Плечо все еще беспокоило Гила, я заметила, как он время от времени морщился и пытался поудобнее устроить руку, но он не жаловался, наоборот, старался всячески приободрить меня, заставлял повторять снова и снова наш план, словно роль репетировал.
Я с трудом могла поверить в то, что Кристина Росс вот-вот приземлится в Соединенных Штатах. Гилу удалось в кратчайшие сроки добиться для меня визы в консульстве Рима. Придумал на ходу какую-то невероятную историю, вопрос жизни и смерти, говорит, что в общем-то правда…
В аэропорту Кеннеди в Бостоне нас встречал худосочный молодой человек: высокий, в белом костюме, розовом в полоску галстуке-бабочке и очках в роговой оправе. Он приветственно махнул длинными патлами и от уха до уха растянул огромных размеров рот, обнажив лошадиные зубы.
— Старина Гил, прилетел! Класс! — Его американский акцент резал слух.
— Рад видеть тебя, Чак.
Гил представил мне своего друга, Чака Гонтлетта. Год назад они вместе работали в Голливуде. Интересно, есть на Земле хоть одно место, где Гил не бывал? Или где у него не водилось влиятельных знакомых? Что бы я без него делала? Какое наказание ни уготовил мне Господь Бог в конце пути, в начале его Он соблаговолил послать мне столь невероятную помощь.
Чак прибыл за нами на длинном белом «кадиллаке» с обивкой из шкур леопарда. На нем мы и отправились в отель.
Чак был под завязку набит долларами и влияние имел не меньшее, чем Гил. Он поведал нам о своих «передвижениях» с того момента, как получил звонок Гила: прилетел сюда из Голливуда, взял «кадиллак» и в аэропорт, нас встречать. Теперь он в полном нашем распоряжении.
Он был в курсе всех моих бед. Ага, говорит, дельце — дрянь. Ему так жаль этого парнишку, но будем надеяться, что нам удастся уломать Хопкинсов. Чак уже успел позвонить в офис мистера Рассела и узнать, что Хопкинсы вернулись из Европы и в настоящий момент находятся в своем загородном доме.
Я вздохнула с облегчением — впервые с того самого момента, как Анна отказала мне. Но только Анна могла привести меня к близнецу Бинга, и я не могла дождаться, когда снова увижусь с ней.
Но когда мы подкатили к воротам резиденции Хопкинсов, мне стало плохо. Сквозь узорчатую решетку виднелась ухоженная лужайка с цветами и деревьями и белый фасад приземистого длинного дома с верандой, построенного в стиле Новой Англии.
Я никак не могла привыкнуть к жаре, которая преследовала меня в Италии и не давала покоя здесь, в Штатах. Синяк на скуле, шрам на лбу и переносица ныли, но воинственный дух снова воскрес во мне. В руках я держала фото Бинга. Нам предстояла решающая схватка за жизнь моего мальчика.
— Наберись храбрости, милая… мы обязательно победим, — прошептал Гил. — Чак подождет нас в машине.
Мы пошли к дому. В центре лужайки сонно шумел фонтан, вокруг царили мир и покой. Анна наверняка плескалась в бассейне или принимала гостей и даже не подозревала о той бомбе, которая вот-вот взорвется в ее собственном доме. Но мне было нисколько не жаль ее. Как бы ни поступила она в будущем, я никогда не прощу ей предательства.
Я потянулась к звонку, но Гил поймал меня за руку:
— Не звони, не надо. Не стоит объявлять о нашем приезде, вдруг еще придется силой вламываться. Я слышал смех и голоса, наверное, у Хопкинсов гости. Давай-ка преподнесем им сюрприз.
Сердце мое пошло вскачь, я еще крепче прижала к груди фото Бинга. Мы обошли дом, пройдя мимо длинного ряда клумб с английскими розами.
На потрясающей каменной лоджии, усаженной алой геранью, под живописными зонтиками красовались металлические столики и удобные стулья. Анна возлежала на раскладном лежаке, ее прекрасная головка покоилась на ярких подушечках. Золотистые волосы спадают на плечи, в одной руке — стакан, в другой — сигарета в длинном мундштуке. Такая юная, такая свежая в своем белоснежном купальном халатике, но при взгляде на нее ничего, кроме злости и ярости, я не ощутила.
За одним из столиков сидела парочка мужчин. Оба — седовласые, в годах, один из них наверняка ее муж. Как и Анна, оба были в халатах и, по всей видимости, только что купались.
Чуть поодаль сверкал своими голубовато-зелеными водами гигантский бассейн. На дальнем конце — белый павильончик с барбекю. Там обнаружились еще две девушки — одна плавала, другая сушила волосы, стоя на трамплине.
Анна даже головы к нам не повернула. Первым нас заметил владелец дома. Мы поняли это по тому, как он по-хозяйски поднялся и пошел нам навстречу со стаканом в руке, на лице — удивленная улыбка. «Такое милое, мягкое лицо», — подумалось мне.
— О, привет… — начал он и остановился, явно стараясь вычислить наше место в бесконечном списке его друзей-приятелей.
— Мистер Хопкинс, — тут же затараторил Гил, не давая тому опомниться, — я — Гилфред Барретт из «Ист-Вест Бритиш пикча корпорейшн». Простите нас за то, что не предупредили о своем визите. Нам надо срочно проконсультироваться с вами по одному вопросу.
— Рад познакомиться с вами, мистер Барретт, — расцвел Рассел Хопкинс. — Мне конечно же известна ваша компания. Вы такие фильмы снимаете — закачаешься.
Хозяин обратил свой взор на меня и был откровенно шокирован моим внешним видом. Он явно не привык к столь невзрачного вида леди с пластырем на носу и фингалом во всю щеку, да и костюм мой, который с таким старанием отутюжила горничная в отеле «Хасслер», после столь длительного перелета помялся.
— Полагаю, вы миссис Барретт? — постарался не подать виду Хопкинс.
— Нет, — собрала я всю свою смелость. — Я старинная подруга Анны, вы наверняка слышали обо мне. Миссис Росс. Кристина Росс.
Это имя резануло слух Анны, она подскочила в кресле и вцепилась обеими руками в подлокотники, в глазах — удивление и ужас. Улыбку с лица мистера Хопкинса как ветром сдуло, а вместе с ней и радушную приветливость. Рот его распахнулся, и он, словно внезапно выброшенная на берег рыба, беззвучно двигал губами, хватая воздух. Повисла долгая пауза. Анна поднялась и подошла ко мне.
— Да как ты посмела являться сюда, Крис! — покраснела она как рак. — Как только у тебя ума хватило преследовать меня до самого дома…
Нечасто на меня так набрасывались, да еще с подобной яростью. В обычной жизни я тут же сдалась бы и отступила, не желая ввязываться в драку, но мысль о том, что от этой встречи зависит жизнь Бинга, придала мне сил.
— Извини за вторжение, Анна, но мне пришлось приехать к тебе. Разве ты не понимаешь — пришлось.
— Убирайся! — взвизгнула она. — Вон отсюда, оставь меня в покое!
Рассел Хопкинс отступил на шаг назад, обнял жену за плечи и нервно обернулся через плечо на гостей.
