Если бы не его обаяние, было бы намного легче ненавидеть его. Достав записную книжку, Джулия застенографировала текст под диктовку и затем спросила:
– Что-нибудь еще?
– В общем, да, – начал Эдвард извиняющимся тоном. – Вы не могли бы сегодня вечером вести протокол собрания фермеров-иммигрантов в Кастровилле? Вам будут выплачены сверхурочные.
Если Джулия засомневалась, то не из-за Джонни: бабушка присмотрит за ним.
– Кастровилл довольно далеко отсюда, – заметила она, – а моя старая машина часто выходит из строя, и я стараюсь не совершать на ней долгих поездок, особенно в поздние часы.
– Нет проблем, – ответил Гонсалес. – Вы можете поехать вместе со мной.
Отлично! Эта поездка поможет ей узнать его получше.
– Хорошо, – согласилась Джулия. – Я только предупрежу бабушку, что задержусь.
Гонсалес пригласил в кабинет Фернандо. После того как она позвонила бабушке и напечатала письмо, Джулия несколько раз ответила на звонки.
Когда Фернандо вышел из кабинета босса, он остановился у ее стола, прокашлялся и сказал:
– Примите мои поздравления, мисс Литтон. Надеюсь, вам здесь понравится.
Его искренние пожелания неожиданно ободрили ее.
– Зовите меня Джулия и спасибо за хороший отзыв!
После его ухода она нашла в ящиках стола конверты и надписала на них адреса. Затем постучала в дверь кабинета Эдварда и, не дождавшись приглашения, вошла. Босса не было на месте, и Джулия подумала, что тот ушел, очевидно, воспользовавшись запасным выходом.
И тут она увидела его. Эдвард, обнаженный до пояса, стоял в углу у раковины и мылся холодной водой. Джулия заворожено пробежала глазами по его мускулистой спине. При этом у нее возникло такое чувство, будто ее изо всей силы ударили в живот. Чтобы избавиться от наваждения, она вспомнила Мэри, ее беременность… К своему удивлению, Джулия при мысли о сестре испытала нечто вроде ревности.
Увидев выражение ее лица, Эдвард окунулся в водоворот противоречивых ощущений. Эта девушка возбуждала его с первой встречи, и, как он догадывался, влечение было взаимным.
– Послушайте, – начал он, неловко потянувшись за полотенцем. – Я должен был предупредить… Я иногда моюсь и переодеваюсь в кабинете, если вечером еду на встречу.
Стараясь привести в порядок мысли, Джулия ответила:
– Не стоит… извиняться. Я вошла в кабинет без разрешения.
– Ничего страшного. – Гонсалес передернул плечами.
Я в этом не уверена, подумала Джулия и поспешно отступила в приемную, чувствуя, что больше не вынесет вида полуобнаженного тела Эдварда Гонсалеса.
Когда Гонсалес появился в приемной в строгом костюме, свежей рубашке и галстуке, Джулия почти успокоилась, но все равно старалась не встречаться е ним глазами. Она понимала, что каждый раз, поймав взгляд горячих черных глаз босса, будет представлять его полуобнаженным и в голову полезут разные нежелательные мысли.
А Джулия решила, что не может позволить себе идти на поводу своих чувств.
К ее облегчению, по дороге они остановились в фешенебельной части Сан-Антонио и захватили Фернандо и сестру Гонсалеса. К сожалению, Джулия не могла сосредоточиться на общем разговоре. Как она ни старалась, но не могла отвести взгляд от бедра Эдварда, напрягавшегося и расслаблявшегося, когда он давил на педаль, и не чувствовать запаха его дорогого одеколона. Она ни на минуту не переставала ощущать присутствие мужчины, бывшего любовником ее сестры и отцом племянника.
Наконец, сделав усилие, Джулия отвернулась к окну. Главное постоянно помнить Мэри, тогда меньше будет шансов стать очередной жертвой Эдварда Гонсалеса.
Они прибыли в Кастровилл в самый час пик, немного раньше начала встречи.
– Мы должны поесть, – заметил Эдвард, сворачивая на узкую боковую улочку, – здесь есть отличный мексиканский ресторанчик.
В скромном, но очень чистом заведении Джулия решила сесть напротив Эдварда, а не рядом, чтобы не сталкиваться с ним плечами, но тут же осознала свою ошибку. Во-первых, они беспрестанно касались друг друга коленями, а во-вторых, приходилось встречаться с ним глазами, чтобы не показаться невежливой.
Тактично помогая, Джулии справиться с меню, Гонсалес выбрал чалупы, энсаладу и национальный мексиканский десерт. Поскольку они заехали в ресторан в рабочее время, она не волновалась о цене: босс оплатит счет.
Официантка, радостно приветствовавшая Гонсалеса еще при входе, принесла чипсы с соусом и безалкогольные напитки. Скоро подоспели основные блюда, горячие и невозможно острые, но такие вкусные, что поглощенная едой Джулия почти забыла свою неприязнь к обидчику сестры, внимательно наблюдавшему за ней на протяжении всего обеда.
Женщина может утонуть, в этих глазах, непроизвольно подумала Джулия. Как Мэри…
Она едва не прослушала вопрос Изабеллы Гонсалес.
– Вы выросли в Сан-Антонио? – спросила сестра Эдварда.
Джулия насторожилась. Вдруг Гонсалес вычислит ее связь с Мэри. Если, конечно, он еще помнит бывшую любовницу и мать своего сына.
Все же она решила сказать правду.
– Я родилась в Сан-Антонио.
– А где вы живете? – задал вопрос Эдвард.
Она передернула плечами.
– Мы часто переезжаем.
Это было правдой. Вынужденная растить двух внучек-сирот на ничтожную зарплату помощницы медсестры, их бабушка меняла квартиру каждый раз, как повышалась арендная плата. Они переселялись во все менее и менее комфортабельные квартиры. За десять лет обучения Джулия поменяла около дюжины школ. Немного мечтательная и более стеснительная, чем старшая сестра, она не могла быстро заводить друзей и поэтому не хотела, чтобы подобное детство было и у – ее племянника.
Собрание, на котором Джулия должна была вести протокол, проходило в помещении, похожем на офис Гонсалеса, но обставленном более обшарпанной мебелью. Объяснив, что надо записывать только значимую информацию, Эдвард усадил ее за один из круглых столиков, стоявших в комнате.
Изабелла Гонсалес, занимавшаяся социальной работой с нуждающимися женщинами, заняла место рядом с Джулией.
– Эд говорит, что вы немного знаете испанский, – сказала она. – Где вы учили язык?
С твердым намерением утаивать историю своей жизни Джулия ответила неопределенно:
– Мы много переезжали и иногда жили в испанских кварталах.
Изабелла понимающе улыбнулась.
– Это самый лучший способ выучить язык. Если у вас появятся трудности с испанским, не стесняйтесь, спрашивайте у меня. Некоторые иммигранты говорят слишком быстро, особенно когда возбуждены.
На собрании, как и предупреждала Изабелла, большинство говорило по-испански, а многие—с бешеной скоростью. Хотя Джулия иногда спрашивала у сестры Эдварда, как перевести отдельные слова или фразы, все равно ведение протокола не представило для нее особой трудности.
