Когда она вышла из ресторана, на тротуаре ее уже поджидал Дэвид:
— Я заметил ваш «МП» через улицу. Что, в Дрого-Мэнор уже нет общих трапез?
— Я решила начать сегодня пораньше. — И они вдвоем пошли к банку.
— Я вам звонил вчера вечером, но мне сказали, что вы отдыхаете. Вы себя плохо чувствовали?
— Да нет, просто устала. Мы объехали верхом всю плантацию, — пояснила она. — Сейчас все в порядке.
— Да? Что-то не заметно, — честно сказал он, и Андреа знала, что Дэвид прав.
Румянец сошел с ее лица, когда Бретт рассказал о Заке и Дориан, и, казалось, он никогда уже не вернется. Когда, подходя мимо, она мельком взглянула на свое отражение в одном из окон, Андреа отметила, что лицо ее было мертвенно-бледным.
— Вам нужно было последовать моему совету, Андреа, и не возвращаться сюда. Дрого-Мэнор, похоже, действует на вас не лучшим образом, — участливо заметил Дэвид.
— Я должна была вернуться… чтобы довести начатое до конца.
— Вы были правы насчет ожерелья Леонардо Доны?
— Абсолютно, — не вдаваясь в подробности, сказала она.
— Я предполагаю, что Нэвиллы еще ничего не знают. — Это было скорее утверждение, а не вопрос.
— Нет еще. Я жду. — В ответ на его взгляд Андреа добавила: — Жду удобного момента.
— С позволения сказать, с таким семейством, как Нэвиллы, удобного момента можно прождать всю жизнь.
Андреа улыбнулась в ответ:
— О, Дэвид, вы всегда так точно предугадываете развитие событий.
— Милая девочка, будь я на вашем месте, я ничего бы не говорил об этом ожерелье, пока каталог не будет завершен.
«На этом, похоже, все интересы сходятся», — усмехнулась про себя Андреа.
— Вы совершенно правы. Нет смысла поднимать панику раньше времени.
Дэвид подождал, пока охранник открывал дверь. Андреа обреченно последовала за ним, понимая, что толку от нее сегодня будет мало, и устроилась за столом перед четвертым из пяти сейфов коллекции.
Но работа пошла на удивление легко. Ей удалось оттеснить эмоции на задний план и заняться делом. Записи об украшениях, лежавших в очередном ящике, легко обнаружились в списке: Франция XVIII века, Англия XIX века и очаровательный браслет в стиле американского модерна. Она ненадолго прервалась на ленч и вернулась к работе, закончила с этим сейфом и позвонила охраннику, чтобы взять последнюю часть коллекции. Если драгоценности Каппелло здесь, то сейчас она должна их увидеть. Андреа почувствовала возбуждение: в предвкушении находки у нее дрожали руки. В том, что они здесь, Андреа была уверена. Она потянулась, чтобы взять у охранника бесценную ношу.
Ее прервало появление сэра Джорджа. Он возник в дверях, как только вернулся охранник:
— Дорогая моя Андреа. Я принес вам радостное известие. Вы свободны. Только что звонили из Дрого-Мэнор и просили вас отложить все дела до завтра. — Его лицо озарила широкая белозубая улыбка, и он добавил: — В конце концов, мы же не рабовладельцы здесь, а у вас был трудный день.
Андреа спросила только об одном:
— Кто звонил из Дрого-Мэнор?
— Ну как же, Закари. Он вернулся из своей поездки и хочет видеть вас немедленно.
Зак ждал ее в Дрого-Мэнор, а ей хотелось повернуться и бежать без оглядки. Вместо этого она улыбнулась, поблагодарила сэра Джорджа, убрала свои принадлежности, необходимые для ежедневной работы, и, выйдя из банка, направилась к машине.
Ей все еще хотелось убежать от всего этого, сесть за руль и уехать как можно дальше от Дрого-Мэнор, но податься было некуда. Разве только к Дэвиду. Искушение было сильно, но она и так была многим ему обязана. Все это касается только ее и Зака. Она должна справиться своими силами. Будет держаться вежливо, но отчужденно. И ничего не станет ему объяснять. Он этого недостоин. Да и к чему? Чтобы еще глубже увязнуть во лжи? Пусть недоумевает, пусть терзается, пусть почувствует себя таким же униженным и сбитым с толку, как и она, когда поняла, что ее просто использовали.
Зак ждал ее в гостиной. Андреа так и предполагала. Чего она никак не могла предсказать, так это собственной реакции… того, как при виде его встрепенется ее сердце. Он был в плотно облегающих бежевых лосинах для верховой езды и серой рубашке поло. На лице поблескивали капельки пота. Волосы вокруг лица были влажными. Зак что-то объяснял про необходимость поездки на бывшую тростниковую плантацию, чтобы проследить за тем, как идут работы по расчистке и распашке земель. Слова Зака не доходили до ее сознания. Андреа изо всех сил пыталась скрыть охватившее ее волнение и сдержать данное себе слово. Она уже понимала, что это будет не так-то просто.
Зак, похоже, не заметил ее колебаний, но его взгляд ясно дал понять Андреа, что последует дальше. В три шага он пересек комнату и привлек девушку к себе. От запаха его разгоряченного тела у Андреа голова пошла кругом. Прикосновение его сильных рук заставило ее вспомнить все, о чем она так старательно пыталась забыть.
— Я так скучал по тебе! — бормотал он, зарывшись в ее волосы. — Это, должно быть, странно, тосковать по тебе, проведя лишь одну ночь в разлуке?
Андреа прилагала все усилия, чтобы устоять против его напора и подавить страстные призывы собственного тела. Частично это ей удалось.
— Я не знаю, Зак, — в конце концов выговорила она. — Я не знаю, что вообще теперь может быть между нами. — Ей все-таки удалось подобрать слова, более или менее отражающие ее намерения.
Он заглянул в ее лицо:
— Что-то случилось?
Андреа хотела рассказать ему о своих подозрениях. О нем и о Дориан, о ее уверенности в том, что оба они что-то задумали, а ей отводят роль пешки. Но Андреа чувствовала, что это лишь заставит его еще сильнее прижать ее к себе, и его объяснения, лживые объяснения, легко проложат путь к ее сердцу. Она хотела быть уверенной, что больше такого не произойдет. Выход был один.
— Ничего не случилось.
Она уперлась ладонями в его грудь, но с тем же эффектом она могла бы пытаться сдвинуть кирпичную стену. Он твердо стоял на месте, не думая отпускать ее, пока не услышит остального.
— Одна ночь ничего не может изменить в жизни человека, так ведь?
Он отступил и опустил руки. Хотя в глазах Зака читалось недоумение, его голос прозвучал мягко и спокойно:
— Речь идет не об одной ночи, Андреа. У нас есть не только прошлый день. Есть и сегодня, и завтра…
Он использовал ее, продолжает использовать и будет это делать до тех пор, пока она сама не положит этому конец. Что ж, она уже сыта этим по горло. Ничем теперь не сдерживаемая, Андреа направилась к двери, на полпути остановилась и обернулась. Она понимала, что это очень похоже на дешевый мелодраматический эффект, но, преследуя свои цели, она хотела поскорее расставить все точки над i. Он причинил ей боль, и был только один способ отплатить ему той же монетой.
