— Сестра, — срывающимся голосом отвечает Надя.
— Вам? — обращается мужчина ко мне.
— Жена, — скупо откликаюсь.
— Вот и чудненько, так и запишем, — бубнит себе под нос полицейский. — Примите мои соболезнования, — уже громче говорит нам. — По предварительным данным, женщина выпала из окна. Основная версия — смерть по неосторожности. Как утверждает няня, которая находилась в этот момент в квартире вместе с умершей, женщина начала мыть окна на кухне и, не удержавшись, сорвалась и упала. Эта информация будет тщательно проверяться следователями, но пока у нас нет причин сомневаться в словах свидетеля, — ровно, без лишних эмоций и слов говорит полицейский, констатируя факт. — Значит, дети остаются с вами. Правильно я понимаю?
Я немного шокирован, поэтому не сразу понимаю, что вопрос адресован мне.
— Глеб! — Антоха толкает меня в бок. — Ты детей забираешь?
— Конечно забирает. Глеб? — голос Нади кажется каким-то чужим, слишком звенящим, громким.
— Да, безусловно, — отвечаю всем сразу. — Пойдем, — подталкиваю девушку ко входу.
— Я к вам еще поднимусь, — кидает нам в спину полицейский, — нужно будет задать вам несколько вопросов для протокола.
— Да, конечно, — отрешенно откликаюсь.
Мы заходим в подъезд. Направляемся к лифту.
— Глеб, может, ее убили? — Неожиданно резко поворачивается Надя ко мне, смотрит мне в глаза.
— Надежда, у тебя бурная фантазия. Если бы твою сестру убили, то, поверь, свидетелей в виде няньки и детей не оставили, — скептически замечает Антон.
— Он прав, Надь, — соглашаюсь со словами друга. — Не делай быстрых выводов.
Я вижу, как в глазах девушки растет отчаяние. Она пытается крепиться, но это ей дается с трудом. Чем ближе мы поднимаемся к квартире, тем подавленнее становится Надя.
Выйдя на нужном этаже, я удивляюсь, увидев там полицейских. Дверь в квартиру открыта, а они снуют туда-сюда, останавливаются, переговариваясь друг с другом и создавая в коридоре затор.
— Вы куда? — тормозит нас один из бдительных стражей порядка, когда мы уже вошли в квартиру.
— Домой, — сухо отвечаю ему. — Можно?
— Вы кто? — сведя брови к переносице, спрашивает меня.
— Я снимаю здесь квартиру.
— А кем приходилась вам погибшая? — задает очередной вопрос мент.
— Женой.
В этот момент мой телефон вибрирует в кармане. Достаю. На экране высвечивается «Лавров».
— Извините, срочно нужно ответить.
Принимаю вызов.
— Ну что, Глеб, — раздается довольный голос юриста, — поздравляю тебя.
Громкость динамика довольно хорошая, потому как на его «поздравление» все устремляют на меня взгляд.
— Кхе, я отойду, — откашливаюсь в кулак.
Выхожу на площадку.
— С чем, Лев Александрович? — снижаю тон.
— Как с чем? Мне сейчас курьер доставил документы, подписанные уже твоей бывшей женой, о расторжении брака. Я, если честно, был не уверен в том, что она так легко сдастся, и приятно удивился, увидев ее подпись на всех экземплярах. Ну, что молчишь? Ничего не скажешь? — весело спрашивает юрист.
А я не могу. У меня ступор.
— Эй, Глеб? Ты здесь?
— Да, Лев Александрович, здесь. — Снова прокашлявшись прочищаю горло. — Просто тут такое дело. Вера выпала из окна.
— Как? Когда? — в голосе мужчины слышу удивление.
— Примерно час назад. Давай я тебе перезвоню. Мы сейчас тут на квартире. Менты кругом, — говорю приглушенно.
— Да, конечно. Если будет нужна помощь, звони. — Лавров отключается.
А мой мозг активно заполняют разнообразные мысли. Они, как тараканы, выползают из темных углов, почуяв приманку. Мне почему-то становится не по себе, когда оказываюсь снова в квартире. Хочу убраться отсюда как можно скорее, потому что меня начинает преследовать навязчивая мысль о том, что я мог послужить причиной смерти Веры.
— С чем тебя поздравлял Лавров? — подступается ко мне Антоха, как только я переступаю порог квартиры.
— А где Надя? — В груди тревожно бьется сердце, когда не обнаруживаю девушку рядом с другом.
— Да вон, к племянникам пошла. Сказала, что там побудет. Так что с Лавровым? — с интересом спрашивает Антон.
— Сегодня Вера подписала документы о разводе, — признаюсь. Скрывать правду нет смысла, все равно об этом рано или поздно узнают.
— Да ты что! А я уж думал, у тебя будет статус вдовца, — ерничает он.
— Остроумно, Антох, — резко осаживаю его.
— Так, я уже спрашивал, по-моему, но не отметил. — К нам снова подходит полицейский, перебивая. — Кем вы приходитесь погибшей?
— Муж. Бывший муж, — отвечаю ему.
Мент кидает на меня оценивающий взгляд.
— Как вы думаете, ваша бывшая жена могла совершить самоубийство? — хмурит брови, что-то пишет и одновременно задает мужчина вопрос.
— Не знаю. Мы в последние дни мало общались.
— Почему? — удивляется мент, и я замечаю, как в его глазах вспыхивает интерес.
— Потому что у меня было много работы, — отвечаю ему резче, чем нужно.
— Хорошо, так и запишем. А что у вас с лицом? — Он в воздухе обводит мой фейс ручкой.
— Отдыхали, и я не подрасчитал, перебрал чутка. Упал. Очнулся. Гипс, — выдаю ему скороговоркой.
— Шутить изволите? — сжимает губы мент.
— Да нет, все именно так и было. Я свидетель, — встревает Антоха. — А что говорят соседи? Няня? Вы уже всех опросили? — перетягивает на себя внимание заинтересовавшегося моей персоной мента друг.
— А это уже вас не касается, молодой человек. — Полицейск косится на Антона.
— Да я так, просто интересуюсь. Сейчас же, знаете, слухи разные поползут. Концы с концами потом уже трудно будет связать. А уж правду отыскать и подавно, — отвечает Антон.
Хмыкаю про себя. Да у Антохи дар в том, чтобы заговорить, закрутить, перевернуть, отвести внимание. И, что самое смешное, все ведутся. Тут же вступают в разговор. Начинают объяснять, доказывать. Именно это и постигает полицейского, прицепившегося ко мне.
— Я пойду проведаю Надю. — Кому адресую эти слова? Не понятно, меня никто не слышит.
Открываю дверь в спальню и замираю на пороге. В горле застревает какое-то странное смятение.
— Дядя Глеб! — Николай бросается ко мне, обхватывает за талию, прижимается щекой к моему животу.
У меня останавливается в этот миг сердце.
Подхватив парня, поднимаю. Сжимаю в руках. Я не знаю точно, что нужно говорить в подобных моментах. Не знаю, как нужно вести себя. Поэтому делаю так, как чувствую, как подсказывает сердце.
— Ты же нас не бросишь с Сонькой? — шепчет еле слышно мне в ухо парнишка.
— Конечно же нет, Ник. Как тебе подобное могло прийти в голову? — отвечаю охрипшим голосом.
Глава 20
— Антох, ты уверен, что у Машки от такой кучи детей крыша не поедет? — кошусь на друга.
— Я только и надеюсь на то, что они ее за пару дней настолько вымотают, что она потом неделю будет отходить и нас с матерью не достанет, — хмыкает Антон.
После того, как все вопросы с полицейскими закрываются и нам разрешают уехать, первым делом завозим домой к Антону детей и Надю, а сами едем на встречу с Володей. У него, как оказывается, есть, что мне рассказать.
— Вот, держи. — Володя протягивает мне телефон.
— Так я купил же себе. Зачем мне второй?
— Потому что, Глеб, — ухмыляется Володя. Сняв с блокировки телефон, открывает голосовой файл на главном экране.
Здесь запись допроса двух полудурков. Как оказывается, это какие-то там спортсмены из новосибирской школьной секции. Им предложили подзаработать, они, долбоящеры, и согласились. Идиоты.
— Сказали, кто заказчик? — Забираю телефон, сую в карман спортивных штанов.
— А то. Только тут тоже есть загвоздка. Заказчиком оказался мужик, а не женщина. И есть у меня подозрение, что это босс Надежды, а не начальница левая.
— Адреса, телефоны назвали? — С досадой бью ножку стола, исподлобья поглядывая на Володю.
