка. Улыбка, перед которой все остальное меркло!
— Если вам все-таки неудобно жить в одном доме со мной, я могу перебраться в свою городскую квартиру.
— Нет, так не пойдет. Получается, что я выгоняю вас из дома. — Кейла смутилась уже окончательно. — И вообще, вы напрасно так беспокоитесь обо мне...
— Я знаю, что вы съехали со своей квартиры и жить вам пока негде, — спокойно проговорил Майкл. — А я все равно чаще бываю в Хобарте, чем здесь, так что вы меня вовсе не выгоняете.
Кейла уже поняла, что возражать ему бесполезно. Она пыталась придумать какие-то убедительные аргументы, но у нее ничего не выходило. К тому же ее положение и в самом деле было просто отчаянным: денег не хватало даже на то, чтобы поселиться в мотеле, не говоря уж о том, чтобы снять квартиру. Собственно, когда Остин предложил ей пожить в домике на берегу у его двоюродного брата, она ухватилась за эту идею прежде всего потому, что здесь можно было жить бесплатно.
Она покосилась на Майкла. Он тоже украдкой наблюдал за ней, и его взгляд был исполнен отрешенного и терпеливого спокойствия охотника, поджидающего в засаде жертву, — во всяком случае, Кейле именно так показалось. Но больше всего ее раздражало то, как этот «прицельный» взгляд воздействовал на нее: почему-то ей было страшно.
Господи! Неужели всего один танец, почти год назад, произвел на нее такое впечатление, что она уже готова навоображать себе Бог знает что?!
— Ну что ж... — проговорила она с видимой неохотой. — Спасибо. Я постараюсь не очень вам мешать.
— Вот и прекрасно. Главное — вам здесь никто не будет мешать. Остин мне говорил, что вы работаете над диссертацией.
— Да... — рассеянно обронила Кейла, погруженная в свои мысли. — А эти пингвины... они к Рождеству не уйдут из-под домика?
— Вряд ли. А вы собирались остаться здесь до Рождества?
— О, нет! Я просто... — Кейла смутилась окончательно, в горле стоял комок. — Просто это будет мое первое Рождество без мамы. Мама умерла через неделю после того, как мы вернулись с острова.
