— Переключите на мой кабинет! — прорычал Джек секретарше.
Та как ни в чем не бывало пропела в трубку:
— Мисс Гамильтон, мистер Мэйден только что вернулся и может уделить вам несколько минут.
Переключив звонок и повесив трубку, секретарша задумалась: что есть у этой женщины такого, чего нет у всех остальных? Кто бы мог подумать, что однажды найдется та, которая отыщет путь к сердцу ее блистательного босса? Но нашлась все-таки! Обычно ни один из многочисленных и недолгих романов Джека Мэйдена не отнимал ни капли его знаменитого самообладания. Но вот уже несколько дней он похож на раненного льва, рычит и бросается на всех, кто попадется под горячую руку.
— Здравствуйте, Мэгги.
При звуке голоса Джека сердце Мэгги подпрыгнуло так, что чуть не выскочило из груди.
— Здравствуйте. — Она перевела дух, стараясь говорить спокойно, хотя на самом деле ей хотелось плакать и кричать о своей любви. — Я несколько дней пыталась с вами связаться, но мне говорили, что вы заняты.
— Мэгги, это бессмысленно. — Как обычно, Джек не стал тратить время на светские условности. — Все детали мы можем уладить через адвокатов, так будет лучше для нас обоих.
— Джек, я не могу принять от вас такой подарок…
— Можете. Недвижимость переписана на ваше имя независимо от того, хотите вы этого или нет, а дальше вы вольны делать с ней что пожелаете, — отчеканил Джек. — Если это все…
— Это не все, я даже еще не начала! — пылко перебила Мэгги, боясь, что он бросит трубку. — Джек, я была такой дурочкой, я так расстроилась, — затараторила она, глотая слова. — Когда я говорила, что не люблю вас… это была неправда. Я вас люблю.
В трубке повисла долгая пауза. Когда Джек заговорил снова, его голос стал холодным и каким-то чужим.
— Мэгги, я ценю вашу честность, по мне, она куда лучше неуместной благодарности, которую вы пытаетесь проявить сейчас.
— Джек, это никакая не благодарность! То есть, конечно, я вам признательна, но я вовсе не поэтому говорю, что люблю вас! Я боролась со своими чувствами несколько недель, а теперь поняла, что не могу побороть свою любовь.
— И когда же, позвольте полюбопытствовать, вы сделали это открытие? После того, как ваше отзывчивое женское сердце растаяло от трогательной истории, которой я пытался вас разжалобить? Или ваше чрезмерно развитое чувство долга повелело вам принести себя в жертву?
— Джек, все не так! И вы сами знаете, что не пытались меня разжалобить, это совсем не в вашем духе!
— Мэгги, вы не настолько хорошо меня знаете, чтобы судить, что в моем духе, а Что — нет.
Задача оказалась гораздо труднее, чем Мэгги представляла. Джек снова надел свои непробиваемые доспехи, и она никак не может до него достучаться. Он решил, что ее побудили позвонить жалость и признательность.
— Джек, прошу вас, выслушайте меня…
— Нет, Мэгги. — Она поняла, что это конец. — Давайте закончим этот разговор достойно. Я самонадеянно полагал, что могу пробудить в вас ответное чувство, но ошибся. Во всем виноват я один, мы оба это знаем. Я купил клинику только для того, чтобы быть к вам поближе, но сейчас это уже ни к чему. Вы хороший ветеринар, вместе с Фредди и Спенсером вы образуете хорошую команду. Под вашим руководством клиника будет процветать.
Мэгги не могла этого вынести. Мысленным взором она видела Джека — чеканный профиль, сильное гибкое тело — и отчетливо представляла выражение муки, застывшее в его глазах.
— Без вас мне ничего этого не нужно, — беспомощно пролепетала она.
— До свидания, Мэгги.
Несколько секунд она тупо слушала короткие гудки. Джек бросил трубку! Он действительно ушел навсегда, ей его не вернуть.
Больше Мэгги не пыталась звонить Джеку. Последующие семь дней тянулись долго, как семь лет, но к концу недели Мэгги поняла, что окончательно повзрослела. Как я могла не повзрослеть раньше, пройдя через все испытания, которые выпадали на мою долю? — удивлялась она, вперив взгляд в пачку присланных адвокатом документов, удостоверяющих ее право на владение домом и ветеринарной клиникой. Жестокость Уильяма и вероломство Родни научили меня только тому, что я должна уметь постоять за себя. Я так погрязла в собственных разочарованиях и страхах, что, когда Джек предложил мне свою любовь, повела себя как глупый, испуганный ребенок.
Джек — единственный мужчина, с которым я могу быть счастлива. Если он любит меня хотя бы вполовину так сильно, как я его, то он сейчас страдает, и все вещи, которые еще недавно были для меня важны — гордость, самоуважение, — ничего не значат в сравнении с его страданием.
Но телефонный разговор ничего не даст, даже если мне удастся еще раз до него дозвониться. Я должна встретиться с ним лично. У Джека есть офис в Лондоне — туда-то я и явлюсь. И лучше без предупреждения.
А если он не захочет меня видеть? Мэгги решительно расправила плечи. Я не приму «нет» в качестве ответа! А если Джек не в Лондоне? Ничего, я подожду, буду приходить день за днем, сколько потребуется.
Когда Мэгги сообщила Спенсеру и Фредди, что собирается в Лондон, они ничуть не удивились и заверили, что она может не волноваться за клинику. Мэгги не стала говорить им, что в данный момент ее меньше всего заботила клиника, — как владелице ей явно не стоило проявлять пренебрежение к своему предприятию. Мэгги порой удивлялась, насколько сильно изменилась за какие-то десять-пятнадцать дней, ведь еще недавно работа была для нее центром вселенной.
Утром следующего дня Мэгги была уже в Лондоне. Она оделась с особым тщанием — темно-синий костюм с узкой прямой юбкой длиной до середины колена создавал имидж одновременно и деловой, и женственный. Мэгги ни в коем случае не хотела выглядеть этакой простушкой.
Выходя из такси перед внушительным зданием с вывеской «Мэйден Энтерпрайзиз», Мэгги посмотрел на часы. Половина десятого. Без десяти десять она уже пила кофе с секретаршей Джека, которая при личном знакомстве оказалась куда более дружелюбной, чем по телефону. Из разговора с ней Мэгги узнала, что Джессика попала в автокатастрофу и находится в больнице в критическом состоянии. Несчастье случилось три дня назад, как только Джеку сообщили, он немедленно вылетел в Америку. Он был потрясен и подавлен, но об этом Мэгги могла догадаться и без слов секретарши.
Мэгги недолго раздумывала, что ей делать: она летит к Джеку. Секретарша заказала ей по телефону билет до Нью-Йорка, откуда придется уже на другом самолете лететь до Далласа.
Длительный перелет через океан не отпечатался в памяти Мэгги. Все ее мысли были с Джеком. Она с болью думала о том, что он встретил несчастье в одиночку, как и все испытания, которые ему выпали. Мэгги стремилась к Джеку душой, переживала за него, тосковала по нему каждой клеточкой тела. Если бы она не сделала глупость, если бы не струсила тогда! Джеку не пришлось бы сейчас страдать в одиночку, она была бы с ним, поддерживала и утешала бы его.
